Древний город. Религия, законы, институты Греции и Рима - Нюма Дени Фюстель де Куланж

Следует добавить, что новая религия привела к появлению новых нравственных понятий. Она не ограничивалась тем, что указывала человеку на семейные обязанности. Юпитер был богом-покровителем гостеприимства; во имя его следовало принимать странников, просителей, «почтенных бедняков, обходясь с ними как с братьями». Все эти боги часто принимали человеческий облик и являлись смертным: иногда для того, чтобы помочь им в борьбе и принять участие в их сражениях, зачастую для того, чтобы внушить согласие и научить взаимопомощи.

По мере развития этой второй религии развивалось и общество. Совершенно очевидно, что эта религия, поначалу слабая, впоследствии приобрела большое влияние. Вначале она, если можно так выразиться, находилась под защитой старшего брата – домашнего очага. Новому богу отвели небольшое место, целлу[89], напротив почитаемого алтаря, чтобы частица почитания, воздаваемого людьми священному огню, досталась и на его долю.

Мало-помалу бог, приобретая все большую власть над душами людей, отказывается от покровительства и покидает домашний очаг. Теперь у него собственное жилище и жертвоприношения. Это жилище было построено по образцу древних святилищ; оно, как и прежде целла, располагалось напротив очага; расширенная и украшенная целла и стала храмом. Очаг оставался у входа в дом бога, но по сравнению с домом казался очень маленьким. Он, который раньше был главным, теперь занял второстепенное место. Он перестал быть богом и снизошел до роли божьего алтаря, орудия для жертвоприношений. Он должен был сжигать плоть жертвы и возносить приношение вместе с людскими молитвами величественному божеству, статуя которого находилась в храме.

Когда мы видим, как создаются эти храмы и открывают свои двери перед толпами молящихся, мы можем быть уверены, что расширяются человеческие сообщества.

Триба, как семья и фратрия, создавалась как независимое общество, у которого был свой культ, в который не допускался посторонний человек. Единожды сформированная, она уже не могла принимать в свой состав новую семью, тем более две трибы не могли слиться воедино; этому противилась религия. Но так же, как несколько фратрий могли объединиться в одну трибу, так могли объединиться и несколько триб, при условии уважительного отношения к религии каждой из триб. В тот день, когда был заключен этот союз, возник город.

Нет смысла искать причину, побудившую несколько триб объединиться. Иногда этот союз строился на добровольных началах, иногда превосходящая сила одной трибы, или человека, обладавшего сильной волей, навязывала этот союз остальным трибам. Однако не вызывает сомнений, что связующим элементом нового союза была религия. Трибы, объединяясь для того, чтобы создать город, зажигали и поддерживали священный огонь и создавали общую религию.

Формирование обществ арийской расы, в отличие от круга, который, равномерно расширяясь, постепенно увеличивает свою площадь, происходило совсем иным образом; давно сформировавшиеся небольшие группы объединились в большие сообщества. Несколько семей составили фратрию, несколько фратрий – трибу, несколько триб – город. Семья, фратрия, триба, город – все эти общества были совершенно одинаковыми и возникали одно из другого.

Следует также отметить, что при объединении отдельных групп ни одна из них не утратила своей индивидуальности и независимости. Да, несколько семей образовали фратрию, но уклад каждой оставался тем же, каким был до объединения. В семье все оставалось неизменным – культ, священнодействия, право собственности, домашний суд. При объединении курий каждая из них тоже сохранила свой культ, собрания, праздники и главу курии. От трибы люди перешли к городу, но трибы при этом не распались; каждая из них продолжала составлять единое целое, словно города не существовало. Религия складывалась из множества мелких культов, над которыми возвышался общий для всех культ; в политике продолжал действовать ряд небольших правительств, а над ними возвышалось одно общее для всех.

Город был федерацией. По этой причине он был обязан, по крайней мере в течение нескольких веков, уважать религиозную и гражданскую независимость триб, курий и семей и поначалу не имел права вмешиваться в частные дела каждого из этих небольших обществ. Городу незачем было вмешиваться во внутренние дела семьи; он не являлся судьей происходящего в семье; город предоставлял отцу право и обязанность судить жену, сына, клиента. Именно по этой причине частное право, установленное во времена семейной обособленности, смогло долго существовать в городе и довольно поздно подверглось изменениям.

Сохранявшиеся на протяжении длительного времени обычаи свидетельствуют о том, как основывались древние города.

Если мы ознакомимся с городским войском, каким оно было в период основания древнего города, то увидим, что войско распределялось по трибам, куриям и семьям «таким образом, – пишет древний писатель, – чтобы воин в бою имел соседом того, с кем в мирное время совершает возлияния и приносит жертвы на одном алтаре». Если мы займемся изучением народных собраний в первые века после основания Рима, то увидим, что голосовали по куриям и родам. Если обратимся к культу, то обнаружим в Риме шесть весталок, по две на каждую трибу. В Афинах архонт совершает жертвоприношения от имени всего города, но религиозные церемонии он совершает сообща с главами триб.

Таким образом, город являлся не собранием отдельных лиц, а федерацией нескольких групп, возникших до появления города и продолжавших существовать с его основанием. Из речей афинских ораторов мы видим, что каждый афинянин одновременно являлся членом четырех разных обществ; он был членом семьи, фратрии, трибы и города. В отличие, к примеру, от француза, который с момента рождения принадлежал семье, общине, департаменту и отечеству, он не вступал одновременно во все четыре общества. Фратрия и триба не являются административными округами. Человек вступает в эти четыре общества на разных этапах своей жизни и поднимается, если можно так выразиться, от одного к другому. Сначала ребенка принимают в семью с помощью религиозного обряда, который совершается через шесть дней после его рождения. Спустя несколько лет после совершения религиозного обряда, о котором мы уже рассказывали, его принимают во фратрию. Наконец, в возрасте от шестнадцати до восемнадцати лет он является для принятия в члены города. В этот день перед алтарем, на котором дымится жертвенное мясо, он произносит клятву, в которой ко всему прочему обязуется чтить религию города. С этого дня он посвящен в общественный культ и становится гражданином. Проследите за молодым афинянином, который поднимается со ступени на ступень, от культа к культу, и вам станет понятно, каким ступенчатым путем шло развитие человеческого общества.

Позвольте привести пример для большей наглядности этого утверждения. До нас дошло много преданий и воспоминаний, достаточных для того, чтобы понять, как формировался древний афинский город. Вначале, говорит Плутарх, Аттика делилась на роды. Некоторые из родов первобытной эпохи, такие как Евмолпиды, Кекропиды, Фиталиды, Лакиады, продолжили существовать и в последующие века. Тогда еще не было города, и каждый род занимал определенную область и вел абсолютно независимое существование. У каждого рода была своя религия. Евмолпиды, жившие в Элевсине, поклонялись Деметре; Кекропиды, обитавшие на скале, где впоследствии были построены Афины, поклонялись Посейдону и Афине. Неподалеку на холме Ареопаг покровителем был бог Арес; в Марафоне богом был Геракл (Геркулес), в Празии был Аполлон, во Флии другой Аполлон; Диоскуры были в Кефалии и так далее во всех остальных областях.