Призрак музыки - Александра Маринина

Дверь снова открылась, и Артем даже удивился, что в тот жемомент понял: это она. Это действительно была Каменская.

– Ты меня заждался?

– Немножко. Как там Денис?

– Ничего. Состояние средней тяжести, это всегда бывает послеполостных операций. Если все будет благополучно, завтра его переведут в общуюпалату. Но тебе лучше к нему не ходить, пока ты сам окончательно невыздоровеешь. Это ненужный риск.

– Я здоров… – начал было Артем, но Каменская прервалаего:

– Пойдем на улицу, там есть где поговорить.

Вокруг больницы не было настоящего парка, было лишь некоеподобие сквера, где прогуливались или просто сидели на свежем воздухе ходячиебольные. Сейчас время утреннего обхода, все пациенты находились в палатах, и имудалось без труда отыскать свободную скамью.

Каменская достала из сумки плейер и кассеты.

– Я хочу, чтобы ты это прослушал. Здесь три вариантаШотландской симфонии.

Артем надел наушники. Запись на первой кассете он отмелсразу, вторую слушал чуть дольше. Конечно, это она, та самая запись, котораядоносилась из наушников незнакомца в то воскресное утро. Он хотел было сказатьоб этом Каменской, но решил подождать и дослушать первую часть до конца. Музыказавораживала его своим суровым холодом, даже мурашки по коже побежали. Онслушал эту симфонию много раз, но никогда музыка Мендельсона не звучала так,как сейчас. Перед глазами вставали скалистые горы и глубокие озера, наполненныеледяной водой, в этих озерах отражалось свинцовое тяжелое небо, на которомсобирались грозовые тучи, налетал ветер, порывы его делались все сильнее исильнее, пока не превращались в ураган, ломающий деревья, сметающий все насвоем пути и заливающий искореженные обломки холодным проливным дождем…А потом все закончилось, ветер стих, дождь прекратился, но солнце так и невыглянуло.

– Это она, – сказал он, снимая наушники.

– Хорошо, – Каменская убрала кассету в сумку, –теперь послушай вот это. Это запись разговора Дениса с тем человеком, которыйего ранил. Я хочу, чтобы ты попробовал вспомнить, не с ним ли разговаривалтогда, когда слышал музыку.

Нет, этого голоса Артем не слышал никогда, он мог бы в этомпоклясться. Тот человек на скамейке разговаривал совсем иначе, и тембр былдругим, и интонации.

– Нет, – покачал он головой, снимая наушники, – неон.

– Хорошо, – повторила Каменская, и Артем не понял, чтоже здесь хорошего, если человек оказался не тем.

– А почему он хотел убить Дениса?

– Не знаю. Может быть, ему действительно показалось, чтотвой друг хочет забрать диск и не заплатить.

– Неужели за это можно убить? – изумился Артем. –Это же всего пятьдесят рублей каких-то…

– Сегодня и за меньшее убивают. Теперь расскажи мне какможно подробнее, слово за словом, шаг за шагом, что говорил Денис вчера.

Артем начал рассказывать, стараясь ничего не упустить. Онплохо видел лицо Каменской, но чувствовал запах ее духов и хотел запомнить ихнадолго. Неужели ей и в самом деле столько лет, сколько его родителям?Наверное, у нее есть дети такого же возраста, как и он сам. Чем они занимаются,какой у них характер? А вдруг у нее есть дочка, и у этой дочки такой жеголос, как у Каменской?

Мысли текли параллельно, одной частью мозга Артем следил задеталями собственного рассказа, другой – думал о женщине, которая сидела рядомс ним, о ее духах и ее голосе. Он давно уже научился думать о несколькихвещах одновременно, не теряя нити размышлений, не сбиваясь и не путаясь.

– О чем ты думаешь? – внезапно спросила Каменская.

Артем вздрогнул и почувствовал, как начинают гореть щеки.Неужели так заметно?

– Неужели так заметно? – произнес он вслух, прежде чемуспел прикусить язык.

– Заметно. Твои глаза где-то… не со мной. Вроде быразговариваешь со мной, а думаешь о чем-то другом. Верно?

– Верно. – Он улыбнулся. – А у вас есть дети?

– Нет.

– Значит, вы не замужем?

– Замужем. Почему ты спросил?

– Просто интересно. Я подумал, что, если у вас естьдочка, у нее обязательно должен быть такой же голос, как у вас. А какназываются ваши духи?

– Артем, откуда такие странные вопросы? Мы с тобойговорим о преступнике, который напал на Дениса, а не обо мне.

От ее голоса повеяло прохладой, Артем сразу этопочувствовал. Минуту назад голос Каменской был похож на тихую фортепианнуюэлегию, а теперь в нем явственно проступала партия трубы. Холодный острыйметалл.

– Извините, – пробормотал он, – я больше не будуотвлекаться.

* * *

В среде сотрудников фирмы «Турелла» единодушия не было,Сергей Зарубин понял это сразу. Интриги процветали, сплетни были основной темойразговоров, и каждый имел собственную версию организации убийства ЕленыДударевой. Однако в том, что один из инициаторов убийства работает в«Турелле», все дружно сомневались. Или, по крайней мере, так говорили.

Коля Селуянов, подувшись на своего начальника минут десять,отправился в организацию, вызвавшую наибольшие подозрения, и быстренько свелзнакомство с той самой Галочкой, на которую указала ему Анастасия. Галочкадействительно знала все и обо всех, но самое главное – любила об этомрассказывать. За первые два дня знакомства Николаю удалось узнать о сотрудникахторгово-закупочной фирмы массу интересного, но не относящегося к делу. Задаватьвопрос о Дудареве впрямую ему не хотелось, но время шло, а Галочка рассказывалао чем угодно, только не о нем. Наконец он решил пойти ва-банк.

Встретив свою новую знакомую после работы, Селуяновпредложил где-нибудь поужинать. Галя с восторгом согласилась.

– А куда мы пойдем? – с любопытством спросила она.

– Есть такой симпатичный кабачок, называется«У Тимура». Слыхала?

– Но это же далеко, – удивленно протянуладевушка. – Неужели поближе ничего нет?

– Поближе есть, но мне нужно в те края. Сегодня годовщинасмерти одного человека, которому я был очень обязан, и мне хотелось бы положитьцветы на могилу. А ресторан как раз рядом с кладбищем.

– А-а, – разочарованно протянула Галя. – Ну ладно,поехали.

Всю дорогу до кладбища Селуянов мысленно хвалил себя застранную привычку собирать информацию «на всякий случай, авось пригодится». Вовремя похорон Елены Дударевой он внимательно осмотрел находящиеся рядом могилыи постарался запомнить имена и даты: он хорошо знал по опыту, что это бываеточень полезным и часто помогает заводить нужные, но с виду вполне естественныезнакомства.

Купив цветы у бабульки, торгующей перед входом на кладбище,Николай уверенно повел Галю по дорожке вдоль могил. Топографическая памятьу него была отменная, и что такое «забыть дорогу», а уж тем более«заблудиться», он не знал. Свежую могилу Дударевой, накрытую ворохом венков сбыстро увядшими на жаре цветами, он нашел быстро, но прошел мимо к томузахоронению, которое было ему нужно. Он отчетливо помнил, что Дударевупохоронили рядом с человеком, на памятнике которого было высечено: «КошелевФедор Иннокентьевич, 19.02.1929 – 10.06.1992». Умер он, стало быть, шесть летназад в этот самый день, 10 июня. Николай положил цветы, постоял минутку молча.