Неугомонный эльф - Галина Львовна Романова

– За кого?

– Ну, – заглянул в ложку одним глазом эльф, – меня так мама всегда уговаривала. Папы-то у меня не было. Давай-давай! Во-от так… Ложечку за маму, ложечку за Льора…

– Чего?

– За Льора. Он так переживал! И до сих пор переживает. Да за него вообще три положено выпить!

– Не буду.

– Фрося, не капризничай! Давай еще! Ложечку за Келлегора…

– А он-то тут при чем?

– Ну как же… Он же тоже переживать будет. Ложечку за императора…

– Что-о-о?

– А за кого еще? – искренне удивился Карадор. – Между прочим, ты ему понравился. Помнишь, на пиру…

Фрозинтар закрыл глаза. Думать о прошлом не хотелось. Жизнь была кончена. Седона погибла. И если бы не этот раздражитель, который уже несколько часов хлопотал возле него, драур всерьез бы задумался о том, стоит ли ему продолжать жить.

– Э-эй! Не спать! Не спать! – раздался над ухом требовательный голос. – Мы еще не допили!

– Иди ты… – тихо выругался бывший наемник.

– Куда-куда ты меня послал? – напрягся и. о. Наместника. – Поподробнее, пожалуйста!

Фрозинтар почувствовал настоятельную необходимость не просто повторить, а и продемонстрировать болтуну, что он имел в виду, но тут хлопнула дверь и в небольшую горницу, куда поместили гостей, шагнула шаманка светлых альфаров – как и у эльфов, здесь эту роль часто исполняла женщина.

– Ну как дела? – поинтересовалась она.

– Прекрасно! – отрапортовал Карадор, салютуя рукой с зажатой в ней ложкой. – Объект постепенно приходит в себя и начинает реагировать на внешние раздражители.

«Объект» заскрипел зубами, сжимая кулаки.

– Вот, видите, – в него тут же ткнули ложкой. – Наблюдается реакция на…

– Я тебе сейчас такую реакцию покажу! – взвыл драур, резко выпрямляясь, и эльф рыбкой нырнул за спину шаманки. Сама альфара, которая едва доставала высоченному драуру до груди, нервно вскинула посох:

– Назад!

Фрозинтар сник. В самом деле, что на него нашло? Кидаться на того, кто не сделал ничего плохого? Она, как-никак, соплеменница Седоны…

Шаманка осторожно приблизилась и стала водить рукой перед лицом и грудью обмякшего на ложе драура, время от времени перекладывая посох из ладони в ладонь. Потом на свет появился обточенный камешек, подвешенный на нитке. Им шаманка слегка покачала над тем местом, где обычно бьется сердце, внимательно наблюдая, как камешек то замирает, то начинает бешено раскачиваться из стороны в сторону.

– Вы что-нибудь помните? – поинтересовалась она через некоторое время, прервав манипуляции.

– Сосредоточься, Фрося, – вылез Карадор. – Своими показаниями ты поможешь поставить диагноз.

– Я сейчас тебе диагноз поставлю, – огрызнулся тот. – Черепно-мозговая травма подойдет?

– Фу, как грубо! Нет, чтобы придумать что-то оригинальное! «Смерть трупа наступила…»

– В результате вскрытия… – неожиданно поддержала перепалку шаманка и отступила на шаг. – Ну мне все ясно. Так что вы помните?

Фрозинтар нахмурился, пытаясь вспомнить.

– Была боль, – произнес он. – Такая, словно что-то вонзилось… вот сюда. – Он показал на солнечное сплетение. – Потом была вспышка – яркий свет, тепло… и все. Мне показалось, что я взлетаю, лечу куда-то вверх, все быстрее и быстрее. Опять появился свет – наверху. Я летел к этому свету, а потом… все кончилось. Я очнулся. Рядом – она. Мертвая.

Выслушав его, шаманка возобновила свои манипуляции. Отставив посох, она принялась делать перед грудью и лицом драура пассы уже двумя руками, время от времени принимаясь что-то бормотать. Несколько раз ее ловкие тонкие пальцы выхватывали щепотью что-то невидимое и либо отбрасывали в сторону, либо закручивали в жгут. Иногда она осторожно дотрагивалась кончиками пальцев до некоторых точек на теле необычного пациента и ненадолго замирала, сосредоточенно хмурясь.

– Могу сказать только одно, – промолвила она несколько минут спустя, встряхнув руки и пряча их в рукава своего балахона. – Вы чуть было не стали жертвой колдовства. Видите ли, у каждого… э-э… существа есть так называемые искры жизни.

– Знаем, – вылез Карадор, который и так последние минуты сидел, дисциплинированно сложив руки на коленях. – У Фроси ее нету, поэтому он не такой, как все. Он – драур. Вы в курсе, что это за существа?

Судя по лицу шаманки, она была очень даже в курсе.

– Так вот, – взяв себя в руки, продолжала альфара, – в ней-то все и дело. Ваша искра… э-э… находилась отдельно от тела, но оставалась с ним неразрывно связанной. То есть она продолжала оставаться частью вас. И если на какую-то часть целого умело воздействовать, то результаты этих действий скажутся непременно и на всем остальном. Проще говоря, вы как бы находились в двух местах одновременно: вы сами тут, а ваша искра – где-то там…

Фрозинтар заскрипел зубами, начиная что-то понимать.

– Где-то там, – женщина сделала неопределенный жест, – на вашу искру было направлено определенное действие, очевидно имевшее целью причинить вам вред.

– Во закрутили! – не выдержал и без того поставивший личный рекорд молчания Карадор. – Скажите проще: Фросю хотели убить?

– Да, – кивнула шаманка. – Используя связь искры с телом. К сожалению, я не знаю, что из себя представляют эти искры на самом деле, но мой дед рассказывал, что они не дают отдельным частям нашей сущности порвать связи друг с другом. Именно пока горит искра, душа находится в теле, а само тело живет. Но точнее…

– Надо спросить Кела, – встрял неугомонный эльф. – Мой племянник – некромант с дипломом, причем потомственный. Только он остался дома, а мне туда возвращаться пока что-то не хочется – там меня, понимаете ли, женить хотели. Но я сказал, что…

– Да можете вы помолчать? – не выдержала уже и шаманка, заработав вопросительный взгляд от драура – мол, теперь вы меня понимаете? – Видимо, эту искру хотели уничтожить, но что-то помешало.

– Что-то или «кто-то», – прошептал Фрозинтар.

– Седона? – вскинул брови Карадор. – Бросьте! Она же не соображает в магии ничего! Как она могла это сделать?

– Я не знаю, – пожала плечами светлая альфара. – Мне мало что известно о природе искр – какими свойствами они обладают, какие в них скрыты возможности, как они загораются, как и почему гаснут… Мы знаем пока очень мало.

Карадор опять открыл рот, но вовремя осекся, заметив кулак, который ему показывал драур.

Для Фрозинтара было все достаточно ясно: только один эльф во всем мире мог совершить этот поступок. Его бывший хозяин, лорд Лоредар. Прошлой осенью он куда-то исчез, прихватив и искру своего слуги. Лорд Калливар прочесал Аметистовый Остров вдоль и поперек, но следов беглого советника не нашлось. А весной пришло приглашение от императора посетить Цитадель, после возвращения оттуда ни у Фрозинтара, ни у Карадора просто не было времени спросить, появились ли за два месяца какие-либо новости. Но как так получилось, что лорд Лоредар ошибся? Неужели он просто перепутал искры? Или изначально удар был предназначен не ему и должна была погибнуть именно Седона? Бывший советник наверняка знал, как важны для его слуги привязанности – Фрозинтар слишком долго был один, для него это прорыв. Лишившись всех, кто ему дорог, драур станет уязвимее, чем прежде, ибо в его душе появятся трещины и настоящие кровоточащие раны…