Основной рубеж - Алекс Орлов

— Это точно, Слэш, ты один из лучших, — подтвердил Аэртон и начал дурашливо набивать в рот пряную зелень.

— Какие такие «важные участки»? — наконец спросил Слэш, понимая, что от разговора ему не отвертеться.

— Металл… — коротко ответил Фрэнк.

Слэш с Крамером настороженно переглянулись.

— Благодарю за доверие, но от этого увольте… — сказал капитан.

— Это почему же?

— Мне еще дорога моя жизнь, Фрэнк…

— Да чего ты опасаешься, Рони? Ты же знаешь, что мое начальство может все. В случае чего, тебя отмажут хоть от полиции, хоть от пограничников. Мы можем все… — улыбнулся Бота.

— Вот именно поэтому я вас и боюсь, — сказал Слэш. И, приблизив лицо к Боте, добавил:

— Думаешь, я не знаю, как вы заменяете перевозчиков металла?..

— Ты бредишь, Рони. Мы не поступаем так с нашими деловыми партнерами. Иначе с нами никто не будет работать. Скажи ему, Джук…

— Верь ему, Рональд. Фрэнк хороший парень… — сказал Аэртон и сморщился. — Какая противная трава. Наверное, ее собирали где-нибудь на помойке…

— Эту траву не едят, Джук, она декоративная… — пояснил Крамер.

— Какая?.. — не понял Аэртон.

— Декоративная. Для украшения блюда… Как цветы…

— Вот блин. Я сожрал все цветы… — сказал Джук и тяжело вздохнул.

— Мы так не поступаем, Рони, — гнул свое Фрэнк. — Иначе с нами никто не будет работать.

— А с вами и так никто уже не работает… — заметил Корсак,

— Он прав, — поддержал Бенджамина капитан Слэш. — С вами боятся работать все, кроме тех, кто собрался заработать на собственные похороны.

Фрэнк ничего не ответил. Он налил себе полстакана чистой «панки» и залпом выпил. Слэш принялся за свое пиво.

— Окей, Рони, — кивнул Бота, — пара случаев в самом деле имела место, но не сейчас. Пойми, наши боссы хотят собрать команду из таких, как ты, и уж конечно не для того, чтобы потом их всех… Это слишком дорогое удовольствие…

— Мой ответ — нет, — отрезал Слэш.

— Нам нужно спешить, Рони. У тебя есть время подумать… до вечера.

Слэш поднял на Боту глаза Слишком уж тот уверенно себя вел. Какие козыри скрывались у него в рукаве?

— Мы уходим, Джук, — сказал Бота. — Поднимайся…

— Иду, Фрэнк… — Аэртон с трудом поднялся на ноги и уставился на Боту нетрезвым взглядом. — А ты, Фрэнк, смог бы съесть цветы?

— Легко, Джук…

— Прямо с клумбы? — допытывался Аэртон. Бота ничего ему не ответил и, взяв под руку, повел к выходу. Затем, как будто о чем-то вспомнив, вернулся к столу и бросил прямо в оставшийся паштет пачку фотографий.

— Надеюсь, тебе приятно будет узнать, что у них все хорошо… — Фрэнк расплылся в дружеской улыбке и вернулся к Аэртону.

— Ну и что это?.. — спросил Крамер, глядя, как капитан перебирает фотографии.

— Фотографии моей матери и сестры. Возле дома, на море, в магазине… Эти сволочи дают понять, что могут меня наказать, если я откажусь возить кобальт…

— Значит, вы будете возить?..

— А что прикажешь делать? — угрюмо спросил Слэш. Он допил последнюю кружку и добавил:

— Жаловаться некуда. В полицию не пойдешь, потому что на мне висит контрабанда оружия да еще перевозка этих — не то рабов, не то товарного мяса…

— Рони, я тебя не брошу. Я останусь в твоем экипаже. Потом мы можем сбежать и перепрятать твоих родных.

— Спасибо тебе, Бенджи. — Капитан вздохнул. — Может, они действительно решили организовать постоянную команду и нам ничего не грозит?.. Поживем — увидим…

…Колонна грузовиков-контейнеровозов, не снижая скорости, проскочила в открытые ворота и проследовала на разгрузочную площадку. Как только последняя машина миновала въезд, створки поплыли в обратную сторону и через несколько секунд наглухо заблокировали ворота.

— Сэр, докладывает «Двадцать второй». Колонна пришла… — сообщил охранник.

— Хвосты?..

— В момент заезда машин на территорию шоссе было чистым, сейчас просмотрим видеозапись, и тогда я смогу доложить вам подробнее.

— Хорошо. Работайте…

Погрузчики легко снимали с грузовиков тяжелые контейнеры и переносили их на транспортер. Зеленые ящики ползли вместе с лентой и исчезали в воротах большого здания, о назначении которого ни водители погрузчиков, ни шоферы автомашин ничего не знали.

Лента транспортера двигалась через сложную систему очистки и дезинфекции. Контейнеры обрабатывались так тщательно, будто это были хирургические инструменты.

Едва последний ящик вышел из обработки, появилась команда людей в белых изолирующих комбинезонах. На их глаза были надеты защитные очки, а лицо спрятано за респиратором.

— Мистер Конвей, мы готовы приступать.

— Окей, доктор Шиманов, начинайте с первого.

Около дюжины человек подошли к первому контейнеру, и техник сорвал пломбу. Затем он открыл створки и пропустил вперед доктора Шиманова.

Доктор заглянул в окошко и одобрительно кивнул. Зажужжали электрические ножницы. Техник начал разрезать изолирующую мембрану — вскрывать контейнер словно консервную банку.

После того как мембрану убрали, взглядам присутствующих предстала довольно жуткая картина. На специальных вешалках ряд за рядом висели усушенные человеческие тела. Их головы были неестественно запрокинуты, а из каждого рта выходила трубка, ведущая к резервуару с инертным газом.

Однако никто не ужасался увиденной картиной. Подобные зрелища здесь были вполне обычным явлением.

Разгружающая команда заработала как один слаженный организм, и доктор Шиманов с гордостью посматривал на действия своих подчиненных. Ведь это именно он сумел сделать из обычных врачей специалистов, работающих с технологиями будущего.

Тела снимали с вешалок и укладывали в прозрачные пластиковые капсулы. Так называемые реаниматоры. В них привезенный материал должен был пробыть еще целый месяц, чтобы в конце концов восстановить жизненную активность.

Глядя, как споро работают сотрудники доктора Шиманова, Брин Конвей подошел поближе и сказал:

— Должен сказать, док, ваши ребята трудятся как заведенные…

— Это просто необходимо, мистер Конвей. Нежный материал не может находиться в кислородной среде. От этого возрастают наши потери.

— А зачем их сушат, док, чтобы удобнее таскать? Ведь без воды-то они легче?..

— Ну и это тоже, — улыбнулся под респиратором Шиманов, — но главное — это стоимость перевозки. Несублимированного материала мы могли загружать только по триста единиц, а «сушеного», как вы изволили выразиться, в контейнер входит до пятисот штук.