Московские гастроли - Skif300

Он бил меня и прогонял,

Не дорожил уже он мною.

Однажды случай был такой:

С добычей я к нему спешила,

И только двери отворила -

Он там стоял уже с другой.

Он там обнявшись с ней стоял,

Я отомстить ему решила,

Вонзила я ему кинжал,

О, судьи, я его убила!

Я оправданья не прошу,

Я признаю себя виновной.

Судите судьи поскорей,

А то и так уж сердцу больно.

Она сняла с руки кольцо,

Перед глазами покрутила,

Никто не видел, как она

Кусочек яда проглотила.

Тут на колени пала мать,

Весь зал наполнился слезами,

Проснись, дитя, открой глаза,

Тебя ведь судьи оправдали!

(последнюю песню лучше не читать, а слушать)

https://www.youtube.com/watch?v=cS1TTJITuI8

Это был успех. Нет, оваций не было. Женщины плакали, мужчины сидели с окаменевшими лицами. Владелец «Яра», господин Судаков, не стесняясь, вытер пальцами заслезившиеся глаза. Молча поклонившись, я покинул сцену.

В зал пришли цыгане, наполнив его шумом, гамом и характерными для этого беспокойного народа плясками. Свою часть программы я на сегодня отыграл, больше на сцену ни ногой. А вот Наташка пусть выступит, споёт пару казачьих песен, да что-нибудь в народном духе.

Выйдя в зал, подсел к столику, за которым сидел Василий Петрович с тремя товарищами по профессии. А вы как думали? Конечно, я подсуетился – пригласив репортёров. Реклама в нашем деле, никогда не помешает.

- Ну как?- подняв брови, спросил я моего знакомого. Куницын только молча поднял большой палец. Остальные вообще не отреагировали на моё появление. Всё их внимание было сосредоточено на блокнотах, в которых они ожесточённо строчили. Не будем мешать профессионалам, подумал я, покидая компанию борзописцев.

Подойдя к комнате, отведённой нам под гримёрку, с удивлением обнаружил распахнутую дверь. Внутри шла какая-то непонятная возня с разговорами на повышенных тонах.

Зайдя внутрь, обнаружил, что-то какой-то хмырь, схватил мою Лизу за руку и с настойчивостью, достойной лучшего применения, тянет её по направлению к двери.

Не рассуждая, влепил ему смачный пинок по заднице. Затем, не слушая невнятный словесный понос, беру наглеца за шиворот и вышвыриваю в коридор. Захлопнув дверь, подхожу и обнимаю девушку.

- Что случилось, милая?- нежно шепчу ей на ушко. Оказалось, что этот неприятный тип, хотел пригласить Лизу в кабинет, где гуляла его компания. Как он выразился: для украшения стола. По всёй видимости, он перепутал её с ресторанными хористками. Тем да, обязанность развлекать гостей в кабинетах, вменялось как служебная обязанность. Но, в моих глазах это нахала не оправдывало.

Дальнейшие расспросы были прерваны грубым громким стуком в дверь. Затем она резко распахнулась, открыв нам, вид на настоящую делегацию. Первым в комнату вошёл целый капитан, в мундире одного из пехотных полков. Сбоку его сопровождала фигура званием помельче, всего лишь какой-то подпоручик. Затем, весь красный от возмущения стоял штатский, собственно виновник всего этого шухера, которого я недавно так бесцеремонно «попросил» покинуть помещение.

- Чем обязан,- лениво спросил я, поворачиваясь к непрошенным гостям.

- Капитан Горбунов,- соизволил всё-таки представиться вошедший.

- Вы позволили себе оскорбить нашего товарища. Он требует сатисфакции. Если вы дворянин, конечно, чуть презрительно усмехнулся «товарищ» военный.

- А если нет? Тогда что?

- Тогда? Мы побьём вас палками! Как дворовую собаку!

- Ух, ты? А что, эта мысль дуэль на палках! Здесь и сейчас! Вас трое, я один!

Быстро перебрав все варианты, на кураже принял этот за наилучший. Проблемы с реальной дуэлью мне не нужны. А тут можно устроить настоящее шоу. Скандал! Тем более, репортёры рядом. Чёрный пиар всегда считался хорошей рекламой.

- Но, позвольте, это неприемлемо! Фарс какой-то!- возмутился капитан.

- А у вас выбора нет. Здесь и сейчас – дуэль на палках. Или я вам просто набью морду, невзирая на мундир и статус. Потому что трусы другого не заслуживают. Особенно, мерзавцы, не погнушавшиеся обидеть девушку. Не обращая больше внимание, на красные как у варёных раков физиономии моих будущих противников, я громко сказал в сторону собравшейся в коридоре толпы зрителей.

- Господа, прошу всех