Воры, вандалы и идиоты. Криминальная история русского искусства - Софья Багдасарова

Объясняю владельцу, что продать такое очень сложно: во-первых, это никакой не шедевр и не кисть гения, а слабоватый поздний аноним. Во-вторых, то, что вещь трофейная, – сразу ей черная метка. Например, одному российскому владельцу трофейной картины из Потсдамского дворца, который объявил об этом публично, Германия шенген закрыла и ордер на арест выписала. В-третьих, картина в таком плохом состоянии из-за утрамбования в чемодан, что ее реставрация будет стоить несколько десятков тысяч евро, примерно столько же, сколько ей самой красная цена была бы в нормальном состоянии. В-четвертых, размер слишком огромный, на любителя, тема тоже странная, да и сама картина темная, некрасивая.

А человек мне отвечает: «Нет! Это настоящий Рембрандт! Мне за него уже миллион долларов предложили».

О да! Как же я буду кусать локти, когда эту картину выставят в Лувре Абу-Даби, в лучшем зале, рядом со «Спасителем мира» Леонардо да Винчи! Я вот прямо представляю этот момент! Когда в пятницу будет среда, когда вырастут розы повсюду, голубые, как яйца дрозда.

Пожелал я ему удачи, а также порекомендовал быть осторожным, когда ему миллион в конверте передавать будут. Пусть проверит, не фальшивые ли купюры.

* * *

Если говорить о фамильных легендах, то в нашей несчастной стране ужасная ситуация с семейной памятью. Она стирала у поколений не только плохое, но и хорошее – и тоже из инстинкта самосохранения. На всякий случай.

Что-то броское формата «это Айвазовский!» или «это Рубенс из Берлина!» они-то помнят, но только зря, обычно это придуманное. А вот настоящие факты, типа прабабушка была дворянкой из такой-то калужской фамилии, и оттуда у нас эта милая табакерка с гербом, – никогда. Потому что помнить о дворянских предках действительно было опасно. Это удивительно, когда ты сам, продавец, посредник, находишь данные переписей, записи в метрических книгах, свидетельства о рождении. И ты узнаешь первый, раньше клиентов, что эта их прабабушка была из каких-нибудь Одоевских или Трубецких, и выходит, эта табакерка с гербом переходила по прямой линии с XVIII века. И поэтому цена на нее гораздо больше, чем можно было поставить на трофейное, наворованное из Берлина.

А клиент этот сидит перед тобой с такой красной испитой пролетарской рожей, что ему рассказывать что-то о княжеских династиях бессмысленно. Хорошо сработал инстинкт самосохранения у предка, сумел все-таки мимикрировать, передать свой генофонд будущим поколениям. Пусть даже и полным уничтожением культурной памяти.

Впрочем, хорошо ли это на самом деле?

Сувенирное яйцо «Фаберже» в витрине магазина на Старом Арбате. Фото автора

Давным-давно во дворце у холодного моря жила одна маленькая принцесса. Ее дворец был полон всяких сокровищ, но особенно она любила одно – яичко, которое было сделано из слоновой кости, а внутри него прятался драгоценный сюрприз.

Прошло время, маленькая принцесса выросла, ее отдали замуж в еще более холодные края. У нее появился муж, высокий толстый дядя с большой бородой, который очень ее любил. Он работал царем, поэтому у него было много денег.

Однажды на Пасху он решил сделать своей жене подарок, как приятное воспоминание о родине. Царь послал гонца к одному знаменитому ювелиру и сказал: «Сделай яичко! Да не простое, а золотое!»

Мастер, которого звали – нетрудно догадаться – Фаберже, так и сделал. Яичко было белое, а внутри него пряталось золотое, а внутри еще была маленькая курочка с премилым хохолком.

Так в 1885 году и возникла традиция, которая доставит столько проблем сотрудникам правоохранительных органов, экспертам и искусствоведам.

Рецепт № 15: яйца консервированные, на экспорт

К 1917 году, когда Великая Октябрьская революция решительно пресекла этот ювелирный разврат, яиц Фаберже накопилось уже на хорошую птицеферму в удачный день. Давайте посчитаем. Сначала своей жене Марии Федоровне их дарил император Александр III. Потом он умер, и его сын, новый император, имя его знаете, стал дарить их уже своей собственной супруге. И чтобы не обидеть овдовевшую маму, преподносил и ей. Так что Фаберже теперь пришлось в два раза увеличить производительность. Число яиц перевалило за полтинник. Кроме того, знаменитый ювелир радостно подхалтуривал на стороне, поскольку многие миллионеры той эпохи стремились уподобиться Романовым в покупке дорогих игрушек. Штучка Ротшильду, по штучке Нобелю, Мальборо, Юсуповым, целых семь – баронессе Кельх, владелице сибирских золотых приисков. Еще кто-то покупал, имя утеряно. Таким образом, говорят, около 50–70 яиц Фаберже должно существовать в этой Вселенной. Точное число, однако, неизвестно за счет снесенных фирмой на сторону.

Все эти яйца рассеялись по планете, как бильярдные шары по зеленому сукну.

Импульс к тому дали большевики. Из стеклянных этажерок в будуарах императриц эти ценные игрушечки были извлечены суровыми представителями новорожденного государства и спрятаны в ящики сосновые. Все пятьдесят с лишним золотых скорлупок.

Говорят, в тот период даже не сперли ничего. Проблемы начались позднее. Яйца сначала хранились в Московском Кремле вместе с прочими сокровищами. Но в 1930-е годы, в поисках инвестиций на первую пятилетку, Советы приняли решение избавиться от этой ненужной роскоши, пережитка империи.

Продавали тогда многое: из Эрмитажа, скажем, сбыли картины Тициана и проч. Вагонами вывозили антиквариат. На ура отгружали ювелирную продукцию «Фаберже» формата ширпотреб.

Кто-то принял решение продать и яйца.

Кто-то другой, большой молодец, сумел отстоять десяток, который оставили в музее Кремля.

Можно даже реконструировать, под каким соусом этот десяток отстаивали. Под патриотическим. Те, что сохранились в России, страну вроде как прославляют – «Транссибирская магистраль», «Память крейсера Азова», «Московский Кремль», «Военное стальное». А продали всякое с красивыми цветочками, ландышами, фиалками. Дамское.

Все это хлынуло на западный рынок. Бренд «Фаберже» становился все более и более известным. Очень полюбили его богатые американцы.

Рецепт № 23: яйца по-брайтонбичски, фаршированные клюквой, в липовом меду

Американских покупателей первой половины ХХ века привлекала и ювелирная роскошь на грани китча, и романтическая связь с трагедией царской семьи. Некоторые американские коллекционеры, которые покупали вещи через иностранных дилеров большевиков, действительно собрали великолепные коллекции. Другие – владеют собраниями, в которых подчас может не быть ни единой подлинной вещи фирмы, одни только подделки.

К нашим дням уже даже сложилась традиция – делаешь выставку Фаберже, выдели там отдельную витрину для подделок. Например, 1996 году нью-йоркский музей Метрополитен провел выставку «Фаберже в Америке» на 400 предметов. Там был устроен специальный раздел, где выставили 30 фальшивок – немалая доля! Куратором был бывший австрийский принц Геза фон Габсбург, который всю жизнь занимается исследованием творчества знаменитого ювелира и оценкой его работ. Говорят, именно он придумал каламбур «фальшберже» (fauxbergё), еще в восьмидесятые или даже раньше.