Прах и пепел - Татьяна Николаевна Зубачева

с куклой и убежала домой.

Он закончил работу, всё убрал, закрыл сарай и привычно, будто и не уезжал, глядя себе под ноги, пошёл к дому, поднялся по лестнице, открыл верхнюю дверь.

– Как раз вовремя, – Женя обернулась на стук двери. – Сейчас обедать будем.

Он хотел было сказать, что это ленч, но тут же вспомнил, что по-русски обедают днём. Он переобулся в кладовке, вымыл руки и прошёл в комнату.

Стол уже накрыт, Алиса сидит на месте и крутится, то и дело оглядываясь на свой баульчик, стоящий у табуретки с игрушками.

– Алиса, не вертись, – Женя разложила по тарелкам нарезанные кружочками и чуть присоленные огурцы. – И не руками. Вилка есть. Эркин, а кто вам готовил?

– Мы сами. На костре варили. Ну, а в Бифпите завтракали в гостинице, а остальное… где придётся. В номере запрещено готовить.

– Понятно. А что вы варили?

Он улыбнулся.

– Варево. Ну, вроде каши. Крупу зальём водой и на костре оставим. Потом мяса копчёного нарежем туда, ещё раз прогреем и всё. Лепёшки себе пекли. Кофе варили.

– Большое хозяйство, – засмеялась Женя. – Продукты вам как…?

– Продукты раз в неделю привозили. На перегоне Фредди покупал, кормовые деньги у старшего ковбоя. А котелки, кофейник, сковородку, решётку, ну, вообще всё… это нам выдали. Потом мы сдавали. У нас хорошо, ничего не пропало, не поломалось, вот и без вычетов обошлось.

– Ну, понятно. Алиса доедай. Сейчас я суп принесу.

Он дёрнулся помочь, но Женя быстро собрала тарелки, убежала с ними на кухню и вернулась с кастрюлей.

– Эркин, глубокие тарелки поставь. Алиса, осторожней. Суп овощной, – и рассмеялась, – но с мясом. Алиса не вылавливай, всё подряд ешь. Эркин, так вы три месяца одно это варево и ели? А овощи? Неужели и картошки не было?

– Нет, – он ел, чувствуя, как от горячего супа расходятся по телу тёплые волны. – Но мы… щавель собирали и варили. Ягоды…

– Ягоды варили? – изумилась Алиса.

– Заваривали. Заливали кипятком и пили, когда настоится. Малину, барбарис, – он невольно улыбнулся. – Потом вначале были такие маленькие ягоды. Красные. В траве на солнечном склоне. Листики маленькие с зазубринками, а цветы белые.

– Земляника, – догадалась Женя. – Ну, хорошо, а то летом и без зелени… Так и цингу заработать можно.

– Что? – не понял Эркин.

– Цинга. Болезнь такая. Зубы шатаются и выпадают. Это когда без солнца, без зелени…

Он невольно зябко передёрнул плечами, представив такое, но встретился глазами с Женей и улыбнулся.

– Тебе нравится? Вкусно?

– Да, Женя, очень. Никогда такого не ел.

– А в Бифпите? Вы там куда-то есть ходили?

– Да. Но там суп тоже… вроде варева. Вкусно, сытно. Но у тебя лучше.

– Спасибо, – рассмеялась Женя. – Я старалась. Алиса, сядь прямо.

– В Бифпите у нас два ужина было… нас угощали. Фредди ковбойским, а Джонатан королевским.

– Как интересно! Сейчас второе принесу. Эркин, ты тарелки захвати.

– Я лучше кастрюлю возьму, – встал он из-за стола.

– Не обожжёшься?

Это опасение так насмешило его, что он действительно чуть не обжёгся.

Овощное рагу оказалось просто смесью нарезанных и тушёных овощей. Похожее, только с сыром и ещё чем-то, было на «королевском» ужине.

– Тебе нравится? Положить ещё?

– Да, очень. Спасибо, Женя.

– Ну, так что это были за ужины?

– Ковбойский – это когда мы в Бифпит пришли. Пригнали стадо и поехали в гостиницу. «Белый лев» называется. Ну, вот вечером в номере и ужинали. Яичница, – Эркин показал, – вот, с мою ладонь толщиной.

– А такая бывает? – удивилась Алиса.

– Значит, бывает, – улыбнулась Женя. – Это ж сколько яиц ушло?

– Потом нам сказали, что сорок.

– Сорок яиц?! А вас сколько?

– Четверо.

– По десять яиц на человека?! С ума сойти! А сковорода же какая?

– Нормальная, – пожал он плечами. – Вот такая. И не просто яичница, а с беконом.

– Ага, знаю, – кивнула Женя. – А к яичнице что?

– Хлеб с маслом, – Эркин улыбался воспоминаниям. – Масло не мазали, а ста… срезали и клали на хлеб. Ещё кофе и яблочный пирог. Тоже вот по такому куску. И ещё коньяк был.

– Ого! Даже коньяк, – засмеялась Женя. – Обойдёшься компотом?

– Конечно, обойдусь, – подхватил он шутку.

Компот был ещё тёплым, сразу кислым и сладким. Он с наслаждением выпил и, поймав краем глаза строгое выражение лица Жени, взял ложечку и выбрал сладкую мякоть.

– Это яблоки. Я купила вчера.

– Очень вкусно. Знаешь, мы там один раз груш нарвали, дичка, – она с улыбкой понимающе кивнула, – и стали компот варить. Весь сахар извели, а он кислый-кислый. Еле выпили. Не выливать же, раз столько сахара ушло.

Женя рассмеялась и встала.

– Алиса, умойся и спать.

– Ага, – переполненная впечатлениями, переживаниями и обедом, Алиса, сонно моргая, слезла со стула и пошла в уборную.

Эркин с улыбкой снизу вверх смотрел на Женю.

– Так вкусно всё. Никогда такого не ел. Спасибо большое.

– На здоровье. Ты…

– Я в город сейчас. Схожу к Андрею. Ну, и на завтра договориться надо.

– Хорошо, – Женя поставила обратно на стол тарелки и подошла к комоду, порылась в вазочке, где хранила мелочь, и повернулась к нему. – Вот, возьми.

Эркин встал и подошёл к ней.

– Что это, Женя?

– Ключи. Я в Гатрингс ездила, заказала там. Это от калитки, это от нижней двери, а этот, жёлтый от верхней. Чтобы тебе не стучать и не ждать меня… Вот, держи.

Он нерешительно взял проволочное кольцо с тремя ключами, смутно ощущая, что это имеет второй, скрытый пока от него смысл.

Женя улыбнулась, сама сжала его ладонь с ключами в кулак и нарочито строго сказала:

– Смотри, не потеряй.

Он улыбнулся, показывая, что понял шутку.

– Я пойду, да?

– Иди, конечно.

Вернулась Алиса. Она явно спала на ходу, но, столкнувшись с Эркином, ухватилась за него.

– Не уходи. Мама, не пускай его.

– Я вернусь.

– Он вернётся, – Женя оторвала Алису от Эркина. – Ложись спать.

– Да-а, – Алиса открыла глаза и шмыгнула носом. – В тот раз он тоже обещал…

– Так он и вернулся, – Женя обняла её и стала раздевать. – Слишком много всего, устала, моя звёздочка. Иди, Эркин, я уложу её.

Он кивнул и вышел. Взял в кладовке джинсовую куртку, обулся. Пожалуй, все деньги брать с собой не стоит. Он достал бумажник. Справки… пусть лежат. А деньги… Две десятки и семь мелочью, а остальное… Он вынул их из бумажника, огляделся… Взял шейный платок, завернул в него деньги и подсунул под стопку рубашек. Всё равно здесь никто по-ковбойски не ходит. Ключи в другой внутренний карман и застегнуть. Ну, всё.

Когда он вышел из кладовки, Женя мыла посуду и улыбнулась, встретившись с ним