Ветра Камино - Джон Гришэм

Батлер сказал, что расследование продвигается отлично, однако не поделился никакими деталями и не сообщил ничего нового. Анализ отпечатков пальцев выявил соответствия с Брюсом, Ником, Бобом Коббом и самим Нельсоном, но это было ожидаемо. Еще два набора отпечатков распознать не сумели. Возможно, одни оставила Мария Пенья, домработница, приходившая убираться каждую среду. Полицейские пытались «вытянуть» из нее отпечатки, но она была незарегистрированной мигранткой и не желала сотрудничать. Никаких следов Ингрид Мерфи или похожей на нее блондинки не обнаружилось. Запись с камер наблюдения в «Хилтоне» пропала. Полицейские просматривали цифровые записи с дюжин арендуемых домов по соседству, но это было бесполезно. Жесткий диск Нельсона не поддавался взлому. Он был зашифрован так, что у их спецов глаза лезли на лоб.

За все это время Батлеру так и не пришло в голову спросить Полли, знает ли она что-нибудь о последней книге Нельсона. Встреча была полностью посвящена ему самому и его усилиям, какими бы они ни были убогими. Брюс и Полли уезжали с места встречи в полном убеждении, что полиция штата уже практически закрыла это дело. Батлер со своей «командой», возможно, решили рассматривать гибель Нельсона как «несчастный случай», раз уж у них не было шансов раскрыть преступление.

— Я знаю краткое содержание романа, — сказал Брюс.

— От Мерсер Манн?

— Да.

— Она отослала флешку обратно. Что ж, послушаем.

8

Они пообедали в «Синей рыбе», любимом морском ресторане Брюса в Джексонвилле, и явились туда достаточно рано, чтобы занять место в тихом уголке. Официантка принесла Полли травяной чай, а Брюсу — бокал совиньон-блан. Брюс заказал крабовый салат, а Полли — какое-то блюдо из сырого тунца.

— Изначальная оценка его дома — девятьсот тысяч, ипотеки нет, — произнесла она. — Я склоняюсь к тому, чтобы продать его, потому что мне некогда играть в арендодателя.

— Правильно. Но на то, чтобы рынок восстановился, может потребоваться около года.

— Больше недвижимости у Нельсона не было. Есть еще около восьмисот тысяч — депозитные сертификаты, казначейские векселя, текущий счет в банке. В завещании Нельсон оставил сотню тысяч по доверенности на каждого из моих сыновей — своих единственных племянников. Это был приятный сюрприз.

— А остальное кому досталось?

— Мне, родителям — по три равных доли. А учитывая то, что стоимость имущества менее трех миллионов, нам не надо волноваться из-за налогов. Есть только один усложняющий фактор, который может вызвать проблемы. С Нельсоном всегда все было сложно.

— Офшор?

— Откуда вы знаете?

— Это повторяющаяся тема в его книгах. Кто-нибудь постоянно выводит деньги через офшорные счета. В реальности Нельсон был юристом, разбирался в международной торговле, так что я не удивлен. Он спрятал их от своей бывшей?

— Вероятно. Получив деньги за информаторство, Нельсон на сто тысяч купил акции новой венчурной компании в Кремниевой долине, но провел сделку через подставную сингапурскую фирму. Жена и ее юристы об этом не узнали.

— А как выяснили вы?

— Пару лет назад Нельсон шепнул об этом отцу. Я просмотрела все документы о разводе, акции нигде не упоминаются.

— И сколько они сейчас стоят?

— Восемь миллионов.

— Удачное вложение.

— Гениальное. Но что нам теперь с ним делать?

— Вам нужен юрист.

— Я наняла одну фирму здесь, в Джексонвилле. Мой адвокат считает, что придется все-таки иметь дело с его бывшей. Она весьма неприятная личность. Уже успела развестись со вторым мужем и сейчас живет с третьим.

— Но ведь останется много, так?

— Все. По нынешним законам сумма налогом не облагается.

— Поздравляю.

— Да уж, — тихо произнесла она. В этот момент официант принес еду.

— Извините. Это было грубо. Тут нечего праздновать.

Полли кивнула и отвела взгляд. Не притрагиваясь к тунцу, она сделала глоток чая и продолжила:

— Мне это кажется несправедливым. Деньги были вложены одиннадцать лет назад, и Салли — бывшая — не имела к этому никакого отношения. Она даже не знала ничего. Нельсону хватило ума выбрать правильные акции и скрыть это от нее. Иначе она бы все промотала. У Салли и так после развода осталось больше денег и имущества, чем у Нельсона, и теперь от меня ожидают, что я свяжусь с этой ужасной женщиной и сообщу, что ей полагается еще несколько миллионов?

— Я бы не стал этого делать, — уверенно проговорил Брюс. — Оставил бы акции на их прежнем месте и не сказал бы Салли ни слова. Утвердите завещание, закройте дело о наследстве, и пусть пройдет время.

— Вы серьезно?

— Абсолютно. Я кое-что знаю об офшорах.

— Расскажите.

Брюс сделал глоток вина и оглядел пустой зал ресторана.

— Ну, видите ли, время от времени я имею дело с редкими книгами и рукописями. Бывает, мне попадаются вещи с весьма туманными источниками, и продавец предпочитает провести сделку через офшор.

— Это легально?

— Назовем это серой зоной. Что точно нелегально — красть редкие книги, да и вообще любые книги, и я этим никогда не занимался, даже не пробовал. Но ведь невозможно посмотреть на старую книгу и сказать точно, что ее украли. Я не спрашиваю ни у продавца, ни у его посредника, украдена ли книга, потому что ответ всегда будет отрицательным. Порой у меня возникает слишком много подозрений, и я даю задний ход. В данном бизнесе в наши дни много воровства, так что я очень осторожен.

— Как интересно!

— Да, потому я этим и занимаюсь. Книжный магазин требует много времени и позволяет оплачивать счета, а деньги я зарабатываю на старых изданиях.

Полли отрезала толстый кусок тунца и теперь возила его по тарелке. Брюс почти доел салат и заказал второй бокал вина.

— В общем, я заинтригована, — произнесла Полли. — Можете привести какой-нибудь пример?

Брюс со смехом ответил:

— Нет, но давайте разберем гипотетическую ситуацию. Допустим, знакомый торговец из Филадельфии связывается со мной и говорит, что у него есть клиент. Богатые родители клиента умерли, он остался единственным хозяином недвижимости. Отец коллекционировал старые книги, и часть из них оказалась у клиента. Книги — они как драгоценности, весьма компактные и их не всегда замечают. Их можно легко вынести из дома покойного. Предположим, у клиента имеется первое издание «Улисса» Джеймса Джойса, в очень хорошем состоянии и даже в суперобложке. Он высылает мне фотографии книги. На аукционе за нее выручили бы полмиллиона, но аукционы привлекают много внимания. Клиент этого не хочет. Мы обсуждаем цену и в итоге сговариваемся на трех сотнях тысяч. Я встречаюсь с посредником где-нибудь на Карибах, он привозит книгу. Я перевожу деньги на новый счет в старом банке, и все счастливы.