Лицо на пакете молока - Кэролайн Б. Куни

– Неужели вы не общаетесь с Майклом? Они же с Ривом неразлейвода. Майкл постоянно тусит в доме Рива, верно?

Сегодня было особенно тяжело слушать всю эту болтовню. Девушка думала о своих многочисленных родителях и о том, кому из них должна быть верна. Дженни даже не представляла, что Сара-Шарлотта вообще имеет хоть какое-то отношение к ее жизни, и совершенно не понимала, о чем с ней говорят.

– Послушай, – вдруг сказала та. – Ну какая же из тебя подруга, когда единственное, что ты в состоянии сказать, это «Да», «Нет» и «Может быть»? Я от этого устала. С тобой неинтересно. Ты стала совершенно непохожей на остальных одноклассников.

Дженни попыталась найти объяснение, в котором бы не фигурировала семья из Нью-Джерси, но промямлила только:

– Это не так.

Сара-Шарлотта уже повесила трубку, поэтому не услышала.

Рив поехал прямо на смотровую площадку. Она поняла это по его стилю вождения, который стал боле резким и возбужденным.

«Я хочу быть хорошим человеком. Маленькой девочкой, которая зовет на помощь, когда ее похищают. Я не хочу быть человеком, который считает, что это круто. Но при этом не хочу быть Дженни Спринг».

– Рив, останови машину.

– Здесь нельзя.

– Останови!

Он прижался к обочине и остановился, оставив минимальное место для объезда своего автомобиля. Ехавший за ними водитель недовольно посигналил. Дженни открыла дверь, и ее стошнило на кусты ограды около дома.

«Я не могу выбросить эту историю из головы. И мое тело пытается сделать это доступным ему способом».

Она отказалась ехать домой.

Рив направился в какой-то далекий район, потому что она не хотела сидеть в помещении с людьми, которые могли ее узнать. В туалете девушка вытерла лицо бумажной салфеткой. Вид у нее был ужасный: лицо бледное и липкое от пота.

Потом она потащила парня назад к машине. Дженни была не в состоянии сидеть в том месте, потому что и там на нее мог кто-нибудь посмотреть.

– Послушай, – не выдержал Рив. – Я думал, ты сможешь все это позабыть, но, судя по всему, нет. Значит, нужно все рассказать родителям. Ты должна поговорить с ними на эту тему.

– Нет.

– Ты сходишь с ума. Честное слово.

– Отлично.

– В этом нет ничего отличного. Надо рассказать о том, что происходит.

– Нет, потому что, как только это произойдет, мне придется поменять одних родителей на других.

– Нет, никто не будет заставлять тебя это делать.

– Ты думаешь, что я могу позвонить семье в Нью-Джерси и сказать: «Ребята, у меня все отлично, не стоит за меня волноваться»? Так не получится. Они свяжутся с ФБР, наймут адвокатов, начнется суд. И мне придется признать все то, что произошло в торговом центре.

– Дженни! – закричал Рив. – Красивая блондинка взяла маленькую девочку, прокатила ее в автомобиле, им обоим было очень хорошо! Вот и все, что произошло!

– И эта девочка забыла свою старую жизнь, – ответила Дженни. – Я ее за это ненавижу.

И заплакала. Слезы лились беззвучно и легко, но казалось, они жгут, словно кислотой прошлых плохих деяний.

Девушка не позволила Риву к себе прикоснуться и не отвечала на вопросы. Ребята в тишине двинулись в сторону дома. Он смотрел на дорогу, она прислонилась к дверце автомобиля.

Когда оставалось чуть больше километра, Рив снова произнес:

– У меня правда уже нет сил. Расскажи родителям обо всем.

– Нет.

– Или ты им все расскажешь, – с угрозой в голосе произнес он, – или мы больше не встретимся.

– Никому я ничего не собираюсь рассказывать.

– Не глупи! Или приходи в себя, или мы правда больше не сможем быть вместе.

– Ну и хорошо! – крикнула она.

После чего выскочила из автомобиля, хлопнув дверью. На тротуаре девушка зацепилась ногой за трещину и оступилась.

– Мы о моей жизни говорим, а ты так поступаешь! – Дженни обернулась и закричала со слезами на глазах.

Рив медленно вылез из автомобиля.

– Дженни, – спокойно произнес он.

– Да пошел ты!

Она забежала в дом через боковой вход и тоже громко хлопнула дверью. Слезы полились еще сильнее. Что же она натворила? Зачем все это? Зачем разозлилась на Рива – единственного члена ее команды?

Девушка рыдала так громко, что прибежали мама с папой.

– Что случилось? Кто-то тебя обидел? Что такое? – наперебой спрашивали они, обнимая дочь.

– Мы с Ривом расстались, – пробормотала Дженни, в душе надеясь, что это не так.

Вся следующая неделя прошла, как в тумане. Ей было очень больно. Жизнь ослепляла ее, как вспышки фотоаппаратов. Куда бы Дженни ни бросила взгляд, везде видела Рива, который ее не замечал и больше не махал рукой. Когда утром она выходила из дома, его машины уже не было. Девушка была не в состоянии заставить себя ездить на школьном автобусе, что означало бы публичное признание в расставании. В школу ее возила мама. Из школы – Адаир или автобус, который проезжал мимо городской библиотеки.

«Когда лучшее, что остается в жизни, – это читать про Сталина и Хрущева, твоя жизнь зашла в тупик», – думала она, пытаясь заставить себя смеяться, но казалось, что не осталось больше ничего смешного.

Спустя пять дней после размолвки Рив приехал домой вместе с девчонкой из выпускного класса по имени Джессика. Дженни видела ее в школе, но они не были знакомы лично. Это была высокая, худая, темноволосая особа с короткой стрижкой и постоянной полуулыбкой на губах.

До этого Дженни считала, что в жизни нет ничего более болезненного, чем мысли о Нью-Джерси. Оказалось, это не так. Мысли о том, как Рив обнимает Джессику, не давали ей спать гораздо дольше, чем мысли о другой семье.

– Это просто классика, – говорила Сара-Шарлотта, наслаждавшаяся ролью утешительницы.

Они снова стали лучшими подругами, чего Дженни, впрочем, не особо и хотела. Она бы предпочла присутствие Рива рядом.

– Все знают, что Джессика спит с кем попало, – утверждала Сара-Шарлотта. – Думаешь, все только из-за этого? – она пристально посмотрела на Дженни. – А вы по полной программе все сделали или нет?

Девушка покачала головой: у нее не было никакого желания обсуждать эту тему. На самом деле они с Ривом были близки. Ей все это очень нравилось, парень был очень ласков и нежен.

– Понятно, – ответила подруга со знанием дела, хотя ее понимание человеческой сексуальности полностью строилось на информации из ток-шоу. – Значит, это и было для него самым главным.

А Дженни подумала, что самым главным для Рива было то, что являлось самым главным для всех остальных, – быть единственным в жизни для кого-то другого. Она же пришла к выводу после долгих раздумий, что поставила Нью-Джерси на это место, скинув с него любимого человека.