Перекресток трех дорог - Татьяна Степанова

– Флешки из розыска – весь материал на них по камерам наблюдения. Пленки, изъятые по двум эпизодам, только сейчас пришли, – сообщил секретарь. – Ну как он там? Я его три дня уже не видел! Со мной только по телефону общается. Совещание в «зуме» проводил, оперативку тоже. Все ждем, когда он в себя придет. Вирус-то, он ведь и на психику, как говорят, влияет.

– Федор Матвеевич совершенно нормален, – ответил ему Мамонтов, забирая лотки и папки, – просто никак не справится со стрессом. Но это пройдет.

– Вопрос – когда? – Юный секретарь-лейтенантик вздохнул. – Скажите ему – я опять тест сдал, отрицательный у меня. А то он меня в свою «каморку Папы Карло» даже на порог не пускает – все через фрамугу с улицы у меня забирает. А если это у него уже никогда не пройдет? Как он работать станет?

Что мог Клавдий Мамонтов ответить лейтенанту полиции, переболевшему бессимптомно и даже не заметившему, как многие, свою болезнь?

В «каморке папы Карло» Гущин попросил их с Макаром разобраться с флешками – с записями камер наблюдения. К ним прилагался подробный отчет, где черным по белому написали – ничего, представляющего оперативный интерес, на пленках с камер не обнаружено. Сам Гущин, нацепив перчатки, занялся подписанием документов и чтением министерских депеш.

Клавдий Мамонтов и Макар начали смотреть записи. Они делились на группы – записи камер торгового центра в Фоминове, записи камер парковки – там же. Видео с дорожных камер в Одинцове в районе Борков. И флешка под номером 13 – к ней не было пояснительной записки.

Помня о показаниях официантки, они внимательно просмотрели сначала записи с камеры на парковке перед торговым центром в Фоминове. И не увидели на них двух женщин в период с четырех часов до восьми вечера. На парковке были женщина с детьми и семейная пара. И все. Просмотрели они и записи камер торгового центра. На это ушло два с половиной часа – камеры имелись у входных дверей и у магазина «Азбука вкуса». И здесь ноль.

– Вероника Лямина и та незнакомка на парковку не приходили, официантка ошиблась, – сказал Мамонтов. – И в торговый центр после кафе они не заходили. Если они и отправились куда-то вместе, то не туда.

– Погоди-ка… это ведь церковь возле торгового центра. – Макар кликнул, и расплывчатый кадр застыл на экране ноутбука. – Магазин, а рядом церковь… тут смазано все… но ты видишь?

– Ничего не видно, Макар.

– А так. – Макар попытался укрупнить. – Силуэт. Женщина. Невысокая, приземистая… как наша повешенная и как та из монастыря, с которой Лямину свидетельницы перепутали. Иезавель… Вот – на ступеньках церкви.

– Ничего не видно, это просто тень.

– Федор Матвеевич, взгляните сами, – попросил Макар, поворачивая к Гущину, поглощенному документами, свой ноутбук.

– Смутно все, – полковник Гущин снял очки, прищурился, затем снова очки надел. – Но вроде кто-то есть, да… И церковь опять выплывает. Надо съездить туда, порасспрашивать их.

– Можно позвонить, в храмах тоже есть телефоны, – усмехнулся Макар.

Он погуглил, нашел в интернете адрес фоминовской церкви и позвонил. Ему ответила работница храма, он долго и вежливо-витиевато ей объяснял ситуацию.

– Мы открыты, но не служим, – ответила работница храма. – Наш прежний настоятель служить не может, ему за восемьдесят, он боится в храм приходить. А нового пока епархия не назначает. И прихожан мало. Женщины, говорите? В брюках обе? Одна в кожаных даже? Нет, таких точно у нас не было, я в тот день сама на свечном ящике сидела, больше-то некому. Я бы таких приметила и точно в храм не пустила.

– Разве Христос не говорил – придите ко мне все. И про дресс-код он не упоминал, – заметил Макар.

– Есть определенный канон, – недовольно отрезала работница храма. – Нет, таких прихожанок у нас не было в тот день. Но, может, в мое отсутствие… я же отлучалась от свечного ящика.

– Могли эти двое туда зайти. – Макар показывал на экран ноутбука. – Я определенно вижу здесь в кадре женщину. Как это вы не видите? Какая тень? Вот же силуэт. И похожа она на ту повешенную из леса. И на монастырскую бунтарку Иезавель – Серафиму. Недаром ее те тетки с Ляминой перепутали.

– Выкроим время, заедем к тем свидетельницам, – сказал полковник Гущин. – Я адреса их тогда записал. Еще раз поговорим – они были уверены, что убили ту… насельницу монастырскую. Так я подумал, может, и правда они похожи? Лямина и она?

– Вот фото Вероники Ляминой, начальника судебной канцелярии. – Клавдий Мамонтов вывел на экран ноутбука фотографию убитой из оперативной ориентировки, которую скачал себе. – И ту скандалистку монастырскую мы хорошо запомнили. Разве они похожи, Федор Матвеевич?

– Но свидетельницы их перепутали. Почему? Откуда такая уверенность? Я подумал, может, они все же видели Лямину прежде? Может, она все-таки посещала монастырь? – Гущин раздумывал. – Съездим потом при случае, потолкуем с ними снова.

– Логика у вас странная, – хмыкнул Мамонтов. – Женщины не особо похожи, однако…

– Что на других записях с камер? – спросил Гущин Макара.

Тот уже подключил другую флешку и смотрел.

– Это, как я понял, пленки с камер в Борках, когда, как вы говорили, полицейский патруль обнаружил на перекрестке труп авторитета. Здесь временной промежуток с одиннадцати до трех часов ночи. И смотрите – за это время прошли лишь четыре фуры и восемь грузовиков.

Полковник Гущин позвонил начальнику Одинцовского УВД насчет машин. Тот заверил – все машины, что на пленке, уже установили и проверили, три из них ехали через Москву транзитом и вряд ли имели отношение к происшедшему. Остальные еще проверяют, но и там, судя по всему, пустышка. Водители работают в логистических компаниях. Но вряд ли труп Миши Алтайского был привезен на перекресток в таком грузовике.

Макар открыл флешку под номером тринадцать и без сопроводительного рапорта. Он долго рассматривал записанные на ней файлы, позвал на помощь Мамонтова.

– Федор Матвеевич, а это, судя по всему, записи частных камер домов и вилл в Борках, которые рядом с дорогой расположены, – сказал Мамонтов. – Но они все в стороне от места обнаружения трупа на перекрестке. А эти камеры у домов, что на берегу Москвы-реки.

– Вилла Алтайского на берегу. – Гущин поднялся и подошел к ним, склонился над ноутбуком. – Давай все медленно крутить, всю эту запись, полная раскадровка.

Мамонтов перешел на раскадровку.

И почти сразу они увидели машину. Черный джип «Чероки». Он возник в кадре с поворота. Затем еще раз появился – уже на фоне забора. И мелькнул в третий раз на сером фоне – то ли кустов живой изгороди, то ли леса.

– Так. Внедорожник. Время… 1.30 – Полковник Гущин смотрел на экран. – Едет не останавливаясь, но это не тот участок дороги… однако вот он сворачивает – куда? На наше шоссе? Откуда он едет? От дома Алтайского? По направлению только можно судить. Укрупни, номер виден?