Прах и пепел - Татьяна Николаевна Зубачева

А обычно я в седьмом.

– И во сколько?

– Мы начинаем приём в девять. Вот с девяти и до часу.

– Отлично. Спасибо, капитан.

– Пока ещё не за что, – улыбнулся Старцев. – Скажите, Бредли, а почему вы так заинтересованы в этих парнях? Вас действительно так волнует помещение капитала?

– Мои друзья просили помочь им, – спокойно ответил Джонатан. – А благотворительностью я не занимаюсь.

– Но они, видимо, и не хотят… благотворительности, так?

– Скорее всего. Я не знаю ещё, насколько это серьёзно. Может, я и зря побеспокоил вас с этой проблемой.

– Может, – кивнул Старцев. – Но знаете, Бредли, даже если вы сочтёте это невыгодным, откажетесь от инвестирования, всё равно, пусть зайдут ко мне. Я хочу, чтобы они использовали свой шанс.

– Хорошо, – согласился Джонатан. – Я скажу им. Обязательно.

Они понимающе улыбнулись друг другу. Старцев убрал термос.

– Проблема послевоенного трудоустройства, – Старцев говорил, как бы про себя, – включает несколько компонентов, зачастую противоположных. Обилие рабочих рук и одновременно нехватка специалистов. Имеющиеся, доведённые до автоматизма, военные навыки не нужны, а нужные отсутствуют. Неквалифицированный труд, и, следовательно, люмпенизация таких работников. И неизбежное в этих условиях разрастание криминальной среды. Прибавьте к этому конфликты между воевавшими и остававшимися в тылу.

– Да, – кивнул Джонатан. – Возвращение пленных уже создаёт определённые проблемы. А… у вас?

– У нас проблем с возвращающимися из плена нет, – Старцев смотрел не на собеседника, а прямо перед собой, но тут повернулся к Джонатану. – Они все расстреляны. Вы ведь знаете, что Империя напоследок уничтожила все лагеря и всех узников, лагеря пленных в том числе.

Джонатан не отвёл глаз.

– Я слышал об этом.

– Часть… ликвидаторов была впоследствии уничтожена, часть… затаилась, прячутся. Они многое дадут, чтобы избавиться от возможных свидетелей.

– А свидетели… есть?

Старцев смотрел ему прямо в глаза.

– Нет деяния без свидетелей. К сожалению, или к счастью, но это так.

– Резонно, – кивнул Джонатан. – Но свидетель, да ещё нежелательный…

– Вы правы, Бредли. Закон, что молчит только мёртвый, а лучший тайник – это костёр, соблюдается всеми преступниками. Особенно, если они уже знают, что проиграли. Один… из ликвидаторов, кстати, в немалых чинах, считал, что ими была допущена только одна ошибка. Они не сожгли трупы. И пока живы ликвидаторы… Но они очень рассчитывают на то, что свидетелей нет. Появление свидетеля приводит их, – Старцев усмехнулся, – в шоковое состояние. Когда бегут куда глаза глядят и ищут защиты у кого попало.

Джонатан кивнул. Вот, значит, что с Брауном, ну да, он же… ах, чёрт, значит, увидев Эндрю… узнал… нет, чёрт, нельзя об этом сейчас…

Старцев, глядя в сторону, позволил Джонатану привести в порядок мысли и лицо.

– Спасибо, – Джонатан сумел справиться с голосом. – Спасибо, капитан.

– Не стоит благодарности, – улыбнулся Старцев. – Эта информация не секретна. И к тому же даже не информация, а так… рассуждения.

Джонатан кивнул.

– Ну что ж, – Старцев с улыбкой поглядел на Фредди и шофёра. – Кажется, они уже устали нас ждать.

– Да, – ответно улыбнулся Джонатан. – Завтра с утра я буду у вас.

– Удачи вам, Бредли.

– И вам удачи, капитан.

Они обменялись рукопожатием, и Джонатан вылез из машины. Фредди и шофёр закончили свою беседу, обменявшись на прощание сигаретными пачками, и шофёр побежал к машине, а Фредди поднялся в кабину грузовичка. Когда Джонатан сел рядом с ним, машина Старцева уже тронулась. Пропустив её вперёд, Фредди мягко включил мотор и не спеша, очень плавно стронул с места.

– И поломка бывает удачной, Джонни, так?

– Да, удачно получилось.

– Но, когда в следующий раз будешь что-то совершенствовать… позови меня.

– Две головы лучше?

– Наверное, – пожал плечами Фредди. – Если позвать ещё этого русского, то как раз две головы и получится.

– А себя ты не считаешь? – удивился Джонатан.

Фредди рассмеялся.

– Молодец, лендлорд. Ну, что ты вынул из капитана?

– Завтра с девяти до часу я получу информацию по обеим проблемам. И кажется, с ним можно играть честно.

– С властями играть честно – это проигрывать, Джонни.

– Играть надо наверняка. Но… но он действительно хочет помочь. И ничего не потребовал с меня за информацию.

– Он же даст её только завтра, – усмехнулся Фредди. – Завтра скажет и цену.

– Кое-что он дал уже сейчас. Браун узнал Эндрю и с перепугу побежал сдаваться.

– Фью-ю! – присвистнул Фредди. – Да, это уже ценно.

– Эндрю – нежелательный свидетель для всей недобитой сволочи из ведомства моего тёзки.

– Чёрт, – Фредди зло выплюнул окурок и тут же закурил следующую. – Об этом я не подумал. Но чтобы сейчас в Эндрю признать… это ж какой намётанный глаз надо иметь, Джонни, а? Что же он наболтал русским?

– Не знаю. И не спрашивал. Это трогать вообще опасно. Были расстреляны и все пленные. Трогать эту тему… это нарываться, Фредди.

– Да, чёрт. И что делать?

– Джексонвилл – тихий город, может, и обойдётся. До Рождества.

– А к Рождеству мы приедем, – кивнул Фредди. – Думаю, даже чуть раньше. Двадцатого…

– Да! – Джонатан порывисто повернулся к Фредди. – Двадцатого же годовщина освобождения, цветные начнут праздновать и…

– И непременно взорвётся раньше. Ты прав, Джонни. Но до декабря, я думаю, ничего не будет.

– Думаю, да, – Джонатан откинулся опять на спинку. – А как тебе русский шофёр?

– Толковый парень. Если б ещё язык знал…

– Как вы объяснились? Ты ж в русском…

– Хуже, чем он в английском, – ухмыльнулся Фредди. – Но мы поняли друг друга. Думаю, мы в Бифпите ещё встретимся.

– Завязываешь позиционные бои на русском фронте? Сначала девчонка из комендатуры, теперь шофёр…

– Пока готовлю позиции, Джонни. А бои… там посмотрим.

Джексонвилл

До обеда Эркин провозился в сарае. Женя успела израсходовать все заготовленные им тонкие поленья и лучинки. Значит, всё-таки он пробыл дольше, чем рассчитывал. Или она топила плиту чаще, или… а не всё ли равно? Сейчас-то… в момент наладит. Эркин заново наточил топор, перебрал инструменты и занялся дровами. Смотрят? Ну и пусть. Он снимает койку с работой. Всё путём. Везде так. В Бифпите, да и на перегоне он наслушался рассказов про то, как кто устроился с жильём. Койка с работой – неплохо, но бывает и получше. Вот так и вот так. Это сделано. Теперь… а смотри-ка, и солнце вроде вовсю, и топором машешь, а рубашку чего-то неохота снимать. Значит, и в самом деле осень началась.

Вышла во двор Алиса – Женя всё-таки оторвала её от баульчика и отправила гулять с наказом не подходить к Эркину, не разговаривать с ним и вообще помалкивать – покрутилась, краем глаза Эркин видел, что она вроде подошла к другим детям, но быстро ушла из круга, посидела на крыльце