Прекрасная притворщица - Сьюзен Джи Хейно

— О, господин Нанси!.. Или вы предпочитаете, чтобы вас называли вашим настоящим именем, Нансини? Надеюсь, вы хорошо отдохнули? Леди Растмур, это наш гость, мистер Нансини. Он друг лорда Растмура. Из Италии.

Джулия смотрела во все глаза. Так это мать Растмура? Интересно, как бедняга переносит, что его невеста, его бывшая любовница и его мать собрались здесь одновременно? Да, ему, должно быть, действительно захотелось уехать как можно скорее. И она не может его в этом винить.

— Бедный мистер Нансини не может говорить, леди Растмур, — любезно пояснила леди Дэшфорд и сделала шаг назад, чтобы впустить Джулию. — Он, к сожалению, наглотался дыма в недавнем пожаре, и ему строго-настрого запретили говорить до тех пор, пока не заживет горло. Ведь мистер Нансини певец, не так ли?

Джулия кивнула и поклонилась, пытаясь выглядеть как можно более мужественно. Она очень надеялась, что леди Растмур перестанет так настойчиво сверлить ее взглядом. Боже правый, лучше бы она столкнулась с шестью Фицджелдерами сразу, чем с одной леди Растмур, которая могла поставить под угрозу ее маскарад!

А потом ее взгляд упал на ту, которая была для нее настоящей угрозой.

Молодая девушка чопорно сидела на облитом солнцем диванчике у окна — и выглядела просто ошеломляюще. Боже, это создание воистину было воплощением благородного происхождения! Она посмотрела на Джулию своими оленьими глазами, полными сострадания, и в выражении ее лица были не только забота и чистота, но и глубина и ум. В ней было все, к чему когда-то стремилась сама Джулия. Неудивительно, что она так позорно проиграла.

— Ах, как чудовищно! — мило и очень искренне сказала молодая леди. — Как это ужасно, должно быть, мистер Нансини. Надеюсь, доктор пообещал вам, что ваш голос вернется?

Джулия ненавидела ее. Даже сотня лет и сотня театров мира не помогли бы ей стать таким же воплощением красоты, искренности и невинности, каким была будущая невеста Растмура. В самом деле, этому мужчине просто невероятно повезло. Его она тоже ненавидела.

А еще она ненавидела свой отвратительный галстук. Стоя посреди этих обитых шелком стен, роскошной мебели и трех леди благородного происхождения, Джулия, как никогда, чувствовала себя лишней. Она потянула за узел галстука и пожалела, что не осталась наверху, в своей комнате. Подумать только, именно в этот мир она бы попала, если бы стала женой Энтони! Какой же она была дурой.

— Растмур заверил нас, что голос вернется, — сообщила леди Дэшфорд. — Но только если мы будем осторожны и настоим, чтобы он поберег силы. Нет, не говорите ничего, мистер Нансини. Возможно, вы сможете сообщить нам ваши мысли с помощью жестов.

— Да, пожалуйста, — воскликнула юная красавица. — Это будет так захватывающе. Почти как игра!

— Если мистер Нансини захочет что-то сказать, он может просто написать, я полагаю, — предположила леди Растмур.

— Нет, боюсь, он может писать только на итальянском, — объяснила леди Дэшфорд. — Это ваш родной язык, не правда ли, мистер Нансини?

Джулия кивнула в надежде, что никто не станет проверять ее знание итальянского.

— Какая жалость, — нахмурившись, отозвалась леди Растмур, — боюсь, мой итальянский далек от совершенства! Я бы хотела узнать как можно больше об этом пожаре. Странно, что такая мелочь причинила вам столько неприятностей, не так ли, мистер Нансини?

Джулия даже не знала, что на это ответить. В чем ее подозревает эта дама? В обмане? Или ей что-то известно о плане Фицджелдера? Похоже, она не подозревает, что жизнь ее сына находится в опасности. Может, стоит предупредить ее? Но поверит ли ей кто-нибудь из этих благородных дам? Скорее они лишь сочтут ее лгуньей и вышвырнут на улицу.

Джулия проклинала Растмура за то, что он заставил ее пройти через все это. Ему не следовало привозить ее сюда.

Сейчас они должны были быть на пути в Лондон, спеша на выручку Софи и на поиски медальона.

— Пожары просто ужасны, — сказала девушка со вздохом, свидетельствующим о том, что немного ужасов привнесли бы в ее размеренную и упорядоченную жизнь что- то новое. — Жаль, что я не учила итальянский вместо этого бесполезного французского. Жаль, что вы не можете писать на французском, мистер Нансини.

Да, в самом деле жаль. Вот только она могла писать. Французский Джулии был почти так же хорош, как ее английский. В самом деле, Растмур ничего не говорил о французском, не так ли? Может быть, в конце концов, мистеру Нансини удастся вернуть себе голос.

Джулия усиленно закивала. Ее губы беззвучно сложились во вполне различимое «oui».

— Мы? Что значит «мы»?

Растмур смотрел на Дэшфорда через массивный стол красного дерева в его кабинете.

— Это значит, что мы отправимся завтра утром в Лондон, — ответил Дэшфорд, созерцая виски, который только что налил себе. — Я обсудил все с Эвалин, пока ты общался со своей матушкой. Она согласилась, что сейчас ты нуждаешься во мне больше, чем она.

— Это не совсем то, что мужчина хотел бы услышать от своей молодой жены, Дэш, — с укоризной заметил Растмур. — Я и сам могу справиться с Фицджелдером.

— Возможно, но я все равно поеду с тобой.

— Похоже, ты просто ищешь повод, чтобы убраться подальше из этого дома, в котором теперь полно женщин.

— Кажется, и в самом деле наблюдается некоторый численный перевес — моя мать бы чрезвычайно расстроилась, что уехала так рано и пропустила все веселье. К тому же Нансини сможет составить им компанию…

— Нет! Ты заверил меня, что его оставят в покое. Дэш, очень важно, чтобы никло не помешал его отдыху.

— Никто и не помешает. Боже, да ты злишься?! Что ты скрываешь от меня?

— Я просто не ожидал, что моя мать и Пенелопа появятся здесь, вот и все.

— Однако они здесь. Это лишь доказывает, что все гораздо серьезнее, чем мы думали, именно поэтому я и не отпущу тебя в Лондон одного.

— Но…

— Все уже решено, — произнес Дэшфорд. — Я уже отправил людей. Они постараются выяснить что-нибудь об участии Линдли во всем этом и будут дожидаться нас в моем городском доме. Ты ничего не выиграешь, если отправишься уже сегодня.

— Дэш, я ценю твою заботу, но это полностью мое дело.

— Разумеется, не только твое. В него втянуты моя несчастная юная кузина и мой неразумный друг, так что я не могу остаться в стороне. Эта тема закрыта. Но если ты хочешь рассказать мне что-нибудь о том, кто же такой этот Нансини, то…

Растмур хотел было сказать, что больше не собирается обсуждать Нансини, как вдруг их беседа была прервана стуком в дверь. На пороге появился лакей.

— Прошу прощения, — поклонившись, произнес он, — лорд Растмур просил сообщить, если сеньор Нансини покинет свою комнату.

Дэшфорд бросил на друга вопросительный взгляд, но тот не обратил на это ни малейшего внимания. Он постарался сохранить спокойствие.