Миньон, просто миньон… - Татьяна Коростышевская

– Что ж… – начал он с поклоном. – Причина визита заключается в том…

В середине откровенного обстоятельного рассказа, ван Харт прервал молодого человека, и, распахнув дверь, велел кому-то из снующих по коридору слуг, разыскать и привести сюда Патрика лорда Уолеса, и чтоб тот прихватил с собою карту Оливера лорда Виклунда.

А когда рассказ почти приблизился к финалу, повествуя о случайной встрече с передовой дювалийской конницей леди Дидиан, в покои явился лорд Уолес с картой лорда Виклунда, и самим лордом, несущим эту карту перед грудью. Лoрд Доре явился названным, но тоже нес перед грудью нечто, бренчащую мандолину.

Ван Харт кивнул миньонам, выхватил карту и расстелил ее прямо на полу скудно меблированных покоев.

– Повторите свою историю для моих друзей, ван Диормод, будьте столь любезны.

Секретарь, польщенный уважительным обращением, начал с самого начала, а лорды Виклунд и ван Харт, опустились на четвереньки, отмечая на карте места, ван Диормодом называемые.

Потом секретарь удостоился благодарности наследника и заверил, что о сегодняшней беседе лорд Адэр не узнает. На что его пoжурили и напомнили о верности и вассальной клятве.

– Ну и зачем ты издеваешься над бедным юношей? – спросил Гэбриела Станислас, когда дверь за секретарем закрылась. – Он был с тобою покладист и откровенен.

– Я слишком зол, чтоб щадить чужие чувства.

Менестрель понимающе вздохнул.

– Твой бывший родитель великолепно все рассчитал, – лорд Виклунд лежал животом на полу и подниматься не спешил. – Я бы и сам, при этих исходниках, направлил преследование к побережью.

Лорд Доре тоже посмотрел на карту:

– Не о том думаете, господа. Я конечно не большой знаток картографии, но съем профессорскую шапочку Патрика, если наша королева не посетит по пути тот самый постоялый двор, воспоминания о котором до сих пор заставляют стоять дыбом мои волосы.

– Ты прав, дружище. Хотя, вынужден тебя предупредить, что шапочку в путешествие я захватил, и если ты голоден…

– Я не могу покинуть Блюр, – сказал ван Харт.

– Ты, разумеется, должен сторожить фаханову картину с фахановым фаханом.

– Вечером он повернул голову в профиль. – Станислас извлек из инструмента тревожный аккорд. – Надеюсь не застать момента, когда его крючковатый нос проткнет полотно.

– Как пожелает милорд, – Виклунд поднялся на ноги и поправил перевязь. – Мы с тобой сейчас же отправляемся на небольшую прогулку.

– Куда?

– Спасать наше драгоценное величество, разумеется. Гэбриел останется сторожить крючковатый нос, Патрик будет сторожить сторожа, а мы с тобой вернемся в столь поразившее тебя место.

– Ужаснувшее место!

– С ужасом, любезный лорд, – наставительно сказал Виклунд, – надо бороться методом преодоления. А пока мы будем махать мечами, возвращая твою храбрость, поразмысли, как и чем мы будем развлекать ту уйму народа, которая вскорости окажется в замке Патрика лорда Уолеса.

– А мы ещё кого-то ждем?

– Судя по задумчивому виду лорда ван Харта, нашего Гэба, а не Адэра, вид кoторого, если честно не внушает оптимизма, я предположу, что одна из почтовых птиц сегодня отправится в столицу с сообщением для королевского совета. Так что, да, будет очень многолюдно.

– Ты хитрый фахан, Оливер, – ван Харт одобрительно рассмеялся. – Ван Диормод предупреждал, что ее величество очень слаба…

– Не пытайся контролировать абсолютно все!

– Не буду.

– Если бы ты женился на королеве ардерской, я бы, конечно, не посмел так с тобой разговаривать.

– Самое забавное, что, если бы леди Дидиан не примчалась в Блюр раньше намеченного, мне бы действительно пришлось…

– Ну да, сейчас оба канцлера нейтрализованы военным преимуществом дражайшей леди ван Сол.

– Но-но, – прикрикнул ван Харт. – Вы, все трое! Стерли с рож мечтательные ухмылки. Это Дидиан, и я не потерплю нескромных поползновений в ее сторону.

– Ревнивец и тиран, – решили миньоны.

А затем двое из них отправились в спасательную экспедицию.

Лорды Уолес и ван Харт решили ожидать возвращения друзей в зале с картиной. Это было, пожалуй, единственное в замке помещение, которого сегодня не коснулась уборка.

Слуги сюда также не допускались, поэтому достойные лорды лично сервировали свой скромный ужин.

– Позовем Цветочка? – спросил Патрик, расставляя на покачивающейcя столешнице приборы. – Ты знаешь, где его нoсит?

– Скорее всего он, – на слове «он» Гэбриел многозначительно приподнял бровь, – в эту самую минуту меряет шагами мою спальню, ожидая, когда я соизволю кое-что вернуть.

Серебряный пояс лег у кувшина с водой.

– Однако! – Патрик неодобрительно хмыкнул. – Не слишком ли жестоко?

– Скорее предусмотрительно. Фахан, – тут Гэбриел кивнул в сторону картины, – каким-то образом реагирует на присутствие этого артефакта. Я не хочу оказаться не первым, кого он обнаружит, выбравшись наконец сюда.

– Теперь мне понятно. Бедняжка весь день пряталась от Станисласа и Оливера, чтоб не попадаться им на глаза. А ей ты свои действия пояснить соизволил?

– Ты распорядился подготовить покои для ее величества?

– Если любезный лорд ожидает, что я попеняю его желанием контролировать каждую мелочь, он ошибся. Я сообщу лорду, что его попытка сменить тему беседы, потерпела сокрушительное фиаско.

– Я скорее ожидал, что профессор в ответ спросит меня, отправил ли я весточку в столицу?

– Профессор спросит. Отправил?

– Да. Покои?

– Конечно.

Они отсалютовали друг другу бокалами.

– Надеюсь, парни справятся с задачей, – после довольно продолжительного молчания сказал Уолес.

– Да куда они денутся? Как только Станислас осознает, что сила и мощь его друга бессильна перед феями…

– Ты все так же уверен, что музыка может служить оружием?

– Я видел, как корежило… Как его то-бишь звали? Сила?

Точно, он еще притворялся трактирщиком, пока не понял, что их маскарад раскрыт.

– Он среагировал на мелодию?

– Скорее на звук, Станислас споткнулся, мандолина вознеслась, от ее струн… Это выглядело как круги, расходящиеся по воде. То есть в этот миг звук стал видим, и, судя по тому, что случилось с чудовищем, вполне осязаем.

– Жаль, что мы их не убили.

– Смертный не может убить фею, в отличие от золотой кости.

– Дружище! – Патрик хлопнул себя по лбу. – Аврора ведь может! Она – золотая кость.