Легенда о Зодиаке - Влада Ольховская

— Кардинал! Да однозначно он!

Это было имя из списка — точнее, прозвище, но пока можно было работать и с ним.

— С чего бы? Еще недавно ты не знал об этом преступлении ничего, а теперь уже во всем уверен! Почему именно Кардинал?

— У него и выбора не было! — торопливо пояснил Фенрир. — Потому что Юпитер пока не знал о нем правду, но должен был узнать, от него ж ничего не скроешь. А когда узнал бы, он стер бы Кардинала с лица земли!

* * *

Это дело напоминало Антону Чеховскому какую-то дикую самоубийственную игру. Ты заходишь в комнату, завязываешь глаза — и ищешь иголку в стоге разбитого стекла. Чем больше они узнавали, тем хуже все становилось, новые сведения выглядели издевкой. Они должны были продвигать следствие, а не топить!

Он не так уж мало знал о маньяках. Аноним был не первым таким монстром, которого доверили Антону. Но раньше прослеживалась хоть какая-то логика! А нынешний убийца был слишком безумен, чтобы поступать осмысленно, однако недостаточно безумен, чтобы попасться. Унизительно было это признавать, но теперь Антон нуждался в помощи, как никогда. Поэтому как только поступили отчеты по делу Виктора Караулова, он сразу же пригласил в свой кабинет Солари и Аграновского.

Хотя Анна Солари его немного раздражала. Она наверняка понимала не больше, чем все остальные — иначе и быть не могло. Но она все равно оставалась невозмутимой и вела себя так, будто у нее все под контролем. Вот и теперь она плюхнулась на гостевой стул, как на хозяйский, и сама начала разговор.

— Итак, у нас есть причина смерти. Какая?

Ну вот пожалуйста — бесит! А не отвечать нельзя.

— Крайняя степень обезвоживания плюс истощение.

— То есть, он умер от жажды?

— То есть, да. А если бы нашел хоть немного воды, то в ближайшее время все равно умер бы от голода.

Мало кто представляет себе, насколько это на самом деле страшная смерть. Фильмы ужасов приучили аудиторию, что худшая участь — удар ножом, несколько выстрелов или утопление. Потому что все это быстро, динамично и зрелищно… Смерть от жажды и голода подкрадывается куда медленней, однако от этого только хуже. Жертва успевает осознать неминуемость конца, а изменить ничего уже не может.

Виктор Караулов, еще недавно не сомневавшийся в своем ярком будущем, проходил через эту пытку день за днем. Он терял силы, мучился от боли, пережил все грани отчаяния… до предсказуемого финала.

— Но как убийца этого добился? — нахмурился Аграновский. — Насколько я помню, труп не был связан!

— Это было и не нужно. Вскрытие показало перелом позвоночника в нескольких местах.

— Получается, он не мог двигаться, — догадалась Солари. — Но он был в сознании? Травма была недостаточно тяжела, чтобы убить его?

— Нет, это проделали грамотно. У ублюдка явно была цель причинить парню боль — и он своего добился.

В организме погибшего не нашли следов наркотиков или снотворного, но понятно, почему: слишком много времени прошло между отравлением и моментом смерти. Эксперты все равно считали, что Виктора предварительно обездвижили, а следов веревок или наручников не осталось, значит, убийца использовал какой-то препарат — возможно, как в случае с Диной Курцевой. Когда Виктор отключился, убийца намеренно сломал ему позвоночник, это не было случайной травмой.

Так что в себя Виктор пришел полностью обездвиженный, один. Вот это было действительно страшно. День за днем находиться в собственном доме, вроде как в самом безопасном месте на Земле, но не иметь возможности спастись. Кричать он все еще мог, а толку? Он там захлебывался от крика, а его все равно никто не слышал. Когда-то его отец заплатил большие деньги, чтобы дела его сына никого не касались. Но кто же знал, что так получится? Кто вообще к этому готовится?

Виктора не искали. Не было причин! Хотя теперь родители наверняка будут корить себя за это. Перед уходом убийца включил вытяжку и отопление — видимо, желая продлить страдания своей жертвы. Благодаря этому и удалось установить точную дату нападения. Все три месяца расходовался газ, счета никто не оплачивал, долг стал грандиозным — и снова этого никто не заметил. Хотя что толку, если бы родители обнаружили подозрительную активность в доме через месяц? Шанс спасти Виктора оставался не так уж долго.

Антон до сих пор с содроганием вспоминал тот крик, который испустил Евгений Караулов, увидев останки сына. Нечеловеческое что-то. В тот вечер Антон вернулся домой пораньше и долго сидел с детьми, ничего не объясняя жене.

Но из его собеседников по-настоящему задет был только Аграновский. Солари раздумывала о чем-то с таким видом, будто решала математическую задачу.

— Думаю, он возвращался в дом минимум один раз, а то и больше, — сказала она. — Нужно еще раз допросить соседей, он мог примелькаться.

— Да с чего ты взяла, что он пошел бы на такую глупость?

— Это как раз не глупость, это попытка глупости избежать. Смерть от жажды слишком непредсказуема, а если бы Караулова смогли спасти, это был бы конец для убийцы. Как вариант, он мог установить рядом с телом камеру прямой трансляции, а потом, когда Караулов умер, забрать ее. Но это все равно предполагает два визита. Он не пустил бы дело на самотек.

— Если это вообще тот самый убийца, — указал Антон. — Мог быть и не тот.

— Мог. На всякий случай рассматривай оба варианта. Что говорит отец?

Тот допрос наверняка надолго останется у Антона в памяти. Нет, со стороны он смотрелся таким же невозмутимым, как обычно. А чего ему это стоило — его личное дело.

Евгений Караулов был не в состоянии говорить еще часов пять, и с ним повозились медики, прежде чем он смог отвечать на вопросы. Да и то он согласился на это только после того, как Антон предложил расспросить вместо него жену, а ее Караулов-старший хотел защитить.

— Отец говорит… С трудом. Нужно делать скидку на его состояние. Но в целом, он считает, что у его сына не было врагов, способных сделать это.

— Они все так считают.

— Не скажи, — возразил Антон. — По Караулову видно, что он из тех, кто действует. Ему хотелось найти виноватого, я это сразу почувствовал. Он просто не смог.

— Он мог вспомнить и не сказать тебе.

— Опять же, не то состояние. Да и вообще, откуда у этого Караулова такие враги? Парень жил просто, как планктон. Если ему и мстили бы, то ударом в морду или разгромленным домом — как и собиралась та девица, что нашла тело. Но такое убийство.

И тут Солари удивила его — кивнула с таким видом, будто он в точности повторил ее слова.

— О чем я вам с Леоном и толкую. Тут у нас далеко не бытовое убийство, а действия откровенного маньяка. Сомневаюсь, что два таких маньяка работают одновременно, так что это определенно третье убийство Анонима.

— Фига себе ты тему сменила, — поразился Аграновский.