Сети кружевницы - Ирина Грин
Шрифт:
Интервал:
– Вас ввели в заблуждение. Арест возможен только по решению суда. А суда, как вы, наверное, понимаете, еще не было.
– А шефа, то есть Петра Васильевича, правда убили?
– Не могу сказать. Пока идут следственные мероприятия. А что вы можете сообщить по поводу происшествия в магазине, в котором работаете?
– А Инга? Где она? Дома ее нет, телефон не отвечает. – От волнения бледное лицо Волынкина пошло пятнами.
– Понимаете, Антон, при попытке скрыться от сотрудников полиции Инга получила травму. Она не арестована, нет. Просто сейчас находится в больнице.
– В какой еще больнице? – Волынкин бросился на Щедрого и вцепился в воротник его куртки.
– А ну-ка сядьте! – рявкнул Щедрый. Негромко так, но стекла в кабинете Бородина тревожно зазвенели. Хотя, может быть, Рыбаку это только показалось.
Добрый полицейский Щедрый мгновенно трансформировался в злого.
– Что это вы себе позволяете, гражданин Волынкин? Нападение на полицейского при исполнении? Может, прикажете вас задержать на сорок восемь часов?
Антон помолчал, уставившись в пол и переваривая полученную информацию, а потом решительно заявил:
– Это я.
– Что – я?
– Я убил Бородина.
– За что?
– Да ни за что. Вмазался вечером, показалось мало. Пришел к нему попросить в счет зарплаты. А он начал читать мораль. Ну я и того…
– Того – чего?
– Убил, значит.
– А можно поподробнее? Чем конкретно убили? В какое место нанесли удар?
– Ножом, чем еще. Не винтовкой же снайперской. А куда – не хочу на себе показывать.
– Покажите на мне, я не суеверный.
– Куда-то сюда, – Волынкин указал на район печени Щедрого.
– И что он?
– Упал.
– Сказал что-нибудь при этом?
– Не помню, говорю же – был под кайфом.
– А когда он падал – может, что-то задел? Разбил?
– Было что-то, но точно не скажу. Нужно посмотреть в магазине.
– А труп? Труп куда дели?
– Да не помню я! – взвыл Волынкин. – Сколько раз можно повторять!
– А одежда на вас какая была – эта же или вы переоделись?
– Эта. Точно эта.
– А где же тогда кровь? При ударе ножом вы обязательно должны были испачкаться.
– Не знаю. Значит, не испачкался.
– А нож?
– Да что вы заладили? Говорю же – был под кайфом. Что убил – помню, а все остальное – как в тумане.
– Слушай, мальчик, – взревел Щедрый, – ты что мне тут ваньку валяешь? А в курсе ли ты, что дача заведомо ложных показаний согласно части 2 статьи 307 Уголовного кодекса Российской Федерации предусматривает санкции до пяти лет лишения свободы? Плюс статья 294 «Воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования» – еще два года. Подозреваю, привлекаешься ты впервые, а потому на полную катушку суд, конечно же, тебя не закроет, но получить полтора-два года тюрьмы за свой цирк перед нами с Иваном Станиславовичем, – тут Щедрый указал головой на Рыбака, и тот важно покивал, – вполне реально.
Иван понимал, что майор специально сгущает краски, запугивает свидетеля, который по непонятной причине занимается самооговором. Ведь частицы мозгового вещества, обнаруженные, по словам Щедрого, в крови неизвестного, никак не могли быть результатом ножевого ранения в печень, а значит, парень врет. Вот только кого он выгораживает?
– Так что давай мы сделаем вид, – продолжал тем временем Андрей, – что ничего из сказанного тобой до этой минуты мы с Иваном Станиславовичем не слышали, и дальше ты будешь говорить правду, только правду и ничего, кроме правды. Пойдет?
– Только Инга не убивала.
– Отставить Ингу, – усталым голосом произнес Щедрый. – Ты про себя говори. Если Инге понадобятся адвокаты, я тебе сообщу. Лучше скажи, где ты был сегодня ночью?
– Так спал.
– Кто-то может это подтвердить?
– Никто, один я спал, – грустно заявил Волынкин.
– Что, и девушки у тебя нет?
– Почему нет? Есть… Только вот…
– Поссорились, что ли?
– Нет, она просто еще не знает, что она моя девушка. У нас вчера было первое свидание.
– О как! Поздравляю. Значит, после свидания с девушкой ты вернулся, лег спать, проснулся и…
– В полвосьмого только проснулся. Умылся, оделся и побежал на работу. По дороге купил мини-пиццу в «Беконвилле» на Щорса, я туда часто забегаю, когда дома не успеваю поесть.
– А разве вас не кормит Зуева?
– Кормит, конечно. Но она сначала в магазине убирается, и потом… Овсянка на завтрак меня не вдохновляет.
«То-то я смотрю, что вы с Федором как близнецы-братья, – подумал Рыбак. – Пиццееды! Каша его, видите ли, не вдохновляет!»
– Понятно, – кивнул Щедрый. – «Беконвилль» значит, на Щорса. Проверим.
В этот момент у Рыбака завибрировал телефон. Даже не глядя на дисплей, по рингтону он понял, что звонит Кристина, и, извинившись, поспешил выйти из комнаты.
– Вань, Федор говорит, что, судя по биллингу твоего телефона, ты сейчас в антикварной лавке. Да?
– Никуда от вас не спрячешься, – согласился Рыбак. – В ней.
– Знаешь, что я хотела у тебя попросить?
– Пока нет!
– А можешь взять материал для анализа ДНК? Тимур переживает, что обещал Бородину помочь с установлением родства и не сделал. Ты же знаешь, как он трепетно относится к своим обещаниям.
– Как ты себе это представляешь?
– Ну там же есть целая лужа крови! Отковырни кусочек!
– Легко сказать! Ты сама представляешь, о чем просишь?
– Между прочим, Ася уже взяла образец у Инги. Тимур сейчас к ней едет. И с лабораторией он договорился, обещали дать результат в максимально сжатые сроки. Дело только за тобой. Тимур из больницы сразу к тебе поедет. Ну чего ты молчишь? Или мне позвонить Андрею?
«Вот манипуляторша!» – мысленно возмутился Рыбак, а вслух сказал:
– Не надо, я сам.
Вид бурого пятна с белыми фарфоровыми осколками в очередной раз напомнил Рыбаку милицейские будни, когда подобная картина не была для него редкостью. В принципе взять образец – не проблема. Вот только как расценит Щедрый такое вмешательство в ход вверенного ему следствия? И не будет ли у майора неприятностей из-за того, что кого-то терзают невыполненные обещания? Да ведь если это действительно кровь Бородина, значит, все обещания автоматически аннулируются. Не надо подтверждать родственную связь между ним и Ингой – даже в случае ее отсутствия девушка не перестанет быть наследницей состояния антиквара. Да и мать Инги искать не нужно – зачем ей такая? Ведь ежу понятно, что таинственная девушка Волынкина – это Инга. Бородин переживал, что в случае его смерти о его предполагаемой внучке некому будет заботиться – так вот он, заботник, защитник, кормилец. Хотя нет, кормилицей в данном случае станет Инга, а Волынкин – распорядителем средств жены. Тоже вполне почетная должность. Главное – денежная.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!