Наша остановка - Лора Джейн Уильямс

– Да, мам, знаю. Конечно, я знаю, что это ты. – Ему послышалось, что она расстроена. – Ты плачешь, мам? Мам, что случилось?

Он предположил, что у нее опять проблемы с тем, чтобы выехать с подъездной дорожки от гаража, или не получается включить «Эппл ТВ». Ей предстояло многому обучиться, живя одной, и это ее очень расстраивало.

Бармен поставил перед ним бокал – не из тех маленьких винных бокалов, из которых пьют французы, или того хуже – тумблероподобные стаканчики, как в хипстерских местечках в Хакни. Это был высокий, элегантный бокал белого вина, с капельками конденсата, скопившимися у основания. Рядом стоял маленький шот с желтой текилой. Дэниел взял его и опрокинул содержимое в горло быстрее, чем заметил, позволив плотной жидкости обжечь гортань и согреть грудь. Стало получше.

Дэниел зажал между пальцами ножку бокала с вином.

– Дэниел, – сказала мама. – Я… я не знаю, в чем дело. Не могу перестать.

– Не можешь перестать что, мам? – Он еще пока не понимал, как отчаянно она в нем нуждается. Все еще считал ее звонок неудобным, и тон его был резким, раздраженным. Дэниел не хотел разговаривать по телефону, когда придет Надя. «Мне совершенно не о чем беспокоиться, – думал он. – У нее все хорошо. Как и всегда».

– П-п… – Связь оборвалась на мгновение. Позже, очень медленно, будто каждое слово давалось последними каплями силы воли, мать продолжила: – Плакать. Дэниел, не могу перестать… плакать. Думаю, со мной что-то не так.

Она изрекла это просто как факт, так стойко, и от разницы между тем, что она сказала и как, сердце Дэниела дрогнуло. До него вдруг дошло, что она лишь пыталась казаться сильной, и теперь эта ее маска лопнула. Его психотерапевт говорил, что так всегда бывает. Ему это в некоторой степени помогло.

– Все в порядке, мам. Поплачь. Я здесь, с тобой. Я люблю тебя.

На другом конце линии мама ударилась в громкие горькие рыдания, и в течение ужасной минуты Дэниел мог только слушать. Он был бессилен. Она плакала, плакала и плакала, с трудом формулируя слова, не говоря уже о связанных предложениях. Дэниел уставился на стакан охлажденного вина в своей руке. Взглянул в сторону двери. Слушал плач матери. Медленно он ущипнул себя за переносицу, в голове гудело, плечи напряглись. Он не хотел уходить. Он хотел по крайней мере дождаться Надю, чтобы сказать ей, что он должен уйти.

– Не могу… – прозвучал мамин голос в трубке. – Как быть без него, дорогой? Я скучаю по нему. Скучаю так сильно.

Дэниела сразило осознание, что матери было нелегко обратиться к нему за помощью. Она плакала все дни со смерти отца, в день похорон, а после просто… перестала. Взяла себя в руки. Месяцами Дэниел ждал, что она даст сбой – Бог знает, он ждал. И понимал, что это, – вот почему он проходил курс лечения. Но мама не обращалась за помощью. Она была упряма в стремлении самой справляться со своей жизнью, однако Дэниел знал, что если ее настиг тот же приступ, что и его когда-то, то ее нельзя оставлять на ночь одну. Мама была сильной для него, когда он в ней нуждался. Теперь пора ему побыть сильным для нее.

Дэниел словно со стороны услышал свой голос:

– Я приеду, мам, хорошо? Буду где-то через полчаса. Я уже в пути. Ты не одинока. Слышишь меня?

– Да. Хорошо. – И добавила, снова разразившись слезами: – Спасибо тебе.

Последние слова были едва слышны.

Дэниел соскользнул с высокого стула у бара и осмотрелся, надеясь (желая), что Надя появится до того, как он уйдет. Его душа на части разрывалась от мысли, что он уйдет раньше, но еще хуже становилось оттого, что мама прождет хотя бы на секунду дольше. Она никогда раньше не говорила, что так отчаянно нуждается в нем. Ну а если придется выбирать между Надей и мамой… Ну. Он мог только надеяться, что Надя все поймет правильно.

– Все в порядке, приятель? – спросил бармен.

Дэниел повернулся к нему.

– Нет. На самом деле, нет. – Пришлось думать быстро. – Послушай. Не окажешь мне услугу? Я тут собирался встретиться с девчонкой. С женщиной. – Дэниел не знал, откуда у него взялось это неконтролируемое многословие, но продолжал: – Очень изящной, красивой, невероятно очаровательной, доброй и… сексуальной женщиной. Господи, да, сексуальной. И умной. Но мне нужно уйти. Она блондинка, волосы вот такой длины. – Рука Дэниела метнулась к плечу; слова вылетали одно за другим, адресованные незнакомцу, который принимал эту вспышку страсти удивительно спокойно. – А губы слегка надуты, как будто она только что поймала новую идею. И, и… она войдет, она будет одна, и не мог бы ты спросить ее имя? Если она скажет, что Надя, передай ей, что мне очень жаль, но пришлось уйти, и я найду ее. Найду ее завтра в поезде и все объясню. Сможешь ей это передать?

Бармен кивнул.

– Конечно, – спокойно сказал он. – Надя. Понял.

– Спасибо. Спасибо!

С этими словами Дэниел ушел, не зная, что, подожди он еще всего девяносто секунд, то смог бы сказать ей все сам.

Надя заняла место у бара, отодвинув в сторону полный бокал белого вина – странно, но он был как будто ничей, – и положила сумочку. Она поймала свой взгляд в отражении в зеркале за бутылками. Во время ланча она немного подсушилась феном, так что теперь ее вьющийся блондинистый боб стал сглаженным блондинистым бобом, а рубиновая помада от «МАС» подтянула лицо. Она решила, что этот облик – лучшая ее версия себя. Она не хотела петь себе дифирамбы, но каким-то образом из-за перспективы завести новые отношения ее лицо выглядело ярче. Надя достала из сумочки телефон, а сумочку сунула под бар, прижав ее коленками, чтобы не стащили, и осмотрелась по сторонам.

Кто-то выходил на тротуар, некоторые выпивали с коллегами после работы, одна-две парочки расселись внутри, очевидно, на свидании. Надя не видела нигде одинокого мужчины, слоняющегося снаружи или сидящего в углу. Она не знала, как выглядит Парень Из Поезда, так что могла лишь сидеть и ждать, когда он сам к ней подойдет. Никого не было возле бара, так что она подняла телефон (свою руку помощи при экстренном случае) и разблокировала на время ожидания. Странно: она была так уверена, что это тот самый момент, когда ее окутает любовь, но в то же время знала, что важно иметь план Б. Это был такой порыв веры и самосохранения. Надя как-то прочла цитату в «Пинтересте»: «Нельзя быть и трусом, и влюбленным; придется выбрать что-то одно». Должно быть, тот, кто это написал, никогда не ходил на свидания вслепую, подумала Надя. Она-то знала, что вся прелесть иметь план Б заключается в заверении себя в том, что он не понадобится.

Она залезла в Твиттер, с одной стороны, чтобы не скучать, дожидаясь бармена, а с другой – чтобы почитать новости и, на случай, если потребуется заполнить паузу в разговоре, сказать что-то о Сирии или «Вилле страсти». Каждый раз, когда казалось, что кто-то входит через дверь, Надя поднимала взгляд. Не он. И это тоже не он. Уф…

Надя получила от Эммы сообщение с вопросом: «Ты это видела?!» – и ссылкой на Твиттер. Она снова бросила взгляд на дверь – вдруг он только что вошел? – и перешла по ссылке. Это была лента под хэштегом #НашаОстановка.