Когда кругом обман - Блейк Пирс

– Мам, – тихо сказала она. – Я не могу смотреться в зеркало.

Райли села рядом с ней и обняла Эприл за плечи.

– Я знаю это чувство, – сказала она.

Ей не нужно было спрашивать, откуда у Эприл этот страх. У бедняжки всё лицо было всё ещё покрыто синяками и ссадинами. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы вспомнить ужасную травму, которую она получила в лапах Петерсона.

Райли положила голову на плечо Райли.

– Завтра у меня день рождения, – сказала она.

У Райли упало сердце. Она, конечно же, забыла.

– Мне так жаль, – сказала она.

– Нет, тебе не нужно так думать, – сказала Эприл. – Ты только что купила мне кучу всего. Я не поэтому сказала. Просто завтра у меня день рождения, а…

Эприл всхлипнула.

– А мне почему-то без разницы, – проговорила она. – Мне теперь уже всё без разницы.

– Я понимаю, – сказала Райли.

– Я знаю.

Они несколько минут посидели в тишине. Как жизнь изменилась буквально за последние несколько дней! Райли часто расстраивалась раньше, что Эприл не понимает её работу – почему она так увлечена ею, как она важна и как опасна.

А теперь Эприл отлично всё понимает. А Райли от всей души желает, чтобы всё было, как прежде.

Теперь была очередь Райли идти в ванную. Но она не торопилась. Она вспомнила слова Мередита.

«Ты себя в зеркало видела?»

Как и дочь, Райли переполняли по этому поводу опасения. Она знала, что скорей всего увидит в зеркале – лица бесчисленных жертв и их мучений. А на своём лице она встретит то, что ей совсем не хочется.

Она увидит лицо женщины, у которой нет никакого права и надежды на нормальную счастливую жизнь, дуру, которая вообразила, что сможет вырастить дочь в этом ужасном мире. В мире, в котором ещё полно монстров.

Райли всегда считала своим долгом, смыслом своего существования остановить их, кто бы и где бы они ни были. И несмотря на слова Мередита, она не могла перестать думать о монстре, который всё ещё разгуливал на свободе на севере штата Нью-Йорк.

Мужчина клевал носом, засыпая, когда цепи на пассажирском сиденье снова начали ворчать. Его фургон был припаркован на парковке торгового центра в Олбани. Цепи даже не звенели на этот раз, но он всё равно слышал их ворчание. И он знал, на что они жалуются. На то, что он не похитил ту женщину из ФБР вчера.

– Сколько раз вам говорить, что она не подходит? – бросил он. – Если бы я взял её, вы не были бы довольны. Вы бы спрашивали, почему она не старше, почему не в униформе, почему не сделала того, что должна. Вы бы только жаловались.

Цепи приутихли, но в целом не прекратили ворчать. Его не удивляло, что они сегодня с цепями совершенно не в ладах. Он находился с ними в замкнутом пространстве фургона уже больше двадцати четырёх часов. Естественно, что они уже начали действовать друг другу на нервы.

После вчерашнего происшествия с женщиной, он поехал прямиком в Олбани и сделал эту парковку своей базой. Рано или поздно, он был уверен, правильная жертва появится. Но день уже подошёл к концу и успел пройти, а этого всё ещё не произошло. После того, как центр закрылся вечером, он переехал на фургоне на соседнюю улочку и уснул в нём на полу. Он вернулся сюда первым делом поутру.

Уже становилось темно, и он размышлял, как проведёт здесь ночь. Цепи определённо раздражались всё больше и больше. Он не был уверен, сколько он ещё вынесет.

Он в свою очередь тоже устал и был раздражён. Но терпение и бдительность – самое важное. Он достал батончик из бардачка и начал его есть. Пусть немного, но ему нужно было подкрепить силы и восполнить запас энергии. Он не мог выйти из фургона и пойти купить себе еду. Цепи не дадут ему. И, конечно, будут правы. Если он даже на несколько минут покинет свой пост, он может упустить идеальную жертву.

В этот час люди больше выходили из торгового центра, нежели входили в него. В основном это были молодые люди и семьи с детьми. Он не увидел никого, кто бы отдалённо походил на того, кого искали они с цепями.

Несмотря на это, батончик поднял ему настроение. Ему в целом полегчало. И правда – у него есть всё, что ему нужно в жизни. Особенно он был доволен фургоном. Он привёз его сюда много лет назад и он верно служил ему всё это время. Фургон был достаточно большим, чтобы в нём можно было спать, когда необходимо, и удобный для того, чтобы перевозить женщин. Он быстро понял, что женщины тоже могут спать здесь – то есть, начинать свой вечный сон.

И он уж точно никогда не жалел, что покинул свой прежний дом. Он слишком был связан с его детскими кошмарами. Он был абсолютно счастлив уехать в полном одиночестве, выбрать новый город и поселиться в нём.

Тогда ему было восемнадцать. Его новый дом понравился ему с самого начала, и люди были добры к нему. Несколько лет он жил спокойно и не причинял никому никакого вреда. Всё изменилось пять лет назад, когда он взял свою первую жертву.

Доедая батончик, он задумался, что пошло не так. Он никогда не хотел кого-то мучать или убивать. Он и сейчас не хотел.

Возможно, ему не стоило красть те смирительные рубашки, когда его выпустили из психбольницы. Просто тогда у него появилось непреодолимое ощущение, что они ему понадобятся однажды. И цепи, которые он копил потихоньку много лет тоже настаивали, чтобы он их хранил.

Но что произойдёт теперь? Если он не возьмёт новую женщину, он знал, что цепи покажут свою власть над ним, свяжут его, закроют его дверь, чтобы он не смог выбраться, сделают его беспомощным, как в детстве. Ему нужна третья жертва, и побыстрей.

Неожиданно цепи зашелестели, будто призывая его быть внимательным. И точно – из центра выходили две женщины, на обеих была надеты униформы медсестёр. Одна была стройная и слишком молодая, но другая была плотного телосложения и среднего возраста, именно такая, какую он искал.

Он посмотрел, как они пошли к машине в соседнем ряду на парковке. Женщина, которая была ему нужна, села за руль. Он завёл мотор и поехал следом за их автомобилем.

Следуя за ними в спальный район, он вдруг понял, что что-то не так. Если даже он схватит плотную женщину, он всё ещё не сможет покорить её. Проблема была простая.

Я не выбирал тех двух. Они выбрали меня.

В первый раз, пять лет назад, бедная женщина из Ойбанкса спровоцировала его, когда он поднял мелочь, которую она обронила в магазине.

«Какой милый мальчик!» – сказала она.

Эти слова и этот тон – такой снисходительный, как будто он умственно отсталый – больно укололи его, напомнив его мать и монахинь.

То же случилось с женщиной из Ридспорта.

«Какой хороший мальчик!» – сказала она, когда он помог ей донести покупки.