Твин Пикс III. Кто убил Лору Палмер - Джон Томпсон

Гарри, который уже было, вынул немного оружие из кобуры, поднял руки вверх. — А теперь повернитесь спиной, — приказал охранник, — и станьте лицом к стене.

Дэйл и Гарри переглянулись: если бы они были одни, то можно было бы что-нибудь предпринять, но с ними девушка и рисковать было опасно.

Дэйл Купер и Гарри Трумен повернулись спиной к охраннику. В это мгновение распахнулась дверь, ведущая на улицу.

Дэйл Купер и Гарри Трумен услышали скрип дверной пружины, а потом тяжелый удар. Они оглянулись: охранник лежал на полу, а из его спины торчал огромный индейский нож с тяжелой костяной ручкой. Такие ножи были гордостью местных индейцев. Обычно рукоять делалась из толстого лосиного рога, с такими ножами индейцы смело в былые времена ходили на медведя.

В дверном проеме, широко расставив ноги, стоял Хогг. — Хорошо, что вы не умеете хранить тайн, — негромко сказал Хогг.

Дэйл Купер и Гарри Трумен переглянулись: помощь Хогга пришлась к месту и вовремя.

Они двинулись к выходу, а Хогг подошел к охраннику, уперся ногой в его спину, схватился двумя руками за костяную рукоятку ножа и с усилием вырвал длинное лезвие из мертвого тела. — Спасибо, Хогг. — Всегда рад оказать вам услугу, специальный агент. — Хогг, ты просто молодец! — Да, шериф, я это знаю.

Трое мужчин с Одри Хорн побежали сквозь кусты к автостраде, туда, где была спрятана их машина. Из кустов за ними наблюдал Хэнк. Он поднес микрофон рации ко рту, нажал кнопку и сказал: — Бенжамин, Бенжамин, Бен, ты меня слышишь? — Да, слышу. Как дела? — Дела очень плохи. — Что такое? — Понимаешь, специальный агент ФБР Дэйл Купер, Гарри Трумен и Хогг уезжают с твоей дочерью. По-моему, здесь была очень сильная передряга. Они здесь почти всех разогнали.

Хэнк не успел договорить: холодный ствол пистолета уперся в его висок, а шею мертвой хваткой сжал Жан Рено. — Кто же это может быть? — прошептал в ухо Хэнку Жан и принялся обшаривать его нагрудные карманы. Наконец, он нашел водительское удостоверение и прочитал: Дэйл Лодвиг.

Над головой Мэдлин подозрительно мрачно ухает сова. — Последняя чашечка холодного кофе. — Почему Гарольд подарил Донне именно тот цветок, который хотел отослать на могилу Лоры Палмер? — Трижды загорается и гаснет фонарик. — Простая ваза многое может решить в жизни одинокого парня. — Еще одно применение рыхлителю почвы. — Гарольд не желает расставаться с дневником Лоры. — Если бы не Джозеф…

А бедная Мэдлин все еще сидела в кустах возле дома Гарольда Смита. Ей казалось, там вообще ничего не происходит. Все так же ровно лился слабый свет настольной лампы сквозь жалюзи.

Мэдлин с сожалением вылила в пластиковую чашечку остатки остывшего кофе. Она смаковала его долго, как только могла.

«Боже мой, сколько можно говорить с этим Гарольдом? Почему Донна не подает мне сигнал? В конце концов, я скоро соберусь и пойду домой. Она совсем забыла про меня».

Прямо над головой Мэдлин глухо ухнула сова. Девушка вздрогнула, холодные капли посыпались ей прямо на голову.

«О черт! Не дай бог такая сядет на плечи — подумала Мэдлин, — так можно и от страха помереть. В конце концов, я жду только полчаса и иду домой. Но нет, так же нельзя, — остановила себя Мэдлин, — я тогда просто пойду и постучу в дом Гарольда, скажу, что ищу свою подругу Донну. А потом пусть что хотят, то и делают. А может быть, — задумалась Мэдлин, — Донна решила сама выкрасть дневник, я же не знаю, что у них там происходит. Может ей и в самом деле будет самой легче добраться до тайника. Так что лучше подожду, все равно ведь, если пойду домой — не засну, любопытство меня замучает».

А в это время Гарольд Смит водил Донну по своей оранжерее. Девушка уже страшно устала. Ей казалось, что стоит на все махнуть рукой и сказать, что пора идти домой, что родители будут беспокоиться. Но все-таки она сдерживала себя.

«Ведь не зря же я угробила столько времени на этого Гарольда. Должна же я добраться до дневника Лоры, иначе к чему, к чему мои старания».

Гарольд подошел к большой пятнистой орхидее. Он аккуратно, деревянным пинцетом, развел лепестки и принялся объяснять Донне. — Почему-то все люди считают, что орхидеи могут расти только во влажном теплом тропическом климате. А это совсем не так. Вот видишь, они же растут и у меня дома. — Но извини, Гарольд, по-моему, в твоем доме — самый что ни на есть тропический климат. Я удивляюсь, как у тебя по всем стенам не пошла плесень. — О, это мой секрет. Я знаю специальную пропитку, и все в моем доме пропитано ей. Вот посмотри, какой чудесный цветок! — Гарольд подал Донне большую линзу в металлической оправе.

Девушка нагнулась над цветком и принялась рассматривать сквозь увеличительное стекло его сердцевину. — Это чудесный цветок, — разочарованно произнесла Донна.

Ей уже успели надоесть все эти цветы, растения, распылители воды. — Он тебе нравится, Гарольд? -произнесла Донна, стараясь вложить в голос как можно более ласки. — Конечно, — мечтательно сказал Гарольд, — главное тут — влажность. И не столько она, а контроль за ней. — Донна растерянно смотрела на Гарольда Смита. — Так он тебе нравится? — спросил парень. — Конечно, это чудесный цветок. — Тогда я дарю его тебе. Это мой самый любимый цветок. Вначале я хотел, чтобы именно его ты отнесла на могилу Лоры.

Донна растерялась и даже не знала, что сказать. А Гарольд продолжал: — Излишек влаги способствует развитию болезней, а у меня, видишь, все цветы здоровы. Им всем очень хорошо здесь. — Прямо как мне, — сказала Донна. — Да, да, — кивнул Гарольд. — Видишь, — он принялся показывать пинцетом на цветке, который подарил Донне, — тут три чашелистика, три лепестка. А вот этот лепесток, в форме нижней губы, называется лабелла.

Донна поднесла палец к лепестку и легонько надавила на него. Цветок закачался на тонком стебле. — Какое красивое название, — прошептала Донна. — На самом деле это только взлетно-посадочная площадка для насекомых-опылителей, — произнес Гарольд и совершил то, на что уже никак не надеялась Донна, — он взял ее руки в свои ладони.

Донна благодарно посмотрела в глаза Гарольду. — Это так романтично, правда? — произнесла Донна и тут, как бы спохватившись, глянула на свою руку, которую держал Гарольд.

Парень, некоторое время поколебавшись, робко приподнял руку и поцеловал в ладонь. Донна склонила голову и прикрыла глаза.

Гарольд прошептал: — Донна! — Да. — Твои руки пахнут орхидеями. — Конечно, — прошептала Донна.

Гарольд выпустил ее руку, склонился и поцеловал девушку в губы. Его поцелуй был робким, но нежным. Он неумело тыкался своими губами в лицо Донны. Девушка положила ему руки на плечи и прошептала: — Гарольд…— Извини, извини, — сказал парень и немного отстранился, он как бы ждал, что скажет ему сейчас Донна.

Но он, так и не дождавшись, произнес: — Подожди меня, Донна, я сейчас. Я сейчас сделаю тебе еще один подарок.