Ральф в опасности - Алекс Блекпен

«Где же ты, бабочка Андакур?» – повторял про себя Ральф, не уставая вертеть головой в поисках объекта своей страсти. Однако неуловимый мотылёк не спешил на встречу со своим воздыхателем.

Сегодняшний день обещал быть очень солнечным, и даже утренние лучи беспощадно слепили глаза, несмотря на широкие поля шляпы для сафари.

Час ходьбы, который дался Ральфу тяжелее, чем кому-либо из группы, и четвёрка прибыла к месту назначения.

«Самая высокая точка острова» оказалась возвышением среди густой чащи тропических деревьев и кустарников, а мистер Джонсон наверняка проспорил бы свой шоколадный батончик, если бы кто-нибудь принял его пари. Вид на море был вполне заурядный; подобная панорама имеется на любом мало-мальски приличном тропическом острове.

– Посмотрите, какая красотища! – ослепил присутствующих своей улыбкой мистер Джонсон, поднося к глазу видоискатель фотоаппарата.

– А вон там, за тем каменным завалом, находится колония сумчатых бурозубок. Это недавно открытый вид, и Жанна так хотела их увидеть вживую, – со вздохом добавил мистер Кори и принялся фотографировать Ральфа и мадам Дуро.

Ральф, изображая интерес к рассказам островных учёных, думал только о том, что сегодняшний день мог бы стать одним из самых счастливых в его жизни, пропорхни сейчас мимо него неуловимая бабочка. А вот мадам Дуро и не думала делать вид, что ей интересны россказни двух зануд. Мыслями она уже была на горнолыжном курорте в обществе спортивных загорелых юношей.

– Когда мы поднимались, я заметила колонию антарктической незабудки. Я бы хотела осмотреть её, – тоном, не терпящим возражений, объявила мадам Дуро, – сопровождать меня не нужно. Если мы разминемся, то встретимся в деревне.

Не дожидаясь ответа от обескураженных мистера Джонсона и мистера Кори, мадам Дуро развернулась и пошла обратно в сторону деревни.

«Зачем она вообще поднималась сюда?», – подумал Ральф и тут же смекнул, что такое вызывающее поведение его начальницы можно использовать себе на пользу.

– Здесь просто великолепно! – восторженно, насколько он умел, произнёс близорукий гость. – Прекрасный остров! Поверьте, мне будет о чём рассказать дома.

Мистер Джонсон и мистер Кори одарили Ральфа благодарной улыбкой.

– Вы не против, если я здесь рядышком похожу и сделаю небольшой фоторепортаж для моих коллег? – спросил наш невезунчик и оба учёных в унисон закивали головами и протянули с местным акцентом: «Конечно!».

«Отлично! – подумал Ральф, в спешке достав свой Кэнон. – Мы прочесали с мистером Кори весь остров, оставалась только эта возвышенность. Мистер Кори сам сказал, что её мы сможем осмотреть в последний день. Поэтому не стоит терять время!».

Ральф направо и налево щёлкал затвором фотоаппарата и одновременно шажок за шажком удалялся в сторону чащи. Ещё один шаг – и гигантские листья местного папоротника сомкнулись и проглотили бледного толстяка.

Ральф, не по комплекции ловко, закинул за спину верный Кэнон и расчехлил прихваченный из лагеря военный бинокль. Наш страстный энтомолог отошёл чуть подальше, чтобы голоса мистера Джонсона и мистера Кори растворились в шелесте листвы, и застыл на месте. Ральф знал, что бабочка Андакур очень чувствительна к любым резким движениям и, уловив их в непосредственной близости, замирает на месте, маскируясь под окружающий ландшафт. Обнаружить её в таком виде совершенно невозможно, даже если смотреть на неё в упор.

Ральф еле заметно двигал шеей и крутил глазами в надежде заметить хоть малейшее движение в воздухе. Вот! Что это? Между стволами тропических деревьев запетляла лёгкая тень. Гость острова вцепился в неё глазами и …разочарованно выдохнул. Это был всего лишь самец птицекрыла. В другой ситуации Ральф бы просто визжал от восторга: бабочка птицекрыл тоже очень редкая, и увидеть её в природе невероятное счастье для любого натуралиста, но наш герой ждал встречи только со своей избранницей.

Простояв неподвижно 10 минут, Ральф стал медленно перемещаться в сторону поваленного дерева, где алели красные цветки. В тех скупых очерках о неуловимой бабочке было указано, что дважды кладки её яиц были обнаружены рядом с бальзамином новогвинейским. Ральф не был знатоком ботаники, но как выглядят красные цветки бальзамина знал прекрасно. Изрядно вспотев от напряжения, неповоротливый следопыт медленно подплыл к поваленному дереву. Было даже странно, что под его ботинками не треснул ни один сухой сучок и не зашуршали мёртвые листья. Снова застыв метрах в пяти от разбросанных по мёртвому стволу цветков, Ральф стал сантиметр за сантиметром сканировать корягу. А вдруг бабочка притаилась между бальзаминами?

Прошло не менее получаса, а наш невезучий учёный не обнаружил даже намёка на кладку яиц, не говоря уже о самом мотыльке. Ральф с лёгким свистом выдохнул, что говорило о том, что свои поиски он закончил, а значит, и в засаде нет никакой надобности. Не повезло! А, собственно говоря, чего он ожидал?

Так как семейство красных цветков тянулось дальше, Ральф без шума, но теперь уже и не особо таясь, проследовал вдоль поваленного ствола и дошёл до того места, где тропический лес заканчивался. Наш герой уже не верил в удачу, но как истинный учёный решил довести свой эксперимент до конца. Не ожидая увидеть ничего особенного, Ральф раздвинул листья серебряного папоротника и оказался на небольшом островке, усыпанном бальзаминами.

«Цветы, цветы…», – повторил про себя разочарованный биолог, рассматривая один особенно крупный экземпляр в метре от себя. Вдруг большой цветок качнулся, один из его лепестков оттопырился и стал менять красный цвет на голубой. Второй лепесток проделал то же самое, и не успел Ральф прийти в себя, как из-за алого цветка показалась пара длинных тонких усиков, а ещё через мгновение на бальзамин вскарабкалась ОНА. Ральф бы узнал её из тысячи других бабочек, даже если бы она окрасилась в цвет банальной капустницы или величественного махаона. Это была она – бабочка Андакур!

Редкое насекомое активно изучало большой цветок и при этом совсем не замечало присутствия в своих угодьях чужака. Ральф боялся вздохнуть, как и того, что у него со лба сорвётся капелька пота или клацнет о пуговицу рубашки висящий на груди бинокль. Он боялся любого шороха, который смог бы вспугнуть это маленькое чудо.

Бабочка Андакур, однако, не была такой уж осторожной и опасливой, какой её описывали редкие статьи в научных журналах. Она продолжала обстоятельно исследовать большой красный цветок, а когда Ральф заметил, что бабочка стала откладывать яйца, у него чуть не вырвался стон блаженства. Не может быть! Двойное бинго!

«Если я смогу снять момент кладки, то это будет просто фурор во всём энтомологическом сообществе!» – мелькнуло в голове ошалевшего от редкой удачи учёного. Ральф знал, что в моменты откладывания яиц бабочки не такие осторожные и внимательные как обычно, поэтому медленно и крайне аккуратно достал из-за спины фотоаппарат, выставил беззвучный режим и стал без остановки нажимать на затвор.

Он делал один кадр за другим, а сам всё ещё не верил, что ЭТО происходит на яву.