Тайна Тюдоров - К. У. Гортнер

Я приказал себе глубоко дышать и не поддаваться панике. Нужно сосредоточиться, оглядеться и попытаться найти выход из положения.

Мы подошли к прочной двери.

– Надеюсь, покои придутся тебе по вкусу, – промурлыкал Стоукс, отпирая засов. – Все лучшее только для тебя.

От его слов меня передернуло. Дверь распахнулась нам навстречу, открыв взору тесную круглую каморку. Мощеный пол покрывал слой склизкого ила. Меня втолкнули внутрь, и я проскользил к противоположной стене, сильно ударившись плечом. Пахло тухлятиной; стены были вымазаны какой-то мерзостью, с виду похожей на гниющие потроха.

Стоукс расхохотался. Его плащ распахнулся, и под ним обнаружился изысканный гардероб. На тонкой серебряной цепочке висел украшенный драгоценностями стилет. До этого мне не доводилось встречать людей, носивших итальянское оружие. В отличие от серьги, стилет явно не предназначался для любопытных глаз.

Стоукс поцокал языком:

– Ну теперь-то никто не найдет тебя, оруженосец Прескотт.

Плечо отчаянно ныло от удара о стену, но даже боль не заглушала ярости. Я нашел в себе силы выпрямиться, удивляясь собственному хладнокровию:

– Вам известно мое имя. Это снова игра не по правилам. Кто вы? И что вам от меня нужно?

– Смотрите, какой любопытный! Недаром ты так понравился Сесилу.

У меня сердце ушло в пятки. Оставалось лишь надеяться, что на моем лице ничего не отразилось.

– Не знаю никакого Сесила.

– Еще как знаешь. Он с тебя свое получит, не переживай. Хотя, насколько мне известно, мальчики вроде тебя не в его вкусе. А вот Уолсингем – тот, пожалуй, был бы не прочь.

Я задохнулся от гнева, но Стоукс оказался проворнее. Изящным движением он выхватил стилет из ножен и приставил к моей груди.

– Если я промахнусь, – произнес он с нервным смешком, – вряд ли, конечно, но кто знает. Так вот, если я промахнусь, мой человек выпустит тебе кишки, как теленку.

Тяжело дыша, я отступил. И что на меня нашло? Надо действовать осторожнее.

– Будь мы на равных, я еще посмотрел бы, кто кого.

Он помрачнел:

– Никогда мы не будем на равных, жалкий ты самозванец.

Самозванец. Он имел в виду «шпион»? Я похолодел. Мой таинственный преследователь служит Саффолкам, вот в чем дело. Интересно, как много он успел услышать из моего разговора с Сесилом? Теперь Стоуксу ничего не стоит разоблачить секретаря, и все его хитроумные планы пойдут прахом. Пожалуй, можно рискнуть и разыграть неведение.

– Я оруженосец Роберта Дадли. Не понимаю, почему я должен знать какого-то Сесила и почему вы говорите, что я самозванец.

– Надеюсь, ты не собираешься изображать святую невинность перед ней. Не выйдет, даже не рассчитывай. Фальшивая скромность на ее светлость не действует. Она хорошо знает, зачем тебя привезли ко двору и почему твоя особа так интересует Сесила. Герцогиня разгневана. У нее тюдоровский нрав, не забывай. Впрочем, вскоре сам убедишься.

Он театрально помахал рукой на прощание:

– Никуда не уходи.

Дверь захлопнулась, снаружи лязгнул засов. Каморка погрузилась во мрак. Никогда в жизни мне не было так страшно.

Я закрыл глаза и несколько раз глубоко вдохнул. Постепенно глаза привыкли к темноте, очертания прояснились, тени отделились от теней. Судя по тому, как было прохладно, я находился под землей. Откуда-то доносилось журчание воды. Значит, где-то поблизости река.

Я поползал немного по каморке. Увиденное мне совсем не понравилось. Повсюду на полу и на стенах были остатки водорослей. При этом я не обнаружил никаких экскрементов или других следов пребывания здесь грызунов, хотя, казалось бы, крысы должны наводнять Гринвич, как и любое место, где в изобилии водится еда. У основания одной из стен в полу темнел колодец, забранный решеткой. Я подполз туда и заглянул в черную дыру – в нос ударило отвратительное зловоние, отчетливо слышалось бульканье воды. Поковыряв остатки раствора, крепившего решетку, я понял, что вырвать ее не смогу.

Вероятно, я оказался под руинами старинного дворца, а может быть, даже древней темницы. От озера мы успели отойти, а прошедший дождь был не так уж продолжителен – откуда же тогда эта влага на стенах? Когда строился Гринвич, эпоха феодальных дрязг уже миновала. У дворца не было ни крепостных стен, ни оборонительных рвов – все это было уже ни к чему, ведь мятежные бароны уже угрожали королям. Скользкий пол и запах гнили говорили о том, что каморку регулярно затопляло – и это усиливало мое беспокойство.

Обойдя свою темницу дважды, я понял, как должен чувствовать себя лев в клетке. Я потопал, разминая ноги, и присел на корточки возле решетки. Выкопать или сломать ее невозможно. Даже если бы мне удалось расковырять раствор, удерживавший прутья в камне, понадобилась бы помощь, чтобы выбраться из колодца. Я оказался в ловушке – и это в тот самый момент, когда праздник в честь бракосочетания Джейн Грей и Гилфорда Дадли вот-вот начнется, а Роберт готовится встретиться с Елизаветой.

Я не знал, сколько времени прошло, сколько я вот так сидел на корточках и ждал неизвестно чего. В какой-то момент я задремал и проснулся, когда мне почудилось, что я погружаюсь в какое-то вязкое море. Очнувшись, я уловил запах речной воды на коже и услышал приближающийся шум.

Я поднялся и замер, весь напрягшись. Раздраженный голос произнес:

– Крест Господень, Стоукс, ты не мог засадить этого несчастного в более приятное место?

– Ваша светлость, – ответил Стоукс, открывая засов, – уверяю вас, это было единственное, что я смог отыскать быстро, как того и требовали наши нужды.

Дверь открылась, и каморку заполнил свет факела, на мгновение ослепив меня. Прикрывая глаза рукой, я различал только смутные очертания вошедших. Массивная туша вломилась в дверь, стуча тростью. Она остановилась напротив меня, вглядываясь в темноту.

– Подай сюда огня!

Вслед за тушей внутрь проник Стоукс, сжимавший в руках факел. То, что предстало передо мной в его свете, больше всего напоминало мастифа, обмотанного красно-коричневой тканью; на огромной голове этого создания красовалось нечто вроде утыканного жемчугом шлема. Я поморгал, пытаясь сосредоточить взгляд. Подбитый глаз решительно отказывался открываться.

На меня смотрела Фрэнсис Брэндон, герцогиня Саффолк.

– Этот как будто пониже ростом. Ты уверен, это он? Это может быть кто угодно. Сесил тот еще хитрец. Он кого хочешь подменит так, что родная мать не узнает.

– Ваша светлость, – отозвался Стоукс, – это он самый. Позвольте моему человеку взять у вас факел. Это все-таки опасно.

– Прочь! Я вам не какая-нибудь трусливая девчонка. Пусть только взглянет на меня неподобающим образом, я размозжу ему череп, и покончим с этим.