Семь божков несчастья - Фаина Раевская

— Колись, подруга, твоя работа?! — с нешуточной угрозой в голосе возопила подруга, но тут же умолкла, а потом захохотала, как сумасшедшая.

Бесстрастное зеркало отразило мою заспанную мордочку, украшенную какими-то затейливыми узорами, напоминающими боевую раскраску индейцев.

— Лиза… — очумело простонала я, дивясь на собственное отражение.

— Ты что, никогда в пионерском лагере не отдыхала, что ли? — подруга шустро драила дорогое мне лицо мягкой губкой. — Тебе пастой морду никогда не мазали? Ну, прям девственница, ей-богу!

В лагере я была, боевое крещение зубной пастой прошла, но и тогда на моське проступила страшная аллергия. А ведь в те времена паста была не в пример натуральнее нынешней!

Через пять минут паста с лица исчезла, оставив после себя бордовые полосы. Словом, боевая раскраска с физиономии никуда не делась, а лишь поменяла колер.

Из-за двери ванной послышался довольный детский смех и топот удаляющихся ног.

— Сенька с Вовкой шалят, — с гордой уверенностью, словно это были ее отпрыски, заявила Лизавета. — Знаешь, Витка, я их уже люблю.

— Воспитывать надо лучше, — едва не плача с досады, попеняла я подруге. — Что ж мне теперь, так и ходить?!

Лизавета примерно с минуту изучала мое лицо, после чего посоветовала воспользоваться ее тональным кремом «страшной силы» и не забивать голову всякой ерундой.

Совету я последовала, лучше не стало, оттого к завтраку я вышла в скверном расположении духа.

В просторной столовой за большим столом собрались все обитатели дома: сам Джон Ааронович в умопомрачительно сексуальном домашнем костюме, Клара Карловна собственной персоной все с тем же выражением недовольства и брезгливости на лице и два юных чада мужского пола, поразительно похожих на хозяина особняка.

Физиономии взрослых вытянулись, едва мы с Лизкой вошли в столовую. Подозреваю, что именно моя «боевая» раскраска, неумело замаскированная тональным кремом, вызвала изумление у зрителей. Детишки при виде нас переглянулись, радостно хрюкнули, после чего принялись внимательно изучать пустые тарелки из тончайшего фарфора.

— Доброе утро! — широко улыбнулась Лизавета, я присоединилась к ее приветствию невнятным бормотанием, потому как для меня утро добрым не было, а Клара Карловна, не разжимая губ, сухо заметила:

— В доме Димочки не принято опаздывать к столу.

— Придется вам перенести время завтрака. И то, к слову сказать, рановато. Тем более у детей каникулы. Им бы поспать подольше, да поиграть на воле… — Лизка явно шла ва-банк, стремясь завоевать авторитет в стане малолеток.

Надо заметить, что тактика, избранная подругой, пацанам понравилась. Во всяком случае, пару благодарных взглядов в свою сторону она заполучила. Успех следовало закрепить, поэтому Лизавета во всеуслышание заявила:

— Сегодня едем в парк развлечений и отдыха. Будем отдыхать и развлекаться, пока хватит сил и денег. Вопросы есть?

— Никак нет! — хором отрапортовали Сенька и Вовка, оживленно блестя очами. Им Лизкино предложение явно пришлось по душе, зато у остальной части электората имелось свое мнение на этот счет. В том числе и у меня, как ни странно. По моему глубокому убеждению, нам с Лизаветой сейчас совсем не до развлечений и аттракционов, потому как наши первейшие задачи — раскрыть тайну гибели парней в пещере, а также причину загадочной смерти Симкина, вывести гада Соломоныча на чистую воду и ликвидировать оставшиеся незначительные проблемы, чтобы жизнь засияла новыми свежими красками. Ой, чуть не забыла! Еще надо в Музей Востока заглянуть: там в конце концов найдутся независимые эксперты, уж они-то смогут реально оценить Хотэя!

Ну, да, да! Нэцке у меня… Неужели я могла отдать единственную улику в мохнатые лапы правоохранительных органов?!

Маска ненависти, намертво прилипшая к Кларе Карловне, явно свидетельствовала о ее несогласии с Лизкиной программой-минимум, да и сам Джон Ааронович энтузиазма по этому поводу не явил.

— Э-э… Клара Карловна, уверен, с удовольствием составит вам компанию, а я, к сожалению, должен провести сегодняшний день менее насыщенно. В ваших же, кстати, интересах, — туманно намекнул Джон. — В общем, девочки и мальчики, отдыхайте сегодня без меня. Кстати, мой джип в вашем распоряжении. Шофер нужен?

— Нет, — бодро ответствовала Лизка, — управимся как-нибудь.

— Отлично, — просиял Джон Ааронович, — я в Москву.

— Я тоже, — негромко, но твердо поставила я в известность народ.

Если кто и удивился новости, так только подружка. Впрочем, удивление ее было заметно лишь мне, остальные никак не отреагировали, а Джон даже совсем по-джентльменски предложил:

— Я тебя довезу. Только скажи, куда.

— В Москву. До ближайшей станции метро.

— «Текстильщики», — уточнил Джон, пристально меня разглядывая.

— Годится, — кивнула я, малость рдея под взглядом его жгучих глаз.

После завтрака все расползлись по своим комнатам собираться.

— Ты чего удумала? — поинтересовалась Лизавета, едва мы остались одни.

— Не собираюсь тратить лучшие годы своей жизни на компанию малолетних хулиганов и грымзу Клару Карловну. Она источает столько яду, что я боюсь захлебнуться. Лучше уж делом заняться…

— Каким таким делом? Уж не задумала ли ты моего Джона охмурить? Ишь, в Москву она решила податься! — обеспокоилась подруга.

— Упаси господи, и в мыслях не было! Больно он нужен мне с таким приданым! — истово перекрестилась я. — В музей пойду.

Лизка изумленно присвистнула:

— В музе-ей! Что-то ты зачастила в культурные заведения. Никак тяга к прекрасному проснулась?

— Вроде того. Решила я, Лизка, Хотэя нашего независимым экспертам показать. Соломоныч, может, и профессионал, но доверия не внушает. Интерес у него, сама знаешь, бубновый…

Лизавета в тот момент, когда я делилась планами на день, наводила красоту на свое прекрасное лицо, а после моего сообщения ее рука с патрончиком губной помады поползла куда-то вверх и в сторону вместе с бровями.

— Так ты… Это… А менты?! Хотэй у тебя? Но как?! — не обращая внимания на подпорченный макияж, простонала Лизка.

Примерно с минуту я наслаждалась оглушительным триумфом и пыталась не обращать внимания на изнывающую от любопытства подругу, после чего смилостивилась над ней и поведала, каким образом мне удалось сохранить нэцке.

В общем-то, ничего сложного. Нэцке, как известно, миниатюрная фигурка размером всего лишь три-четыре сантиметра со сквозными отверстиями для шнура, с помощью которого к поясу кимоно прикрепляются трубка, кисет и другие мелкие вещи. Необходимый предмет привязывали к шнурку, а другой конец шнура затыкали за пояс и, чтобы он не выскальзывал, прикрепляли к нему брелок нэцке.

Одним словом, согрешила я против закона, граждане! Раскаяния по этому поводу почему-то не испытываю. К счастью или к сожалению — не знаю, но факт остается фактом: продела я в Хотэя веревочку и повесила себе на шею, а следователю заявила, дескать, потеряла божка в суматохе жизненной. Наверное, я была убедительна, во всяком случае, дотошный мент к вопросу о важной, но утерянной улике больше не возвращался.