Изумрудные ночи - Вирджиния Браун

Бетани безучастно сидела возле своего мула, не в силах пошевелить даже пальцем. Трейс подошел к ней и сел рядом.

— Знаешь, это был еще не самый трудный участок, — сообщил он, но Бетани только пожала плечами.

— Если таким образом ты пытаешься поднять мне настроение, то у тебя ничего не получится. Он посмотрел на гору и добавил:

— Она не настолько высокая, как кажется. Всего шесть тысяч футов…

— О Господи! — Ее глаза испуганно распахнулись. — Шесть тысяч футов! Мне кажется, что это очень много.

— Об этом я и пытался предупредить тебя, когда советовал остаться в Куско. Скоро нам придется оставить мулов и идти пешком, иногда даже ползти на четвереньках. А ты думала, что я нарочно запугиваю тебя.

— Да, мне страшно, — откровенно призналась она. — Но я не собираюсь поворачивать назад или останавливаться. Я пойду дальше, что бы ты ни говорил.

— Почему-то я был уверен в этом, — тихо проговорил он. — Бетани Брейсфилд, ты очень целеустремленная женщина.

Она внимательно посмотрела на него, но не заметила и тени насмешки в его глазах.

— Ты прав, Трейс Тейлор, — улыбнулась она. — Я действительно очень целеустремленная женщина и готова идти вперед. Я не хочу слушать рассказы о развалинах, я хочу увидеть их своими глазами.

— Надеюсь, они того стоят. — Трейс взглянул на профессора. — Я знаю, он в любом случае будет счастлив, даже если мы не найдем ничего, кроме пары глиняных черепков. Но ты наверняка ждешь чего-то большего.

— О чем ты? — нахмурилась Бетани.

— О том, что там может не оказаться золота, о котором мечтают Бентуорт и власти Перу. Возможно, мы не найдем ничего, кроме древних камней и призраков.

— Отцу этого будет достаточно, — кивнула головой Бетани.

— Но не всем остальным. — Трейс надолго замолчал, а когда заговорил снова, в его голосе слышалась нескрываемая тревога. — Я начинаю думать, что это путешествие может быть слишком опасным для всех нас. Бетани, как бы мне хотелось, чтобы тебя не было с нами.

Она страшно разозлилась. Казалось бы, они только начали нормально разговаривать, но он опять все испортил!

— Понятно, — произнесла она раздраженно. — Ты все еще не бросил своих попыток оставить меня. — Бетани встала, Трейс тоже поднялся и посмотрел на нее сверху вниз. — А я не останусь! Можешь и не мечтать избавиться от меня, потому что я уже здесь и пойду дальше!

— Беру обратно свои слова насчет твоей целеустремленности, — спокойно взглянул на нее Трейс. — Ты упряма, как и твой мул!

— А ты подлый, как… как змея! — выпалила Бетани. — Не можешь оставить меня в покое? Что еще предпримешь? Начнешь уговаривать моего отца не ехать дальше?

— Хорошо! — Трейс поднял вверх одну руку. — Я сдаюсь. Это был последний шанс оставить тебя в безопасном месте. Завтра, когда, мы продолжим наш путь, ты уже не сможешь вернуться. Тебе придется идти с нами, невзирая ни на что.

— Насколько я понимаю, ты действительно заботишься о моей безопасности, и ценю это. Но, поверь, я хочу пойти с вами.

— Ты сказала свое последнее слово. — Трейс посмотрел на ее плотно сжатые губы и сверкающие глаза. Бетани была явно готова продолжать спор, но он не собирался этого делать. — Если бы мне было все равно, что случится с тобой, — сказал он, — я не стал бы затевать этот разговор. Рад, что ты это поняла.

— Вообще-то я не была уверена, что тебя это волнует.

— Теперь ты это знаешь.

— Да. — Бетани опустила голову. — Теперь я знаю. — Когда Трейс отошел, она долго смотрела ему вслед. Шум реки был таким сильным, что перекрывал все остальные звуки. Сидя у костра за нехитрым ужином, состоявшим из вареного сладкого картофеля и чая, Бетани пыталась вспомнить, какой бывает тишина. Когда рокот становился особенно громким; она испуганно думала, что волны могут подняться и затопить узкий каньон.

— Не нужно бояться, — сказал Трейс, словно прочитав ее мысли. — Сейчас вода не поднимется, но не стоит подходить слишком близко к краю.

Бетани вдруг подумала, что, возможно, она и вправду излишне упряма. Может, стоит прислушаться к совету Трейса и остаться здесь завтра утром? Если ей едва удалось пережить то, что она уже испытала, то где гарантия, что дальнейший путь не доконает ее окончательно?

Бетани глубоко вдохнула, чтобы немного успокоиться. Трейс сидел напротив нее и о чем-то говорил с одним из перуанских офицеров. Вяло ковыряя картофель, Бетани продолжала смотреть на него, чувствуя, как начинает сжиматься ее сердце.

Этим вечером она увидела его совершенно по-новому. Трейс действительно беспокоился о ней и прямо сказал об этом. Но какое это имело значение, если она сама так и не разобралась в своих чувствах? Иногда Бетани казалось, что она его любит, а временами ей хотелось, чтобы он оказался на другом конце света!

Теперь, когда Трейс, сидя так близко, не обращал на нее никакого внимания, у нее появилась возможность спокойно подумать о нем. Он редко был добр к ней, еще реже она замечала в его глазах нежность. Чаще его насмешки выводили ее из себя. Казалось, Трейсу доставляет удовольствие мучить ее! Но стоило ему обнять ее, как все менялось. Значит, его поцелуи были искренними? Неужели можно так целовать женщину, ничего не испытывая к ней? С другой стороны, разве Стивен не целовал ее? Он тоже сжимал ее в объятиях и даже предложил выйти за него замуж! Но его слова оказались обманом, принесшим Бетани много горя. Нет, нельзя допускать, чтобы Трейс Тейлор тоже обманул ее! Она не должна раскрывать ему свое сердце!

С тяжелым вздохом Бетани вновь вернулась к еде, но, к своему разочарованию, обнаружила, что все остыло. На большой высоте еда остывает быстро, а она забыла об этом, увлекшись мыслями о Трейсе Тейлоре!

Бетани посмотрела на отца: похоже, ему не требовались ни еда, ни отдых. Он читал какой-то манускрипт при свете небольшой лампы. Она снова вздохнула. Разве ее проблемы могут сравниться с историей инков?!

Конечно, не могут. То, что волновало ее, отцу показалось бы пустяком. Возможно, так оно и было. Какое имеет значение, любит ли ее Трейс? Жизнь будет продолжаться в любом случае. Она продолжалась после того, как ее оставил Стивен, и продолжится, даже если Трейс никогда больше не заговорит с ней.

Когда пришло время укладываться спать, Бетани завернулась в одеяло и попыталась уснуть. Это оказалось невозможным: мысли о Трейсе напрочь отгоняли сон. Как же, в конце концов, он к ней относится? Может, он беспокоится о ней лишь как об участнике экспедиции, и не более того? Бетани села и посмотрела на тлеющие угли костра, уже подернувшиеся серым пеплом. Луна, пробивающаяся сквозь туман, давала больше света, чем остатки костра. Бетани закрыла глаза, но образ Трейса немедленно предстал перед ее мысленным взором. Почему он не дает ей уснуть, даже когда его нет рядом? И куда он запропастился? Она видела, как он, не сказав никому ни слова, ушел из лагеря.