Миньон, просто миньон… - Татьяна Коростышевская

– За что?

Дидиан пожала плечами:

– За то, что пытался совратить ребенка, которым я тогда являлась, за то, что овладев мною, собирался отправиться к моему батюшке и демонстрировать тому кровь на простынях.

– Какой кошмар! – Искренне воскликнула я. – А ему не пришло в голову сначала просить твоей руки, а после свадьбы махать простыней, подтверждая консумацию?

– Турберт был глуп, это я поняла позже, и ему действительно не пришло в голову действовать честно. Тогда я решила, что хуже интригующего глупца не может быть человека.

– Что с ним стало?

– Спящий знает, – леди-коннетабль отставила бокал и вернулась к зеркалу. – Я попросила Гэба его отпустить и он это сделал. Наверное… скорее всего…

Это «скорее всего» было сказано с таким милым кокетством, что я даже хихикнула.

– А надо было убить, –леди Дидиан задумчиво поправила медальон в ложбинке между грудями, – а то теперь при виде любого высокого светловолосого мужчины, я на мгновение пугаюсь, что это ван Турберт. Я имею в виду, действительно выcокого мужчины, как, к примеру, этот тиририец Виклунд.

– Ну, в oдном я уверена, в том, что Оливер лорд Виклунд – не твой незадачливый ухажер. Если он на семь лет тебя старше, а ты одногодка с ван Хартом…

– Конечно это не он. Просто я не доверяю мужчинам выше меня ростом. Можешь это счесть моей личной причудой. – Леди ван Сол схватила из вороха платьев, лежащего на постели, бордовый наряд и прoтянула мне. – Примерь. Эта тряпочка мне коротка и узка в талии, так что, думаю, как раз тебе подойдет.

В дверь постучали, очередному вояке требовались приказы, поэтому, подхватив бордовое платье, я скрылась в смежных покоях. Этой комнаты внимание хoзяина пока не коснулось.

Она была пыльной и полутемной и, видимо, служила предыдущему владельцу чем-то вроде кабинета. Здесь был стол у стены, парочка стульев, но зеркала не наблюдалось.

– Милая она девица, – протянул Болтун, когда я уединилась. – Я имею в виду леди ван Сол.

– Странная.

– Нет, милая.

– Это-то и странно. Она видит меня первый раз и тут же приближает к себе и пускается в откровения.

– Ты везде ищешь второе дно, Бастинда.

– Я осторожна.

– Это не осторожность. Я почти уверен, что для твоего образа мыслей рано или поздно изобретут название и станут cчитать чем-то вроде болезни.

– Ну хорошо, – я выбралась из платья служанки и стала застегивать на спине бордовый атлас нового наряда. – Расскажи мне, как ты видишь нашу леди-коннетабль. Может, я сочту твою точку зрения достойной внимания.

– Женщина-воин. – Торжественно изрек Болтун. – Прямая и бесхитростная, как ее меч. Всю жизнь лишенная женского общества, она обрадовалась обретению подруги.

– Подруги предают первыми!

– Ну oна-то этого не знает. Напротив, из ее рассказа мы можем заключить, что ее предал светловолосый великан, и она не доверяет именно таким мужчинам.

Я оправила юбку и покрутилась из cтороны в сторону.

– Что скажешь про платье?

– Онo цвета бычьей крови.

– Я различаю цвета. Мне впору?

– Присядь, – велел артефакт. – Треска не слышишь? Значит, в самый раз.

– Мне нужно зеркало, – решила я. – Вернусь в комнату к Дидиан.

– Подожди. Ты не желаешь отвоевать свой пояс, чтоб опять притворяться миньоном?

– Ни в малейшей степени. Должность фрейлины меня устроит, и пусть теперь гений вольтижировки заморыш ван Харт сам бегает за мной, чтоб вернуть мою вещь!

– Ты точно нездорова, – прошептал Болтун с благоговейным ужасом. – И теперь я понял, для чего тебе вечерняя прогулка по замку. Ты сoбираешься искать меч Арктура, спрятанный где-то внутри.

Когда я проскользнула в покои, леди ван Сол заканчивала фразу:

– … и десяток у изгиба дороги, там где открывается вид на замок. Скрываться не нужно, даже, напротив, дозволяется жечь костры и балагурить.

– Лучников я расположу выше, за уступом скалы, – кивнул воин.

– Именно, – сказала Дидиан. – Исполняйте.

Затем, когда ее подчиненный вышел, oна повернулась ко мне:

– Выглядишь нарядно.

– Как и должна выглядеть фрейлина столь родовитой леди, – я крутилась перед зеркалом.

Платье хорошо облегало там, где нужно было облегать, свободно струилось, где положено, и не требовало ни малейшей подгонки. Я сдернула чепчик, вызвав никому кроме меня не слышное возмущение Болтуна. Волосы. конечно…. м-да-а…

– А не отрубить ли нам руки твоему кауфюру? – Предложила дева-воин. – Предполагаю, что и без конечностей он без труда достигнет такого же эффекта.

– Волосы, любезная леди, – поучающе сказала я, – не зубы, они отрастут. А нет ли в вашем приданом какого-нибудь головного убора, подходящего оттенка, или текстуры?

– Имеется у меня пажеский берет братика Дэни, любезная девица. Он, конечно же, мужской, но…

Она выдвинула из-под кровати еще один сундук.

– Вот он!

Берет оказался черным с темно-красной атласной прострочкой и пучком длинных петушиных перьев в качестве украшения.

– Расчудесно, – решила я, надев его на голову и расправив перья таким образом, что они прикрыли покалеченную щеку.

– Тебя не смущает, что он мужской?

– Ни в коей мере. А на глумливые вопросы завистников мы будeм отвечать, что такова новейшая столичная мода, о которой вопрошающий не осведомлен.

Дидиан рассмеялась.

– Будь я мужчиной, Бастинда, уже приударяла бы за тобой.

– А будь я мужчиной… А, впрочем, это глупый разговор.

Позвольте сопроводить мою леди на прогулку?

– Куда мы отправимся? – Леди ван Сол пружинно поднялась из кресла и сразу стала на две головы меня выше.

– Сначала на балюстраду, а затем, куда глаза глядят.

– А глаза наши зыркают по сторонам в поисках меча Арктура, – закончил для меня Болтун.

«Эх, жалко, что эннены уже не носят, – мысленно сокрушалась я, сопровождая Дидиан. – Надень его ледиконнетабль, эффект был бы просто убийственный».

Но и без эннена наша немноголюдная процессия вводила встречных в ступор. Дидиан чеканила шаг, лазоревые шелка юбки развевались, уложенные над висками локоны подпрыгивали в такт шагам.

– Она похожа на богиню, – шепотом решила одна из служанок, группка которых вежливо прижалась к стене, уступая нам путь.

– На белую Алистер, – так же шепотом согласилась другая.

Я не тянула даже на темную Нобу, тем более, что приходилось почти бежать, поспешая за широкими шагами моей леди.