Наша остановка - Лора Джейн Уильямс

Бармен встретился взглядом с Дэниелом, чтобы дать ему понять, что он следующий, и Дэниел запаниковал, не зная, что заказать. Пинта – не слишком ли это предсказуемо по-мужски? Бокал белого вина – не очевидный ли закос под Стэнли Туччи? Заказывать бутылку он боялся, потому что это может быть понято так: «Я постараюсь тебя напоить, чтобы трахнуть», – что совершенно не соответствовало действительности.

Господи, они ведь не собираются трахаться уже сегодня, ведь так? Он надеялся, что нет.

Ну. Он хотел, естественно, в конечном счете, и не только потому, что давненько не макал свою кисть в чью-то баночку с красками, так сказать, но еще и потому, что Надя была олицетворением красоты и изящества – кто бы не хотел с ней потрахаться? Ну или, возможно, заняться любовью. Не слишком ли это в стиле мистера Дарси, не слишком ли сдержанно? Господи, ну почему в свиданиях, сексе, любви и романтике столько дурацких ловушек? У женщин масса времени, чтобы понервничать из-за секса, но Дэниел знал, что и среди мужчин он не единственный, кто доводит себя до ручки от мысли заняться любовью с понравившейся особой. Неуверенность в себе – не привилегия женщин. Она свойственна всем людям, и точка.

«Выпей, Дэниел. Просто выпей».

Он знал, что жены многих его друзей в жару предпочитали розовое вино или что-то игристое. Как Дэниел читал в «Санди Сапплементс», кава – это новый просекко, поскольку оно суше и карбонизируется естественным путем, и потому куда ближе к шампанскому. Однако если Надя этого не знает, а он закажет кава, она может счесть его жадным, потому что по традиции все считали, что кава – дешевка. Бармен обслужил парня на другом конце бара и направился к Дэниелу. Он все приближался и, о боже, что же ему заказать? Твою мать. Он выберет…

– Маленький бокал белого, пожалуйста. Любого. На ваш выбор. – Дэниел достал кошелек и вынул банковскую карту. Пока протягивал ее, заметил едва заметную дрожь в руках и добавил: – А еще шот текилы. И откройте счет.

Надя проплыла по коридору и спустилась на лифте. Вот оно. Свидание. Надя не была так уверена в начале грядущих жизненных перемен с момента… с момента, как объявила о начале Нового Порядка, Который Изменит Ее Жизнь, с того дня, когда увидела его заметку в «Упущенных контактах». Если уж она добралась досюда, Надя почти верила, что втолкнула этого мужчину в свою жизнь посредством непреодолимой силы воли.

Она чувствовала, что возможно все. После всех историй, скормленных Эмме для колонки в журнале, и всех выпитых чашек кофе с Габи за утренними разговорами о ночи, прошедшей в раздумьях, была проблема в ней или в мужчине, с которым она встречалась, Надя наслаждалась ускоренным сердцебиением и нервными кульбитами в животе. В этом и заключается настоящая жизнь: волноваться, следовать за своей судьбой и хватать шанс, едва тот покажется на горизонте. «Ступай на путь красоты», – прочла она в книге Шерил Стрейд. Именно этим Надя и занималась. Осмелилась надеяться, что ее романтическое будущее сделает из нее Суперженщину. Идти на свидание с неподдельным предвкушением – и это после Ужасного Бена! – достойно подлинного героя. Героя своей собственной жизни.

– Посмотри на себя! – вскрикнула Габи через вестибюль.

Надя улыбнулась, покрутившись кругом, когда подруга подошла ближе.

– Что думаешь? – Она надела свободное темно-синее платье “Кос” с синими сандалиями на плоской подошве и взяла темно-синюю кожаную сумку. С ее светлыми волосами, намеком на красную помаду и легким летним загаром она выглядела максимально для себя ослепительно.

– Ты красавица, Надя. Настоящая красавица.

Надя сделала глубокий вдох.

– Спасибо! Именно это мне и нужно было услышать. – Она достала телефон и взглянула на время. – Ладно. Не время болтать. Судьба ждет! Но… через пятнадцать минут позвонишь?

– Да, мадам. Я не подведу.

– Хорошо. И могла бы ты, ну, пожелать мне удачи?

Габи тепло улыбнулась.

– Надя, иди покори его, – и подмигнула.

Надя направилась к бару с уверенностью Блю Айви[19]. И у нее было предчувствие, что звонок Габи не понадобится.

Дэниел только-только разблокировал экран телефона, когда загорелось окошко с фотографией его матери, уведомляя о ее звонке. Этот снимок он сделал на праздновании ее шестидесятилетия и решил поставить на аватар ее контакта: она сидит с джином в одной руке, и полувыкуренной сигаретой «Мальборо лайт» – в другой. До того вечера Дэниел и не подозревал, что его мать курит. Она сказала, что с шестидесяти решила «перестать страдать хренью, как говорила Хелен Миррен», что включало сокрытие своей привычки от взрослого сына. «Жизнь так коротка!» – воскликнула она (а вскоре им обоим предстояло в этом убедиться). Он подумал, что это весело. «Все зависит от тебя, мам!» – сказал он смеясь, а отец просто пожал плечами, словно говоря «ну что поделаешь».

Дэниел уставился на экран. В любой другой момент он бы не сбросил, но вот-вот должен был настать решающий момент в его жизни. Он не мог сейчас разговаривать. Не хотел висеть на телефоне в момент старта его будущего. Дэниел поразмыслил с полсекунды и нажал на красный крестик, наблюдая, как лицо мамы исчезает. Он ждал своих напитков и, в предвкушении глядя на дверь, свидания тоже. Надя может появиться в любой момент. В любую минуту.

К месту встречи Надя пошла другой дорогой, чтобы не пришлось сражаться с армией спешащих домой служащих или держать путь мимо большого паба на углу, конечно, переполненного в такое время – в такую погоду. Летом Лондон оживал, и с первым намеком на солнце начинался сезон посиделок после работы и прогулок вдоль Саут-банк. Если Надя перейдет дорогу до угла и свернет направо, то попетляет по мощеной дороге, которая в итоге выведет ее справа от «Олд Барн Кэт», и не придется работать локтями, пробираясь через толчею полупьяных людей. Хотя не то чтобы она возражала. Сейчас ей все казалось прекрасным. Солнце светило тепло и низко, и она напевала под нос, выныривая из толпы и сворачивая на аллею. Надя остановилась, не доходя до последнего угла, достала пудреницу с зеркалом и проверила, не стерлась ли помада. «Отлично, – радостно подумала она, – но чуть-чуть еще добавлю».

– Привет, мам! В чем дело? Я сейчас немного занят.

Она позвонила снова, и секунды не прошло, как Дэниел отклонил ее первый звонок. Дэниел не мог проигнорировать ее дважды. Она не из тех, кто не понимает намеков. Инстинкт подсказал ему взять трубку.

– Дэнни, милый, это я, мама.

Дэниел нахмурился. Очевидно, ему было известно, что это мама.