Мой лучший любовник - Джил Мансел

— А это Лео, его брат. Лео, это моя сестра Джулия. О, а это Бакстер, пес Лео. Он жил с нами несколько… Нет, Бакстер, нельзя, назад…

— А-а-а! — завизжала Джулия, прижимаясь к стене.

Включившись в новую игру, Бакстер бросился вперед и водрузил передние лапы на ее плечи. Не хватало только музыки, а то они могли бы станцевать.

— Отцепите его от моей блузки! — кричала Джулия. — Она стоит девяносто девять фунтов… о боже, если он начнет лизать мое лицо, меня ВЫРВЕТ.

Совершая огромное усилие, чтобы сохранить серьезное лицо, Лео пришел ей на помощь. Когда все наконец успокоилось, Сюзи сказала извиняющимся тоном:

— Джулия не в большом восторге от собак.

— Я не в восторге от многих вещей. — Джулия никогда не боялась высказываться откровенно; она поправила блузку и внимательно посмотрела на Харри и Лео. Потом повернулась к Сюзи. — Разве не видишь, что здесь происходит? Сначала появляется девица, потом ее приятель, — Джулия пренебрежительно указала на Харри, — затем еще брат приятеля, не говоря уже о собаке брата приятеля… Это просто абсурд! Ты и глазом не успеешь моргнуть, как бедные родственники заполонят все комнаты этого дома.

В этот момент Лео поднял одну бровь. А Харри взял кувшин с водой со льдом и спросил:

— Кто-нибудь хочет еще пить?

Сюзи услышала легкий щелчок и сказала твердым голосом:

— Джулия, перестань…

— Я пришла, чтобы вразумить тебя. — Джулия подняла руку как регулировщик. — И ты обязана меня выслушать! Достаточно уже того, как эта девица выползла тогда из зарослей, теперь ты не должна позволять ей распоряжаться твоей жизнью. Скорее продавай мамин дом, заплати ей и избавься от нее.

— Джулия…

— Или пройдет немного времени, — заявила Джулия, — и она начнет требовать долю в бизнесе.

Появившись за ее спиной в дверном проеме Люсиль произнесла:

— К вашему сведению, мне не нужен ваш бизнес. Джулия обернулась, не слишком жалея о сказанном.

— А к вашему сведению, — ледяным тоном передразнила она, — я не верю ни единому слову. Я убеждена, что ты обычная пиявка, которую послал черт, чтобы нас уничтожить… но я не позволю этого сделать.

— Вон, — велела Сюзи, жестом прося Люсиль отойти в сторону и подталкивая Джулию к дверям. — Вон, вон, вон!

— Ты должна это сказать ей, — прошипела Джулия, — а не мне.

— Кстати, — объявил Лео, пристально глядя на нее, — я подумываю об этом.

При виде его помятой одежды, нагловатой улыбки и шестнадцатичасовой щетины на лице Джулия скривила рот. Она презирала мужчин со щетиной, считая это характерной чертой рабочего класса. Но еще больше она не выносила мужчин, которые не удосуживались гладить свои рубашки.

— Вы собираетесь уходить? — поинтересовалась она. — Что ж, не стану вас останавливать.

— Вообще-то, — мягко продолжил Лео, — я хотел сказать, что собираюсь купить дом вашей матери.

— Ты выбил почву у нее из-под ног, — заметила Сюзи, наблюдая из окна, как возмущенная Джулия направляется к своей машине.

— Она действительно меня ненавидит, — вздохнула Люсиль. — Может, мне следует переехать.

Сюзи посмотрела на нее с удивлением.

— Она действительно ненавидит Дэйла Уингона[4]. И Силлу Блэк[5]. И Робби Колтрейна[6]. Но не похоже, что они собираются куда-то переезжать, верно?

И как вообще можно ненавидеть Дэйла Уинтона? Он же просто душка.

Люсиль, сильно волнуясь, закивала головой:

— Ты же не считаешь, что я смогу не обращать на нее внимания?

— Послушай, ты еще не привыкла общаться с сестрами, — стала терпеливо объяснять Сюзи. — А у меня многолетний опыт. С сестрами ты не обязана быть вежливой, можешь не обращать на них внимания, и никогда в жизни нельзя позволять им тебя расстраивать. А если это удалось, — продолжала она, все больше воодушевляясь, — ты всегда можешь явиться ночью в спальню и отрезать челку.

После такой тирады Люсиль уже не смогла сдержать улыбки.

— Ты моя сестра. Значит, мне позволено сделать это с тобой?

— Да. Если только ты хочешь проснуться на следующее утро с усами из несмываемых чернил!

Когда Лео с Бакстером удалились, рация Харри «ожила».

— Мне тоже надо ехать, — с сожалением сказал он Сюзи.

Они спустились по лестнице, и он ее поцеловал.

— Я тебя люблю, ты же знаешь.

О, помогите…

— Нет, не любишь, — заверила его Сюзи. — Ты просто хочешь спать со мной.

— Ну, это тоже. — Харри улыбался. — Увидимся завтра вечером.

— В восемь часов. Не опаздывай.

— Я упоминал, что завтра мой день рождения?

— Примерно тридцать пять раз.

— Сказать, что бы мне хотелось получить в качестве подарка?

Он был таким красивым в своей униформе. Почти неотразимым. Почти.

— Может, календарь? — предположила Сюзи, распахивая входную дверь. — Тогда ты сможешь посчитать, когда истекают шесть недель.

Боже, кажется, она ведет себя как стерва — когда шестинедельный срок истечет, ее уже не будет рядом, — подобно судье, который обещает заключенному, что через месяц при рассмотрении дела он не пошлет его на виселицу, а сам прекрасно знает, что уйдет на пенсию на следующей неделе.

Впрочем, это не тот случай, успокоила себя Сюзи. Конечно, Харри очень быстро ее забудет. В Бристоле сотни хорошеньких девушек, которые будут счастливы заняться с ним любовью. Более чем счастливы.

В конце концов, если тебе нравится батончик «Марс», а в магазине их не осталось, у тебя от этого не происходит нервного срыва, верно?

Ты просто заменишь его каким-нибудь «Сникерсом».

На следующее утро Донна сказала ей в офисе:

— Есть еще один клиент, которого заинтересовал дом Шелдрейк. — Она указала на пропуск в ежедневнике Сюзи. — Я записала его на полдень. Он сказал, что встретится с тобой там.

— Как его имя? Он у нас уже был? — мрачно спросила Сюзи.

— Доктор Прайс. Нет, еще не был. Но покупатель есть покупатель, — напомнила Донна, не видя особого энтузиазма на лице Сюзи. — И похоже, он знает, чего хочет.

Возможно, превратить его в Дом престарелых, подумала Сюзи, а я этого совсем не хочу.

Ее не слишком радовала перспектива того, что прекрасный дом, в котором она росла, преобразится в богадельню для стариков, страдающих недержанием. Дом заслуживал лучшей участи.