Московские гастроли - Skif300

В Александровскую слободу, я попал примерно в полдень. Расписание, по которому жил царь и его ближайшее окружение было мне прекрасно известно. Память предка досталась мне в полном объёме. Вопросом, куда же тогда девалась его личность? – я не задавался. Было бы о ком жалеть. Не мешает – и ладно.

К духовному окормлению своей опричной братии царь приступал с четырёх часов утра. Иногда не гнушался лично залезть на колокольню, чтобы от души позвенеть в колокола. С четырёх до семи, вместе с церковными служителями Иван 4 поёт со своими братьями - опричными слугами различные псалмы. Затем перерыв на час, после которого снова пение и молитвы в храме, продолжающиеся до десяти часов. Не прийти на службу нельзя, это допустимо только по причине телесной немощи. За прогул – восемь дней епитимьи, за «злостное пренебрежение», могут побить палками. Далее начинается трапеза, во время которой царь стоит, пока братия принимает пищу. Часто, воображая себя в роли настоятеля, а опричное войско в качестве монахов, во время обеда, он читает им вслух назидательные книги. Кушанья подают далеко не постные, хватает и хмельного.

Одеты царские слуги в тёмные одежды: монашьи куколи, крестьянские овчины. Однако под простыми одеждами у них были поддеты другие одеяния – из дорогих тканей со вставками куньего и собольего меха. На взгляд человека будущего - двойные стандарты, лицемерие и лживое морализаторство в действиях и поступках русского царя прослеживались невооружённым глазом. Однако, нельзя судить человека из прошлого по современным меркам, оторванным от понятий и мировоззрения, господствующих в его действительности. Лица, стоящие у власти, тогда искренне верили, что богатые подарки на благо церкви, поминки по загубленным жертвам, смогут спасти их души от расплаты за содеянное при жизни. «Богу богово, а кесарю кесарево. Вся власть от бога». А раз так, то повинные в измене против власти, повинны и перед богом. Значит, зачем церемониться с грешниками? Можно их отправить под лёд, как в Новгороде. Что интересно, в памяти Захара, я нашёл этому вполне логичное объяснение. Дно реки, озера и т.д. у людей того времени ассоциировалось с адом. Поэтому, отправить человека на дно водоёма, значило поместить его прямо в ад. С точки зрения, предка - простое, всем понятное действие. На взгляд человека будущего – излишняя жестокость.

Захар и монашеские закидоны Ивана 4, считал за нормальное явление. А как иначе? Согрешил – покаялся. А что грех немалый, так с царей и спрашивается больше. Они за всю державу в ответе. Даже нынешние историки, оправдывая действия Грозного, приводят следующие примеры.

«Подсчитано, что за 50 лет правления Ивана Грозного было казнено общим числом 3,7 тыс. человек. За 17 лет правления английского короля Генриха VIII, старшего современника царя, казнили 79 тыс. человек, причем многих сварили живьем в котле. Во время одной Варфоломеевской ночи 24 августа 1572 г. в Париже с согласия короля Карла IX было убито в среднем 15 тыс. человек.»

То есть, лить кровь как водицу, в этом времени не крайность, а данность. Действия Ивана отличаются только присутствием особой театральной жестокости. Да и то, может излишне преувеличенной иностранными очевидцами. К тому же, человека можно понять: тяжёлое детство, игрушки, прибитые к потолку.

Да уж… Только, я то не Захар, мне такое в падлу. Служить этим упырям-королям-царям, какими бы они не были замечательными реформаторами, я не готов. Потому, ноги в руки – и на Карибы, или в Америку. А там, я сам себе хозяин. Обладая же сознанием человека из будущего, его обширными знаниями, а так же тренированным телом профессионального вояки – натворить я могу много, а подняться ещё выше.

Рассуждая, таким образом, с интересом наблюдал за царской трапезой. Ибо, сегодня мне повезло, штатный распорядок дня у русского государя изменился. Сейчас, он закатил пир по другому поводу – принимал послов. Откуда гости, я толком не понял, да это и не важно. Интересен сам процесс, когда ещё увижу такое собственными глазами.

Иван Васильевич сидит в центре, рядом чуть поменьше и пониже – столы его сыновей Ивана и Фёдора. Далее – приближённые, согласно знатности и положению. Напротив царского стола посадили послов. Говорят, на таких пирах подавали до полутысячи разных кушаний и выпивали более ста пятидесяти вёдер спиртных напитков.

Я с интересом наблюдал за происходящим. Глаза фиксировали, прежде всего, то, что было необычно для моего времени.

Жидкие кушанья наливали в мисы, из них варево потребляли сразу три-четыре человека со своими ложками. Мясо подавали резанное на куски, его брали руками. Нет, были и тарелки, но на них не накладывали еду, а кидали обглоданные кости.

Отравить царя было сложно. Сначала повар, что приготовил блюдо, пробовал его в присутствии дворцового слуги – стряпчего. Затем другой слуга – ключник, под охраной стряпчего нёс блюдо из кухни через весь двор во дворец. Во дворце кушанье отведывал дворецкий, затем передавая его стольнику. Стольник держал блюдо на руках, возле царского стола. От стольника его принимал крайничей. В свою очередь, попробовав кушанье, он ставил его непосредственно на стол. Подобным образом поступали и с винами. Их пробовали несколько раз, прежде чем вино доходило до царского чашника.

Если судить по воспоминаниям Захара, Иван 4 очень сдал после введения опричного беспредела. Из статного привлекательного мужчины, он превратился почти в старика с сутулой спиной и большими залысинами. Его крючковатый нос, издали напоминал орлиный клюв. Вместе с тем, показное смирение, которое он демонстрировал по утрам в церкви, сменилась на непомерную гордыню перед иноземными посланниками. Этого у него хватало, из памяти предка всплыл эпизод, когда присланный ему из Персии слон, не пожелал стать перед царём на колени. Иван приказал охране изрубить его саблями. Я поморщился, Захар был одним их тех, кто убивал несчастное животное. Бедный слон, по сути, подросток, он так жалобно трубил, пытаясь уклониться от острых жал, который непонятно за что всаживали в его тело жестокие хозяева.

Каюсь, после таких воспоминаний, воспринимать этого клоуна на троне, иначе как морального урода - у меня уже не получалось. Да, будь я трижды не прав, но смотрел на него с неприязнью. Да, какой ты орёл,- мелькало у меня в голове - твои достижения в прошлом. После своей опричнины, ты просрал все войны, татары дошли до самой Москвы. Скорее ты стал грифоном, клюющем падаль, упивающимся человеческими страданиями. С головой у тебя, явно стало, что-то не так.

Внезапно, словно почувствовав мой неприязненный взгляд, царь поднял на