Соблазны Снежной королевы - Марина Крамер

Убедившись, что соседние номера пусты, начальник полиции оставил в коридоре троих сотрудников, приехавших с ним, запер дверь и уселся в небольшое кресло у туалетного столика, еле втиснув в него свои телеса. Я приоткрыла окно и села на подоконник с сигаретами и пепельницей:

– Я вас слушаю.

– Вы, Варвара Валерьевна, не волнуйтесь, мы со своей стороны сделаем все возможное, – начал он, но я перебила:

– Если можно, опустите часть с обещаниями и соболезнованиями. Я не совсем здорова, мне бы прилечь.

– Да-да, извините. Так вот. Скажите, в последнее время Руслану Каримовичу никто не угрожал?

– Я этого не знаю.

– А он вам не говорил? Ну, может, в разговорах случайно что-то проскользнуло? Знаете, как бывает… Не хочешь вроде, а ляпнешь что-то.

– У Руслана не было привычки обсуждать со мной свои служебные дела и неприятности.

– Ну да, ну да… Человеку его положения болтать, конечно, не с руки… но вы ведь супруга.

– Мы поженились стуки назад.

– Ох ты… – пробормотал начальник, покачав головой. – Бывает же…

– Я ведь просила – не нужно. Давайте к сути. Вы считаете, что это не было случайным наездом на пешехода? Мне показалось, машина не сбавила скорость, водитель даже не притормозил после удара, а так и понесся дальше.

– Вот ведь странное дело, Варвара Валерьевна, – подхватил он, подаваясь вперед, – на камерах тоже видно, что машина продолжила движение, не сбросив скорости – как будто дело сделали и скрылись быстрее. Скажу вам по секрету – номера не проходят ни по одной базе. Нет такой машины. То есть номер вроде как питерский – но не числится нигде. И план «Перехват» ничего не дал.

– Будь я на месте этих людей – сразу же загнала бы машину в авторазборку. И все, никаких следов, – машинально проговорила я.

– Скорее всего, они думали так же. А это значит, что автомобиль мы не найдем – как не найдем и тех, кто в нем был.

– Ничего удивительного.

– Это, конечно, здорово осложняет все дело, но мы будем работать. У вас есть еще что-то, о чем вы бы хотели рассказать?

– У меня? Я рассказала все, что видела, еще там, на месте. Добавить нечего.

– Ну что ж… – Полицейский поднялся и шагнул в сторону выхода, но потом задержался и спросил: – Вам чем-нибудь помочь? Билет, например, купить?

– Это что – проблема?

– Нет, конечно, но послушайте меня – уезжайте отсюда как можно скорее. Ближайшим «Сапсаном». Поверьте – так будет лучше. Все формальности и заботы по отправке тела в Москву берет на себя мэрия города, так что ваше присутствие совершенно необязательно. – Он так пристально посмотрел мне в глаза, что я почувствовала себя плохо. – Всего вам хорошего, Варвара Валерьевна. И примите еще раз мои соболезнования.

Он ушел, а я, когда в коридоре стихли шаги, мгновенно схватила трубку телефона и позвонила администратору, попросила заказать мне билет на ближайший «Сапсан». Что-то внутри подсказывало, что лучше прислушаться к совету главного полицейского и покинуть этот город как можно скорее.

Невозможно касаться одной рукой вечности, другой – суетной повседневности.

Юкио Мисима

«Сапсан» прибыл в Москву поздно вечером, я вышла на перрон и поежилась – здесь было прохладно. Хорошо еще, что чемодан у меня оказался небольшой – как и просил Руслан, я не брала с собой много вещей. Как знал, что обратно я буду возвращаться одна…

Поймав такси, я поехала к себе, попутно вспомнив, что осталась без мобильной связи. Надо будет дойти до салона, восстановить сим-карту. Но это завтра, сегодня уже нет ни сил, ни времени.

Первое, на что я наткнулась в квартире, были те самые серые спортивные брюки Руслана, и это моментально выбило меня из того шаткого душевного равновесия, в которое я успела прийти за дорогу. Сев прямо на пол в гостиной, я разрыдалась, уткнувшись лицом в скомканные брюки. Руслан-Руслан, как же так вышло? Ведь мы с тобой могли чуть задержаться в кондитерской – и все, машина проскочила бы мимо, а ты остался бы жив. Или – я могла шагнуть с тротуара вместе с тобой, и мы бы уже никогда не расставались. Но… ничего уже не исправишь, не переделаешь, не изменишь. И я буду жить с этим. Но надо бы сделать над собой еще одно усилие и пройтись по квартире, убрать с глаз все предметы и вещи, которые вот так могут выбить меня из колеи в любую секунду. В ванной, например, есть его зубная щетка, одеколон и принадлежности для бритья, в спальне в ящике комода – пара футболок, а на тумбочке – зарядное устройство для телефона… Надо собрать это все в пакет и убрать с глаз, иначе я так и буду натыкаться и постоянно плакать.

Похороны Руслану устроили пышные, с почестями, речами и полным набором чиновников всех рангов. Для меня они все слились в какой-то единый безликий образ в черном костюме, абсолютно без индивидуальных особенностей. Такое многорукое-многоногое нечто без лица и с монотонным голосом, бубнящим соболезнования. Не знаю, были ли разговоры по поводу моего статуса официальной супруги, это меня не волновало, но никаких косых взглядов я не заметила – или просто не поняла, накачавшись с самого утра успокоительными, чтобы не рыдать на людях. На поминальный обед я не поехала, решив, что достаточно пострадала для протокола напоказ, теперь могу пережить свое горе самостоятельно и так, как сама этого хочу. Попросив Володю заехать в супермаркет, основательно запаслась там спиртным и какими-то готовыми продуктами из кулинарии. Я закрылась в квартире и два дня пила, спала и слегка закусывала. Ровно на третий день встала, приняла душ, позвонила парикмахеру и маникюрше, провела все утро в салоне красоты и в двенадцать часов была уже в офисе, чем удивила своих сотрудников, наслышанных о случившемся от водителя. Но, разумеется, никаких вопросов мне никто задавать не осмелился.

Телефонный номер я восстановила только после похорон, и первым, кто позвонил, оказался Туз. Голос его был расстроенным и слегка даже растерянным:

– Варенька, соболезную. Горе-то какое… Ай-я-яй, Руслан Каримович, как же так вышло-то?

– Как уж вышло…

– Ты, дорогая, на старика-то не грешишь, я надеюсь? – спросил он.

– Нет. Я отлично понимаю, что вам это совершенно невыгодно.

– Ну вот и правильно. А того, кто это сделал, я найду.

– Не найдете. Полиция фактически признала, что дело глухое. И вы не найдете.

– Это ты зря. Я тебе не полицай беспонтовый, своих землю рыть заставлю, а найду. Это и мои интересы пострадали, а я не люблю, когда мои дела идут не так, как я планировал. Так что давай-ка встретимся вечерком, поговорим, обсудим, что интересного произошло, – тоном, не допускающим возражений, сказал Туз, и выбора у меня не осталось.

Вечер мы скоротали в его любимом японском ресторане. Я абсолютно равнодушна к модным кулинарным веяниям, и японская кухня не значилась в списке моих любимых, но выбор принадлежал не мне, потому пришлось терпеть. Есть я не стала, ограничилась лишь чаем и соком, а Туз умудрился уставить весь стол какими-то тарелочками, дощечками и плошками и, пока я рассказывала, опустошил их все.