Пленница его желаний - Анна Леманн

— Да, — выдохнула и сама поцеловала его. Мягко, слегка неуверенно, но чувственно, стремясь передать всё, что творится в моей голове… непонимание происходящего, своих чувств и будущего. – Я всё поняла, — произнесла, отстранившись, почувствовав, как слеза катится по щеке.

— Не плачь. Просто доверься мне, ангелочек и я сделаю тебя самой счастливой, — пообещал он и, подарив ещё один лёгкий, еле ощутимый поцелуй, отстранился.

Герман

— Нам нужно поговорить, — уверенно произносит Мила, сидя на нашей кровати в довольно-таки милой пижамке, которую точно не моя мама выбирала.

Она ненавидит одежду с каким-либо принтом, а тем более с котиками. Думаю, это выбор Милы, и он мне нравится. Не провокационный и соблазняющий, а такой домашний, что на душе сразу спокойно и уютно.

В Миле есть специфический вкус, слегка детский, но при этом он создаёт вокруг себя ауру добра и солнца. Хочется часами напролёт крутиться у этого солнышка и никуда не отпускать, чтобы на душе вновь не стало зябко.

—Да, я внимательно тебя слушаю, ангелочек, — произношу, снимая футболку.

— Я не буду… — начинает она. Но в этот момент разворачивается и её взгляд падает на мой оголённый торс. – Ты голый! – восклицает и закрывает глаза, сверху накрыв их ещё и ладошками.

— Да, я переодеваюсь и сейчас собираюсь в душ. Поэтому говори сейчас или можем поговорить, когда я выйду из душа, но тогда на мне будет только полотенце, — оповещаю девушку, специально долго расхаживая так по комнате.

— Сейчас, — выпаливает и медленно открывает глаза, смотря на меня через щёлочку между пальцев. – Я не буду с вами спать.

— А где ты будешь спать? – спрашиваю её удивлённо.

— Нет! Я не буду с вами СПАТЬ, — выделяет она последнее слово, пытаясь сказать, что не готова к супружеским обязанностям.

И я об этом прекрасно знал, понимал и принимал её позицию. Конечно же, она не кинется мне в постель в первую же ночь… и даже спустя месяц это, возможно, не произойдёт.

— А что ты будешь со мной делать? – продолжаю издеваться.

— Ну «того самого» не буду, — смущённо произносит, опуская взгляд.

— Того самого это чего? Не понимаю…

— Всё ты понимаешь! – восклицает она и даже убирает руки от лица. - Я не буду с вами заниматься се… сексом, — произносит и её щёки тут же покрываются милым румянцем.

— И я с тобой не буду заниматься сексом, Мила, — возмущённо заявляю, делая вид, что оскорблен её словами.

— Как? – непонимающе задаёт вопрос и нахмурено смотрит на меня, но её глазки то и дело опускаются ниже на мои живот, разглядывая его секунду, а затем вновь возвращаются к лицу и так несколько раз.

— Так, — отвечаю и, обойдя кровать, становлюсь напротив неё и нагнувшись шепчу на ухо. – Я буду заниматься с тобой любовью, Мила. Страстной и жаркой, — выпрямившись, спокойно добавляю. - Я в душ. Ты со мной?

— Нет!

— Как хочешь, — равнодушно кидаю и скрываюсь в ванной.

Мила

О боже, мне страшно. Очень-очень страшно. А что если, я притворюсь спящей? Он меня тогда не тронет? Решит сжалиться? Да! Так и сделаем!

За несколько секунд оказалась лежащей под одеялом, нервно дыша и обдумывая план собственного спасения. Пока не услышала тихое мяуканье на полу и не вылезла из-под одеяла и не застала Мармеладку, снизу смотрящую на меня.

— Иди ко мне, — нежно произнесла и, подхватив котёнка под брюшко, спрятала к себе под одеяло. Подглаживая маленький, мурчащий моторчик, я успокоилась и даже в какой-то момент начала уходить в Царство Морфея, но дверь ванной открылось и моё сердце вновь стало стучать о рёбра с бешеной силой.

Противоположная часть кровати прогнулась, свидетельствуя о том, что мужчина лёг. Несколько минут он молчал, а затем зашептал:

— Мила… Мил… ты же не спишь, я знаю. Ты слишком громко дышишь для спящего человека, — минута тишины. - Ты боишься меня? Думаешь, что сделают что-то против твоей воли? Поверь, я не трону тебя, пока ты сама этого не захочешь.

— Но ты сказал…

— Я говорил правду, но это не значит, что это случится сегодня же, — проговорил Герман.

— Я не готова к такому шагу. У меня никогда не было мужчин и близость... Всё это меня пугает, — начала оправдываться перед ним, не зная, поймёт ли. Мужчинам же легче в этом плане… а девушка… ей нужно думать, что она делает и с кем. Да и сам процесс нечасто пугает.

— Понимаю, поэтому не тороплю, — ответил мужчина, пройдясь рукой по моей голове.

— Но ведь я могу ещё нескоро захотеть, — произнесла, закусив губу в ожидании его ответа.

— Хмм… знаю. И готов пока потерпеть, сколько потребуется, а там будем решать по мере обстоятельств, — сказал Герман и я ему поверила. Каждому слову…

Дурочка доверчивая, да? Возможно… Но я привыкла доверять тому, что чувствую. А сейчас моя чуйка подсказывает, что Герман честен со мной и правда готов подождать.

— А теперь иди ко мне ближе, — неожиданно попросил Герман.

— Зачем? – с замиранием сердца поинтересовалась, всё так же лёжа к нему спиной.

— Ну раз мы не будем «того самого», то хоть обниму тебя, — смеясь, объяснил свою просьбу. - Утешительный приз я заслужил?

— Я не могу.

— Почему? – прекратив смеяться, спросил Герман.

— У меня Мармеладка к животу прижалась. Боюсь, что если пошевелюсь и она сбежит, — призналась, думая, он её прогонит теперь? Только бы не прогнал.

— Тогда я иду к тебе. Можно? – задал он слегка неожиданный вопрос. – Так уж и быть, обниму сразу двоих.

— Да… — выдыхаю, чувствуя, что это мне аукнется.

Но раз мужчина идёт ради меня на жертвы, но почему я не могу? Это всего лишь объятия и ничего больше. Он обещал, что не будет приставать. А насчёт того, что наши тела будут соприкасаться… так во сне мы точно не раз дотронемся и обнимемся. С моим то талантом вертеться по всей кровати… Но сам будет виноват, если я ночью его случайно ударю.

Как только согласие срывается с моих губ, Герман прижимается ко мне и одной рукой обвивает талию, не забывая и про котёнка, который вновь включил моторчик.

— Мила, — шепчет мне на ухо, роясь носом в волосах.

— Да?

— Я люблю тебя, — выдыхает он.

Герман

Слова сами срываются с моих губ, но я не жалею о сказанном. Зачем? Ведь это правда. Каким-то чудом эта маленькая, беззащитная, наивная девочка влезла в мои мозг. Завладела моим сердцем, подчинила мой разум… И я ей это позволил, но когда? Сразу же? В первый день нашей встречи? Во второй? В аэропорту? В самолёте? Здесь в Испании? Когда?