Валентайн - С. П. Сомтоу

[СМЕХ]

— Симона?

— Прервемся на небольшую рекламу, дорогие друзья, а когда мы вернемся обратно в студию, мы познакомимся поближе с этим мальчиком из Парижа, штат Кентукки, который, похоже, станет кумиром подростков девяностых!

* * *

• ангел •

Это я, Эйнджел.

* * *

• память: 1598 •

Он спрашивает у художника:

— Почему ты меня называешь ангелом смерти? Я не ангел, и я не смерть.

— Молчи! Ни слова! Я как раз занимаюсь твоими глазами, делаю блики. Ты будешь смотреть поверх умирающего святого на мой портрет, спрятанный в нише. Нет, ни слова. Не двигайся. Даже не дыши. Вот так. Вот так.

• колдунья •

— Жак! Жак!

— Вы были великолепны, мадам.

— Нет. Я к тебе обращаюсь не для того, чтобы ты мне льстил, хотя мне приятно, что ты нашел время посмотреть шоу, пока ждал меня в лимузине. Что-то готовится, Жак. Что-то будет. Происходит такое, что не должно было происходить. Враг уже близко. Враг может пробраться даже сюда, в мою крепость, в мой оазис магии в сердце пустыни. Останови машину. Останови. Сейчас же.

— Да, мадам.

Он остановил машину, и Симона Арлета вышла в холодную ветреную ночь Мохаве. До поместья было еще далековато. Холод не беспокоил Симону; наоборот, после нагретой прожекторами студии было приятно вдохнуть прохладу. И дело не только в прожекторах: после проникновений в мир духов ее всегда лихорадило, как при очень высокой температуре. Иногда ей казалось, что ее кровь просто-напросто закипит и выкипит вся — до капли.

Симона Арлета сняла плащ — одеяние для шоу — и осталась полностью обнаженной под лунным светом. Лягушка, умершая в корчах у нее внутри, была холодной и неподвижной. Симона запустила пальцы себе во влагалище и достала мертвое существо. Вынула булавку и положила лягушку на плоский камень, шепча молитву, дабы умиротворить ее душу на пути к следующему кругу ада. В воздухе пахло пылью и далеким пожаром.

Симона опустилась на колени на своем смятом плаще. Ветер играл с ее волосами, и они падали на лицо, закрывая глаза. Во рту — вкус песка. Где-то вдалеке — вой койотов. Настороженно оглядевшись по сторонам, словно опасаясь шпионов — хотя кто бы стал шпионить за ней посреди ночи в дикой пустыне? — она достала из кармана плаща мобильный телефон и набрала номер, не указанный ни в одной телефонной книге, в маленьком городке со странным названием Вопль Висельника в Кентукки.

— Дамиан, — сказала она, — это я, Симона.

— Господи, мать твою за ногу, — произнес голос, который ни разу за тридцать лет активного телепроповедничества не произнес в эфире ни одного бранного слова, даже «черт» или «проклятие». — Надеюсь, у тебя что-то важное. Уже, черт возьми, три часа ночи, и по этому номеру лучше вообще не звонить.

Она рассмеялась.

— Этот номер есть только у твоих самых близких друзей, Дамиан. И ты знаешь, никто тебя не предаст.

— Я бы не стал говорить так уверенно. Тут недавно интересовались из Службы внутренних доходов.

— Дамиан. Нам надо встретиться. Все изменилось. Нам надо выработать новый план. Потоки силы сменили русло. Если мы не согнемся под ветром, мы просто сломаемся.

— Я тебя видел сегодня по телевизору, Симона. Мальчик, который выиграл конкурс, — мы с ним земляки, в одном городе родились, ты не знала? Так что вовсе не исключено, что тут будет большой скандал на тему сатанизма и черной магии... ты же знаешь, как тут в провинции относятся к маленьким мальчикам, которые одеваются, как вампиры, и, предположительно, действуют на подсознание других маленьких мальчиков, побуждая их набрасываться на людей, кусать их за шею и отвергать символы Господа нашего Иисуса Христа.

— Забудь про него. Опасность грозит нам с тобой. — Ей казалось, что ветер пустыни пробирается к ней под кожу и холодит кости. — Нам надо поговорить, и как можно скорее. Я приеду к тебе. Или ты — ко мне. Мы должны возродить Богов Хаоса.

— А кто это, черт побери, Боги Хаоса?

Ветер был мощной магией. Ее тело пело вместе с ним. «Возьми меня! Поглоти!» — мысленно призывала она. Она прошептала слово силы, и мертвая лягушка вспыхнула пламенем. Синим холодным пламенем на холодном ветру пустыни.

— Я скажу тебе, когда мы встретимся в следующий раз.

* * *

• ищущие видений •

Кафе «Айадайа» располагалось на Шерман-Уэй, среди однообразных торговых комплексов, которые растянулись на двадцать миль от Бербанка до Вест-Хиллз. Брайен и Петра подъехали к ресторанчику в полном молчании. Какая унылая улица, подумал Брайен. Он посмотрел в зеркало заднего вида и снова увидел машину, которая ехала следом за ними от самого Леннон-Аудиториум.

— За нами следят, — сказал он. — Знаешь кого-нибудь, у кого белый «порше»?

— На самом деле да. Знаю, — сказала она. — Но... это студентка. Учится в Миллс-Колледж. Девушка из Таиланда. Вроде как аристократка.

В самую точку! Образно выражаясь, принц Пратна тянет к ним руки из потустороннего мира. Хотя Брайен своими глазами видел, как тот сгорел — умер в момент оргазма, когда эта красивая индианка, обращенная в вампиршу, Шанна Галлахер, откусила ему пенис и выпила его до капли. Принц Пратна. Состоявший в порочном тайном обществе — Боги Хаоса. Дюжина стариков, которые решили устроить себе под конец жизни финальное развлечение: своего рода сафари, где вельд — весь мир, а добыча — вампиры. Что из этого можно рассказывать Петре? Можно ли ей доверять?

Брайен решил повернуть на север, к каньону Колдуотер. Он повернул резко, не включил поворотник. Петра испуганно вскрикнула.

— Прошу прощения, — сказала она. — Я как-то отвыкла... ну, от того, как мужики водят машину.

Он свернул на боковую дорожку, специально выехал не с того выезда на заправке, развернулся. Свернул на другую дорожку. И поехал обратно к «Айадайа». «Порше» где-то отстал.

— Кажется, мы оторвались, — объявил Брайен.

— Ты что, параноик?

— Мы все параноики. — Он полез в бардачок за таблетками. — Пилюльку не хочешь успокоительную?

— Я же не на работе, — сказала она, рассмеявшись.

Он тоже расхохотался. Они очень долго смеялись. Слишком долго. Они оба были на нервах. А еще между ними чувствовалось сексуальное напряжение, и они оба знали, чем закончится этот вечер. Но сначала он все ей расскажет — все, что знает. Ему нужно с ней поговорить. Когда тебя что-то пугает, надо об этом поговорить, и тогда, может быть, будет уже не так страшно. И Брайен заговорил про Тимми Валентайна.

Три часа ночи, на улицах нет ни души. Неоновые огни круглосуточных супермаркетов, общественных туалетов и пончиковых горели в ночи, обращая свои призывы в безлюдную пустоту. Звезд на небе, конечно же, не было.