Угрюмый город - Фридрих Незнанский

Около одиннадцати наконец стемнело. С небольшим опозданием появился Щербак, изучавший подходы к «объекту».

— Рискованно… — Он отобрал у Дениса бинокль и минут пять молча осматривал дом, — рискованно, блин!

— Не каркай! — огрызнулся Денис. — Сам знаю, что рискованно. Забор под сигнализацией?

— Нет. Поверху металлические колья. Не острые, так, декоративные… Вот это да!.. Смотри, кто на веранде шары гоняет!

Во флигеле зажегся свет, и стало видно, что происходит внутри: мистер Грей и мистер с перебинтованным подбородком играли в бильярд, мистер Браун и еще двое мордоворотов, до сих пор не встречавшихся, повнушительнее — смотрели телевизор.

— Кроме этих пятерых есть охрана? — спросил Денис.

— Еще двое на воротах. Швейцар — фактурный, но тоже, по-моему, декоративный, другой в будке нажимает кнопку: открывает-закрывает, с улицы только башку видно, физиономия впечатляет.

— Непуганые?

Щербак снова прильнул к биноклю.

— Спросил тоже! Как тебе ответить: мандраж снять или разозлить?

— Вопрос был риторический. На втором этаже темно?

— Это тоже риторический вопрос? Сам не видишь?

— С обратной стороны не вижу! — обозлился Денис. — Там свет горит?

— Не горит.

— А где, по-твоему, кабинет Боксера?

— Налево от библиотеки! Почем я знаю?!

— Ладно, — Денис чуть ли не силой вернул бинокль и еще раз для самоуспокоения пробежал глазами: первый этаж, второй, флигель, двор… — В последний раз уточняем диспозицию.

— Охраны семь человек, — принялся перечислять Щербак, — двое на воротах, мы их не видим, но они со своего места никуда не денутся. Бильярдисты под присмотром. Кухня на первом этаже, там трое или четверо постоянно, плюс трое официантов бегают через боковую дверь с восточной стороны, нам ее тоже не видно, но это не имеет значения. По дому никто из них, скорей всего, не шастает, разве что в туалет, будешь вести себя тихо — не услышат. Внутри, кроме них, никого нет. Я наблюдаю отсюда, с южной стороны — правда, на кой ляд, хоть убей, не пойму, — отслеживаю передвижение белуги в бассейне и публики между столиками.

— А если кому-то из приглашенных занеможется в клозет?

— По-моему, никто из гостей в дом не бегал, но даже если приспичит кому, наверное, туалет есть и на первом этаже. Так?

— Должен быть, — согласился Денис.

— С северной стороны темно, — продолжал Щербак, — лично разгрохал восемь фонарей, вспомнил детство золотое. На втором этаже форточки открыты.

— Точно пролезу?

— Слон пролезет! Решеток, само собой, никаких, только противомоскитная сетка. Ты, главное, не хватайся за водопроводную трубу — держится на соплях. Там всякие финтифлюшки: выступы, карнизики, навесики — влезешь, как по лестнице. Вылезешь тем же порядком. Мобильники не отключаем, держим постоянную связь. Внутри — разбирайся сам. Все, ничего не забыл?

— Главное забыл, — проворчал Денис, — первый этаж служебный, второй — жилой, да или нет? Что там видно с обратной стороны луны?

— То же, что с официальной, — ни хрена! Всюду темно, кроме кухни. Вообще, не о том ты, шеф, печешься. По-твоему, Боксер — великий эстет?! Построил дом вверх тормашками? Лучше скажи, что будешь делать, если тебя засекут, отстреливаться до последнего патрона? Из моего пистолета, между прочим!

— Отстань, — вяло отмахнулся Денис, — лимонку покажу.

— Так они тебе и поверили! Шестилетнему дебилу понятно — резиновая твоя «лимонка», игрушечная!

— Ты же поверил.

— Я тебе подыгрывал.

23.55

Вблизи забор оказался не таким уж непроходимым. Колья наверху только помогали: очень удобно накинуть веревку, не нужны никакие фокусы с абордажными крючьями. В кино они помещаются в карман, потом раскладываются, как зонтик, но это еще куда ни шло — смотря сколько не жалко за них выложить, а дальше-то что? Как заставить одну металлическую штуковину, будь она хоть золотая, хоть платиновая, бесшумно зацепиться за другую металлическую штуковину?!

Сигнализации действительно никакой, усмехнулся про себя Денис. Неужели во всем Снежинске не нашлось ни одного рискового форточника, никого не заело, ни у кого профессиональная гордость не взыграла? Выходит, нет. «Их гипноз — это наш страх, наш страх — это их гипноз…».

Забраться по стене оказалось несколько сложнее, чем перемахнуть через забор: карнизы и прочие «финтифлюшки», которые расписывал Щербак, начинались на высоте четырех с лишним метров. Можно было взобраться на подоконник — примерно на уровне груди, — но еще два с половиной, даже больше, почти три, как преодолеть? Денис постоял в растерянности. Пошевелил водосточную трубу. Пластиковая… Она провернулась неожиданно легко, не меньше трети осталось у него в руках. Он поскорей положил ее и приготовился ловить остальное — только бы не грохнулось о землю! Но верхняя часть, слава богу, держалась прочнее.

Он залез на подоконник, почувствовав, что весь взмок от нервного напряжения. Попробовал толкнуть форточку — заперто. Последовательно проверил все пять окон, но ни одно не отворилось.

Думай, черт тебя побери, думай! Минут пять, а может, секунд пять — счет времени он утратил абсолютно — Денис стоял на подоконнике и ругал себя последними словами. Решение не приходило. Может, вызвать на помощь Щербака, влезть ему на плечи? Он аккуратно спрыгнул с подоконника и чуть не хлопнулся затылком, наступив в темноте на водопроводную трубу.

Труба, так ее, конечно труба! Он повесил на кончик веревку и попробовал зацепить ее за один из выступов между первым и вторым этажами. Но ничего не получилось: веревка соскользнула, едва он поднял трубу над головой. Денис совершил еще с десяток попыток — и все безрезультатно. Под конец он изловчился даже накинуть веревку на край одного из кирпичей, но закрепить понадежней не смог: едва прикоснулся, сдернул вниз.

— Что там у тебя? — прошептал в наушнике Щербак, — внутрь уже забрался?

— Под окном разминаюсь.

— Мистер Браун вышел из бильярдной. Сейчас… Пошел за дом в твою сторону, наверное, отлить на свежем воздухе! — Денис рванулся к забору. — Отбой воздушной тревоги! — выдохнул Николай. — Двух шагов до угла не дошел, разговаривает по мобильному.

Сосчитал до тридцати, подождал. Помогло, по крайней мере, спина просохла. Идиот, еще раз обругал он себя, на этот раз уже беззлобно. Достал перочинный ножик и вырезал в трубе паз под веревку. Забросил на выступ, потянул — держится.

Комната, в которую Денис попал, выглядела необжитой. В центре пустое место, из мебели большой шкаф без ножек с антресолью, журнальный столик и три кресла. Камин, на каминной полке ничего, только слой пыли недельной давности, видимо, убирают здесь по выходным, слева от камина на стене лосиные рога, справа — медвежья голова. Нос у медведя вроде немного поврежден. Денис подошел поближе и подсветил фонариком. Точно, пулевое отверстие. И еще одно над правым глазом. Дырка на шкуре тщательно заделана. Не иначе личный трофей — с какой стати Боксер стал бы покупать вещь с изъяном.