Осколки теней - Дерек Ленди

меня никогда не падал труп, Цивет. Запомни это.

– Да, сэр, – ответил тот.

Ворчун опустился на корточки рядом с Гротеском, взял ножницы и осторожно срезал часть бинтов, обнажив покрытую шрамами плоть.

– Изумительно, – пробормотал он. – Столько частей от разных существ, и все они объединены в одно. В существо, рождённое из небывалого ужаса.

Стентор кивнул.

– Он впечатлял бы ещё больше, если бы мы с ним управились.

– Меньше слов, – отрезал Ворчун, – и больше дела. Кладите его на стол. И больше не вздумайте его ронять, ясно вам? Клянусь, Стентор, тебе повезло, что я такой добродушный. Согни колени, когда будешь его тягать, идиот.

– Простите, сэр.

Они принялись с усилием поднимать Гротеска, но внезапно Цивет выпустил его и отскочил. Стентор продолжал удерживать тело, наполовину лежащее на столе.

– Что ещё? – спросил Ворчун.

– Профессор, – испуганно ответил Цивет, – вы уверены, что это существо мертво?

– Это не существо, а образец.

– Простите, сэр. Вы уверены, что образец мёртв? Мне кажется… он пошевелился.

– Конечно, пошевелился. Ты ведь передвинул его.

– Нет, сэр. Думаю, он пошевелился сам.

– Не понимаю, как такое возможно. Ритуал по возвращению его к жизни был прерван, и в него попала лишь малая часть крови Валькирии Каин.

Цивет помолчал, а потом схватился за огромную руку и помог Стентору переложить Гротеска на стол.

Внезапно он снова отпрыгнул в сторону.

– Ладно! – громко воскликнул Цивет. – Теперь я точно видел, как он шевельнулся.

– В него перешло много энергии, – нахмурившись, объяснил Ворчун. – Возможно, это всего лишь остаточный спазм. Мышцы просто реагируют на стимулы.

– Это был не спазм, – возразил Цивет. – Клянусь.

Ворчун посмотрел на обмотанное бинтами тело. Оно было большим, холодным и неподвижным.

– Хорошо, – сказал он. – Сколько у нас Косарей?

– Трое.

– Ладно. Парни, я хочу, чтобы вы поднялись наверх, попросили Косарей прийти сюда и сказали им, что, возможно, у нас…

И тут Гротеск сел на столе, Цивет завопил и отпрыгнул, но Стентор замешкался, и чудовище схватило его голову огромной рукой и раздавило её, как только что снесённое яйцо.

Глава 27

Воскрешение Гротеска

Валькирия открыла глаза. Кажется, она услышала крик. Она уселась на кровати и выглянула в коридор. Мерцал свет. Она услышала отдалённый топот ног. А потом всё стихло. Что-то было не так. Что-то произошло.

Валькирия вылезла из кровати: её тело сопротивлялось, рука ныла. Голые ноги коснулись холодного пола. Она подошла к маленькому, встроенному в стену шкафу, и нашла в нём носки и ботинки. Быстро натянула их в темноте и уже начала надевать плащ, когда услышала крик о помощи. Потом раздался удар, и крик оборвался.

Валькирия высунула голову за дверь, посмотрела в сторону морга и увидела, как по тусклому коридору движется какая-то фигура, похожая на марионетку с наполовину обрезанными ниточками. Она дёргалась при ходьбе, негнущаяся и не контролирующая своих движений. Но постепенно поступь стала более плавной, будто марионетка наконец привыкла к собственному телу. А потом фигура вышла на свет.

Гротеск. Он ожил.

Валькирия разглядела бинты, которые удерживали вместе части его тела – они были такими старыми, что могли рассыпаться в прах прямо у неё на глазах. Она увидела между бинтами плоть, шрамы и швы. Грудная клетка выглядела так, как будто её разбили и вскрыли и рёбра пронзили туловище.

На левом запястье у Гротеска было что-то вроде большого нарыва, а на внутренней стороне руки – толстый гребень из плоти. Его правая рука была огромной, мускулы непостижимым образом переплетались друг с другом, заканчиваясь массивной ладонью с толстыми пальцами и острыми когтями. Бинты полностью скрывали лицо Гротеска, не было видно даже глаз. То тут, то там виднелись пятна чёрной крови.

Почему не сработала сигнализация? Гротеск ожил, но сигнала тревоги не последовало. Валькирия отступила назад, схватила стул и встала на него. Она щёлкнула пальцами, но ничего не произошло. Валькирия прищурилась. Она сосредоточилась и снова щёлкнула пальцами, пока не появилась искра, а потом она превратила её в пламя и поднесла к детектору дыма. Через мгновение активировалась система тушения, и тишину прорезал вой сигнализации.

Валькирия поспешила к двери, и мимо неё тут же промчались трое Косарей. Только когда они подошли ближе, она поняла, насколько огромным был Гротеск. Он возвышался над самым высоким из Косарей. Они привыкли иметь дело с серьёзными угрозами, но никогда не видели ничего подобного.

Гротеск отмахнулся от косы и схватил первого Косаря за горло. Он поднял его высоко над головой и одновременно отбросил второго Косаря к стене. Третий Косарь взмахнул косой, и Гротеск швырнул в него тело его коллеги. Валькирия услышала треск костей.

Три секунды. Гротеск убил трёх Косарей всего за три секунды.

Валькирия вернулась в комнату. Она вся промокла от воды. Она может сбежать. Выйти за дверь, повернуть направо, промчаться по коридору до лаборатории, а оттуда – на лестницу. Она пройдёт через экран и выбежит из кинотеатра, прежде чем Гротеск её заметит. Он по-прежнему был очень медленным и не смог бы её поймать, даже если бы увидел. Валькирия сможет это сделать. Тогда почему она не бежит?

Она отступила назад. Она видела тень на стене за открытой дверью, и эта тень приближалась. Ноги едва её держали, а рука всё ещё болела. Живот свело от страха. Валькирия нащупала стену и прижалась к ней спиной. Темнота в комнате больше не казалась ей непроницаемой. Гротеск её увидит. Нет, ему не нужно её видеть. У него ведь нет глаз.

К тому же бежать было уже слишком поздно, потому что Гротеск как раз проходил мимо двери. С его тела стекала жидкость. И теперь Валькирия чувствовала его запах – смесь формальдегида и плесени. Она затаила дыхание и замерла.

Гротеск остановился. Валькирия приготовилась. Если он повернётся к ней, она бросится вперёд, ударит его и выпустит огненные шары, чтобы поджечь его бинты. Как будто этого хватит, чтобы его остановить. Как будто это сможет её спасти.

Гротеск слегка повернул голову, как будто к чему-то прислушивался, к какому-то звуку помимо сигнализации. Внезапно Валькирия представила радар, с помощью которого он может почувствовать её. Он так давно не использовался, что утратил остроту восприятия.

Её мышцы ослабели, и в мыслях разлился холод. Ужас лишал её сил. Постепенно в голове укоренилась мысль, что она не сможет сдвинуться с места. Всё, чему научилась Валькирия, больше не имело никакого значения. Все умения, способности, вся магия окажутся ещё бесполезнее перед Гротеском, чем Косари, которых он