Свадьба на Рождество - Андреа Лоренс

– В таком случае нам не о чем говорить.

Его резкий отказ потряс ее.

– Я имею в виду, не мог бы ты уделить мне пару минут своего времени, чтобы обсудить случившееся на концерте?

Он отрицательно качнул головой, крепко сжав челюсти:

– Полагаю, тогда на сцене ты уже сказала все, что хотела.

Она действительно много чего наговорила, но это были неверные слова.

– Нет. Прошу тебя, Колин. Ты не понимаешь, как сильно я…

Он поднял руку, прерывая ее:

– Натали, остановись. Ты не хочешь выходить за меня замуж. Что ж, хорошо. Я больше не стану убеждать стать моей женой женщин, которым это совсем не по душе. Как я уже сказал тогда, между нами все кончено. И обсуждать тут больше нечего. Давай просто забудем о случившемся, чтобы завтрашняя церемония прошла спокойно.

Не дав ей и слова сказать, он развернулся и зашагал прочь из часовни. Натали услышала перезвон дверных колокольчиков, когда он вышел на улицу, направляясь к своему грузовику.

С каждым его шагом ее сердце падало все ниже. Ноги отказывались держать, и из опасения упасть она присела на скамью в заднем ряду. Натали сдерживалась изо всех сил, дожидаясь ухода музыкантов, а оставшись в одиночестве, буквально рассыпалась на куски.

Много времени прошло с тех пор, как она последний раз по-настоящему горько плакала. Временами ей на глаза наворачивались слезы от прочитанной в газете новостной или коммерческой заметки. Она пустила слезу вместе с Амелией, потерявшей прошлой весной своего первого ребенка, и на концерте два дня назад. Но это несравнимо с тем, что творилось с ней сейчас. Так отчаянно она не рыдала с тех пор как… С тех пор как отец бросил их в Рождество.

Она закрыла лицо ладонями, стараясь подавить громкие уродливые всхлипы, эхом разносившиеся по всей часовне. Сегодня в здании полно людей, и ей не хотелось, чтобы кто-нибудь увидел ее в столь ужасающем состоянии.

– Натали? – раздался голос за ее спиной.

Она тут же выпрямилась и аккуратно вытерла глаза, ухитрившись не размазать тушь по щекам.

– Да? – она не повернулась, чтобы не выдать своего красного припухшего лица. – Что тебе нужно?

Натали почувствовала движение, и через мгновение рядом с ней материализовалась Гретхен.

– Мне нужно, чтобы ты подвинулась и рассказала, какого дьявола тут творится.

Она повиновалась, понимая, что выкрутиться не удастся. Гретхен молча опустилась на скамью рядом с ней, глядя на алтарь в ожидании, когда Натали заговорит первой.

– Я люблю Рождество, – призналась Натали. – Люблю огоньки, еду и музыку. Пришло время признать, что все это время я притворялась, утверждая обратное.

– Что? И поэтому ты плачешь?

– Да. Нет. Да и нет. Я плачу, потому что наконец-то обрела свой дух Рождества, но теперь это не имеет значения. Ничего больше не имеет значения, потому что между мной и Колином все кончено.

Гретхен разочарованно застонала:

– Что случилось? Несколько дней назад ты души в нем не чаяла.

– Он сделал мне предложение. На концерте Блейка Райта. Прямо на сцене на глазах у тысяч зрителей.

– Что ж, понимаю, как обещание любви и преданности может быть основательно подпорчено таким количеством свидетелей.

От Натали не укрылся сухой тон, сопровождавший эти слова.

– Я запаниковала. И ответила отказом. Кроме того, наговорила ему ужасных вещей.

Гретхен обняла Натали за плечи:

– Отчего ты так отчаянно сопротивляешься? Чего ты боишься, Натали?

– Я боюсь. – Она сделала глубокий вдох. – Боюсь, что позволю себе увлечься фантазией, а он возьмет и уйдет.

– Фантазией? – удивилась Гретхен.

– О любви и браке.

– О какой фантазии ты говоришь, когда точно знаешь, что влюблена в Колина?

– Мне до конца не верится в реальность происходящего. Возможно, это всего лишь биологическое влечение, призванное защитить мое нерожденное потомство. А даже если и реально, откуда мне знать, что это продлится вечно?

– В жизни ничего нельзя знать наверняка, Натали. Возможно – все дело в биологии, возможно – нет. Но отталкивая Колина, ты гарантированно его потеряешь. Тогда можешь поставить крест на своих чувствах.

– Знаю, – вновь вздохнула Натали. – Я поняла это сегодня, пока мы стояли у алтаря во время репетиции. Держа его за руки и глядя ему в глаза, я осознала, что хочу быть с ним, хочу выйти за него замуж. Ради него стоит рискнуть. Но теперь уже слишком поздно. Я все погубила. Он не станет говорить со мной ни о чем, кроме свадьбы Лили.

– Думаю, нужно просто дать ему немного времени. Вы оба много думаете о предстоящей свадьбе, ввергая себя в стресс. Мой тебе совет: попытайся достучаться до него, когда все закончится. Открой ему свое сердце, как это сделал он сам. Рискни. Если ответит отказом, ты ничего не потеряешь, но, если заставишь выслушать себя, приобретешь все.

Кивнув, Натали вытерла слезы. Гретхен права. И когда это подруга успела превратиться в эксперта по межличностным взаимоотношениям?

Натали знала, что сделать. Вручить свое сердце Колину на серебряном блюдечке – и надеяться, что он не растопчет его.

Колин пытался сосредоточиться на деле. Еще несколько часов – и все будет кончено. Он сможет вручить сестре ключи от дома, оплатить счет свадебного салона и убраться восвояси, будто никогда и не был знаком с Натали Шарп.

И сделает это с легкостью.

Он занимался тем, что приветствовал входящих в часовню гостей, помогал церемониймейстерам раздавать программки, обнимал и целовал друзей и родственников. Множество людей почтили свадьбу Лили своим присутствием, что бесконечно его радовало. Несмотря на разосланные электронные приглашения, Колин до последней минуты не был уверен, кто придет, а кто нет.

И очень удивился, увидев отца и мать Натали, входящих в двери часовни. Направляясь к нему, они весело улыбались и переговаривались. Возможно, время и расстояние исцелили их раны, хотя и не столь милосердно обошлись с Натали.

– Мистер Шарп, – Колин пожал ему руку.

– Как поживаешь, сынок?

– Превосходно, – солгал он. – Очень рад, что вы смогли приехать на свадьбу Лили и Фрэнки.

Он обнял мать Натали, после чего церемониймейстер проводил их на их места. Колин украдкой посмотрел на часы. Почти пора начинать. Он ожидал увидеть Фрэнки, но каждый замеченный им бородатый татуированный парень оказывался очередным гостем со стороны жениха.

Обведя взглядом фойе, он перехватил взгляд Натали – и тут же понял: что-то стряслось. Она выглядела крайне взволнованной, что даже после случившегося накануне было совсем на нее не похоже. Одетая в серый льняной костюм, с беспроводной гарнитурой в ухе и прижатым к груди планшетом в чехле, инкрустированном кристаллами Сваровски, она являла собой образец профессионализма и собранности, однако в темно-карих глазах плескалось беспокойство.