Сплошные проблемы и неприятности - Ли Чайлд

Они пешком вернулись в отель и расстались в вестибюле. Никто не предложил выпить перед сном. Все молча согласились с тем, что лучше лечь спать, а назавтра встать пораньше и начать работать. Ричер и О'Доннел поднимались наверх вместе. Они почти не разговаривали. Ричер заснул через пять секунд после того, как его голова коснулась подушки.

Он проснулся в семь часов утра. В окно заглядывало раннее солнце. Дэвид О'Доннел торопливо вошел в номер, полностью одетый. Видимо, он уже успел побывать на улице. Под мышкой у него была зажата газета, а в руках он нес два картонных стаканчика с кофе.

— Я вышел погулять, — сообщил О'Доннел.

— И? — спросил Ричер.

— У тебя неприятности. Так мне кажется.

— Кто?

— Тот полицейский. Он сидит в машине, припаркованной в ста ярдах отсюда.

— Тот же самый парень?

— Тот же парень, в той же машине. На лице у него металлическая шина, а разбитое стекло он заменил пластиковым мешком.

— Он тебя видел?

— Нет.

— Что он делает?

— Просто сидит. Вроде чего-то ждет.

Они заказали завтрак в номер Диксон. Первое правило, усвоенное много лет назад: ешь при каждом удобном случае, потому что неизвестно, когда у тебя появится следующая возможность. В особенности если ты можешь исчезнуть в системе. Ричер с аппетитом поглощал яичницу с грудинкой, часто прикладываясь к кружке с кофе. Он был спокоен, но разочарован.

— Мне следовало остаться в Портленде, — сказал он. — Было бы лучше.

— Как они сумели так быстро нас отыскать? — спросила Диксон.

— Благодаря компьютерам, — ответила Нигли. — Безопасность государства и Патриотический акт.[7]Они имеют право в любое время проверить регистрацию в отелях. Мы превратились в полицейское государство.

— Мы сами полиция, — заметил О'Доннел.

— Мы были полицией.

— Лучше бы мы ею и оставались. Тогда нам не приходилось бы так напрягаться.

— Вы можете продолжать без меня, — сказал Ричер. — Я не хочу, чтобы вы завязли вместе со мной. Нельзя терять время. Так что не дайте полицейскому засечь, как вы уходите. Съездите к Анджеле Франц. Поищите клиента. Я свяжусь с вами, как только смогу.

Он допил остаток кофе и вернулся в свой номер. Засунул складную зубную щетку в карман, спрятал паспорт, кредитную карту и семьсот из оставшихся у него восьмисот долларов в чемодан О'Доннела: некоторые вещи могут исчезнуть после ареста. Потом Ричер на лифте спустился в вестибюль, сел в кресло и стал ждать. Не нужно превращать дело в грандиозную драму, бегать вверх и вниз по коридорам отеля. Есть второе правило, усвоенное за годы неудач и неприятностей: старайся сохранять достоинство.

Он ждал.

Тридцать минут. Шестьдесят. В вестибюле лежали три утренние газеты, и он прочитал все три до последнего слова. Спорт, очерки, редакционные статьи, местные и международные новости. Он узнал о влиянии строгих мер безопасности на развитие частного сектора. В статье упоминались те же семь миллиардов долларов, о которых говорила Нигли. Огромная сумма денег. Больше заработали только те, кто получил оборонные заказы. Пентагон по-прежнему располагал колоссальными суммами и тратил их не задумываясь.

Девяносто минут.

Ничего не происходило.

Через два часа Ричер встал и положил газеты обратно на столик. Подошел к двери и выглянул наружу. Яркое солнце, синее небо, совсем слабый смог. Легкий ветерок раскачивал верхушки экзотических деревьев. Мимо медленно проезжали новенькие автомобили. Отличный денек. Двадцать четвертый день с того момента, когда в последний раз видели Кельвина Франца. Почти четыре полные недели. Предполагается, что Тони Суон, Хорхе Санчес и Мануэль Ороско исчезли в то же время.

«Они еще пока ходят по земле, но они уже мертвецы. Никому не позволено выбрасывать моих друзей из вертолета и после этого оставаться в живых».

Ричер вышел из отеля. Постоял немного, словно ждал, что по нему сейчас откроют снайперский огонь. У них было достаточно времени, чтобы расставить отряд полиции. Однако все вокруг выглядело самым обычным образом. Ричер не заметил ни подозрительных автомобилей, припаркованных возле тротуара, ни невинных грузовиков, развозящих цветы по заказу, ни фальшивых мастеров с телефонными проводами. Никакого наблюдения. Ричер свернул налево, на Сансет, и снова налево, на бульвар Лавровый Каньон. Медленно зашагал вперед, держась поближе к оградам и растениям. Еще раз повернул налево и оказался на дороге, огибающей отель сзади.

Впереди стоял коричневый «краун вик».

Он стоял совершенно отдельно, в ста ярдах от Ричера. Двигатель не работал. Как и рассказал О'Доннел, разбитое стекло со стороны пассажира было затянуто черным пластиковым пакетом для мусора. Водитель сидел за рулем. Просто сидел. Он практически не двигался, лишь изредка поворачивал голову. Смотрел по очереди в зеркало заднего вида, вперед и в зеркало у правой двери. Парень явно вошел в ритм. Это зрелище завораживало. Зеркало заднего вида, вперед, зеркало справа. Ричер сумел разглядеть алюминиевую шину на носу.

Машина выглядела совершенно холодной, словно не сдвигалась с места много часов.

Парень сидел один, вел наблюдение и ждал.

Вот только чего?

Ричер развернулся на каблуках и возвратился в отель тем же путем. Прошел через вестибюль и уселся на то же кресло. У него начала зарождаться новая теория.

«Мне позвонила его жена», — сказала Нигли.

«А чего она хотела от тебя?»

«Ничего, — ответила Нигли. — Просто сообщила о его смерти».

Просто сообщила.

И потом: Чарли поворачивает дверную ручку. Ричер спрашивает: «А тебе можно самому открывать дверь?» И маленький мальчик отвечает: «Да, можно».

И потом: «Чарли, пойди поиграй на улице».

И еще: «Мне кажется, вы чего-то недоговариваете».

«За бизнес нужно платить».

Ричер сидел в кресле в вестибюле «Шато Мармон», обдумывая эту идею. Теперь оставалось только дождаться, кто первым войдет в отель: его команда или разъяренные полицейские из округа Лос-Анджелес.

Первой вошла его команда. Точнее, те, кто от нее остался: О'Доннел, Нигли и Диксон. Они двигались быстро и целеустремленно. Увидев Ричера, который приветственно поднял руку, группа остановилась посреди вестибюля.

— Ты все еще здесь! — воскликнул О'Доннел.