Мой любимый размер - Инга Максимовская

Она стояла прямо возле моего сына. И я не смогла не заметить сходства. Взгляд серых глаз, разрез – один в один. Как капельки из одной лейки. Мой сын такой маленький. Казался храбрым великаном.

- Значит тебя Василием зовут? Красивое имя. Но означает "царственный"- в голосе женщины что – то дрогнуло. И легкая рука вдруг взметнулась в воздух. Я почувствовала, как напрягся Тагир, и сама едва удержалась, чтобы не закрыть собой моего мальчика.

- Да, так звали моего папу,- ответил сын, и я увидела слезы на его щеках. Господи, я так погрузилась в свое горе, что совсем не подумала, что мой мальчик тоже живет сейчас в этом страшном вакууме. И только посторонний мужик держит всех нас на плаву. Тагир Ваську ни на минуту не оставлял все эти дни, был рядом. Водил по каким – то картингам, тирам, черт знает куда. А я... Я плохая мать.- Он погиб на войне. Я раньше не понимал, как это страшно. А теперь знаю, что это такое. Катя... Ее нет больше. Страшно. Вы на поминки?

- Я хочу поговорить с твоей мамой,- тихо ответила Тамара Игоревна. Господи, столько лет прошло, а я помню имя женщины, разрушившей мою жизнь. Зачем она пришла именно сейчас?

- О чем? – спрашиваю тихо. Стою привалившись спиной к стене и чувствую молчаливую поддержку молчащего великана. Мне уже не страшно. Все давно ушло куда – то в глубины ада. – Вась, иди к себе.

- Ты уверена? Я могу остаться,- морщит нос мой маленький храбрый защитник, явно чувствуя повисшее в воздухе напряжение.

- Иди мой хороший. И ты, Тагир. Я справлюсь. Поиграйте там в приставку,- мой голос звенит в воздухею. И на лице великана борьба. Он не хочет меня оставлять наедине с прошлым. Но подчиняется, и мне кажется что он не барс и не тигр, а котенок. Тигруля, такой же, как вертящийся сейчас у моих ног найденыш, превратившийся из мелкого кабыздоха в нескладного подростка.

- А ты хорошо устроилась,- в голосе матери Егорова столько яду, что укуси она себя за язык – отравится.

- Зачем вы пришли? – спрашиваю устало. Нет, я ошиблась, внук не растопил ледяное сердце этой женщины.

- Я соболезную твоей утрате.

Врет. Мне кажется, что еще немного и меня вывернет наизнанку. В глазах летят мухи. Зря я настояла, чтобы Тагир ушел.

- Это все?

- Нет, оставь в покое моего сына. Не лезь к нему. У Васьки семья. Вот, возьми. Тут хватит на Ва..., на мальчика. С походом. Не лезь в семью моего сына, не разрушай. Или

Мне в руки ложится конверт. С трудом сдерживаю истерический смех. Все повторяется, словно по спирали. Дежавю.

- Или что? Вы так ничего и не поняли? – больше не сдерживаясь хохочу я.

***********

Тамара Игоревна вышла на улицу, вдохнула какой – то горький, дымный воздух. Ненависть к этой наглой выскочке не утихла с годами, как она думала. Но мальчик. Так похожий на ее сына: этот тонкий нос, вихор цвета спелой пшеницы, и упрямое выражение на мордашке. Эта арясина украла у нее годы счастья. Это осознание свалилось на пожилуюу женщину бетонной плитой, и она едва удержалась на ногах. Достала из сумочки мобильный телефон, набрала последний номер и замерла на месте, не обращая внимания на ледяные прикосновения ветра.

- Взяла? – Святослав никогда с ней не здоровался, не считал нужным. Иногда ей казалось, что он ее за человека не считает, так досадное приложение к зятю. Так оно и было, в сущности. Побирушка. Тамара нащупала в сумочке пухлый конверт.

- Да,- ее голос не дрогнул. Ложь далась легко. То что нельзя проверить, невозможно и доказать.  Деньги в ее положении никогда не лишние, а на эту сумму можно безбедно жить пару лет. То, что сейчас она в очередной раз продала совесть и сына, даже не проскочило в ее мыслях Она клокотала от злости. Эта выскочка смеялась ей в лицо, видимо чувствуя поддержку страшного, похожего на волка – оборотня, бандита. И простить этого унижения она не могла. – Даже не раздумывая. Святослав. Обманет эта тварь. Зря ты надеешься на ее порядочность.

- Ну, справедливости ради, девка сидела тихо много лет,- хмыкнул Генерал, находящийся по всей видимости в благодушном настроении.- А вот ты, дорогая сваха, стала слишком дорогой, прости за тавтологию. Твой сын не стоит и половины вложенного.

- А ты не забыл, как стал генералом? – хмыкнула Тамара. – Напомнить? Или может...?

- Чего ты хочешь? – в голосе Святослава появились стальные нотки. Наносное спокойствие улетучилось, и женщина испугалась. Перегнула палку. А это было опасно. Старый лис мог свернуть ее в бараний рог.

- Мальчика. Святослав, нам нечего делить.  Я хочу опеку над внуком. Да и для Маши с Василием так лучше будет. Мой сын не будет рваться между семьей.  Убери девку.

- Я не убийца, Тома, ты что - то перепутала,- сталью, показалось, можно резать сгустившийся воздух.- Светлана хорошая мать, не подкопаться. Забудь. Ну зачем тебе этот байстрючонок? Да и покровитель у бабы появился очень непростой. Он нас раздавить может щелчком пальцев. И твои угрозы покажутся мне игрой в песочнице.

-Да ну, я наверное ошиблась номером. Другому Святославу звякнула. Ты можешь все, дорогой сват, или испугался какого то уголовника? Тогда грош цена твоим звездам. - хмыкнула Тамара Игоревна.- Или хочешь, чтобы Васька узнал куда исчезла его суженая восемь лет назад. И кто чуть не угробил его сына? Хочешь?

- Я подумаю, что можно сделать,- прорычала трубка голосом дорогого родственника и в ухо женщины понеслись длинные гудки. Желание обладать внуком сводило с ума. Этот мальчик вырастет именно таким, каким должен был стать ее сын, не оправдавший ожиданий.

Тамара зашагала по покрытому легкой морозной коркой тротуару. Погода менялась,  давно травмированное колено отдавалось тупой болью. Она зашла в детский мир, ходила между рядов, рассматривая каких то странных роботов на прилавках, конструкторы. Когда рос ее Васька таких игрушек не было. Тамара Игоревна выбрала самую большую коробку с робопсом и с наслаждением пошла в сторону кассы. Она была уверена – Святослав сдержит слово. Ее мальчик скоро будет рядом. Ее Васька, пахнущий молоком. Вихрастый и совершенно восхитительный. Сердце зашлось от любви, какой – то иррациональной, совершенно безумной, лишающей остатков совести и человечности.

*****

Ей было больно. Так больно, что в душе все переворачивалось. В душе мужчины, давно уже не чувствовавшего сочувствия. И эта чертова баба, которая приходила, он хотел ее убить. Растерзать за те слезы, что повисли на Светкиных ресницах.

- Она просто не ведает, что творит,- улыбнулась Светлана, увидев сжатые кулаки мужчины, закрывшей дверь в ее прошлое. Блаженная. - Знаешь, провожать былое не так уж и больно.

Тагир вышел на промозглую улицу. Позорно сбежал гоня воспоминания, соврал что ему до зарезу нужно в офис. Он уже и забыл, когда появлялся там. Дни летели со скоростью пули, с трудом прошивающей черную безнадегу. Вязли в паутине боли. Ее боли, которую он не мог анестезировать. Чувствовал полное бессилие. Впервые в жизни Беросов не знал, что ему делать.