Аравийский рейд - Сергей Зверев

Солнце нещадно припекает, и дистанция в полтора километра дается тяжеловато. Немудрено – раньше нам по жаркой Африке бегать не доводилось, да и принудительное очищение организмов поубавило запас энергии.

Добрались. Стоим перед пологим склоном, отдыхаем. Хайер в своих белых брюках обессиленно валится в грязновато-красный грунт, его рот широко открыт и хватает раскаленный воздух.

– Вперед, парни, – поторапливаю друзей и рывком поднимаю пленника, – а то прихватят нас на этом взгорочке. Тут и спрятаться некуда…

Тяжело ползем вверх, мешая дыхание с хрипами. Перепад высот небольшой – метров пятьдесят, и мы кое-как справляемся. В последний раз огладываюсь назад. Слава богу, на дороге пусто.

– Степь, как на Кубани, – сплевывает тягучую слюну Велик.

Торбин усмехается:

– Согласитесь, граждане, в горах задача скрытного перемещения решалась проще.

Еще бы не согласиться! Впереди километров на пять раскинулась обширная равнина. Лишь у самого берега – перед океаном – местность будто встает на дыбы и разрывает линию горизонта крутыми барханами.

Вскоре Торбин показывает влево:

– Овражек, что ли?..

Не раздумывая, сворачиваем и быстрым шагом топаем в указанном направлении…

Глазастый Валерка оказался прав: протопав с полчаса, скатываемся на дно глубокого овражка, где встречается не только кустарник, но и островки реденького леса. Немного передохнув, идем дальше. Овраг петляет, и нам приходится повторять его замысловатые изгибы, увеличивая тем самым километраж пройденного пути. Через каждые триста-четыреста метров останавливаемся, один из нас поднимается к краю и осматривает округу.

Мы обливаемся потом – организмы изрядно обезвожены и требуют влаги. Иногда от жажды темнеет в глазах и мерещится всякая хрень. Всем ясно, что этот овраг – тоже бывшее русло ручья или узкой речки, что в сезон дождей здесь бушует поток, но… сейчас воду взять просто негде.

Так и двигаемся, упрямо приближаясь к цели: матерясь, проклиная пиратов и считая часы до спасительной ночи…

* * *

Когда осточертевшее солнце переваливает зенит, мы практически добираемся до берега. От океана нас отделяет стометровая горушка, а овраг круто поворачивает вправо.

Устраиваемся в теньке под низкорослыми деревцами. Пока народ отдыхает, я возлагаю на себя функции дозорного и взбираюсь на гору, дабы хорошенько изучить диспозицию – кто знает, сколько нам тут куковать? И первое, на что натыкается взгляд, – стоящий на рейде «Тристан».

Выбираю местечко поудобнее, верчу башкой… Нахожу грунтовку, до которой напрямую оказывается не так уж и далеко – верст пять или шесть, не больше. Грунтовка приводит мой взгляд к городку Эйл, и на самой его окраине успеваю заметить парочку автомобилей. Судя по густым облакам пыли над дорогой, их въехало в городок не меньше десятка…

На лысой верхушке адское пекло – едва выдерживаю час и собираюсь спускаться. В овражке, по крайней мере, есть тень. В последний момент случайно замечаю движение на песчаной косе.

Замираю. Всматриваюсь…

Так и есть. Вдоль берега в нашем направлении движется целая орда вооруженных людей. Если они не свернут в глубь материка, то опасности в них нет. Желание пиратов прочесать побережье не смущает. Усилить охрану режимных объектов и приказать прочесать местность – святая обязанность грамотного командира при появлении в зоне его ответственности диверсионных или разведывательных сил противника. Приблизительно таковой силой мы и являемся. Так что ничего удивительного.

С пятисекундной задержкой приходит догадка о том, что посланный по берегу отряд – не единственный. Торопливо перемещаюсь к другому краю хребта…

С западной стороны в том же направлении следует другая толпа – человек пятнадцать-восемнадцать. Идут, изображая цепь, но выходит у них неважно. Я бы на месте пиратского командира первым делом прочесал овраг: пустил пяток человек по его дну и столько же – по верхней кромке склона. А уж оставшихся распределил бы по равнине – много ли нужно глаз, дабы узреть врага на ровном месте?

Но у этих вояк свои представления о тактике. Или о дисциплине.

Идут бесформенной гурьбой, не заглядывая в складки; автоматы – коромыслами на плечах; орут меж собой так, что некоторые звуки доносятся до верхушки хребта…

Впрочем, чего это я? Нам такое поведение на руку.

Проверив на всякий случай оружие, наблюдаю, как группа проходит над тем местом, где расположились мои товарищи. Потом подползаю к противоположному краю и слежу за первым отрядом, покуда он не скрывается вдали.

Опасность миновала. Перевожу дух и вытираю мокрое от пота лицо. Теперь можно и вниз к своим – в тенечек…

– Закуривай, Глеб Аркадьевич, – встречает счастливый Стасик.

Парням пришло в голову обыскать пиратского атамана; в карманах нашли бумажник и пачку сигарет с зажигалкой.

Подпаливаю сигарету, жадно глотаю дым.

– А фляжка с водой у него за пазухой не завалялась?..

Рассказываю мужикам о въехавших в Эйл машинах, о стоящем на рейде «Тристане», о прошедших мимо нас двух поисковых группах. И о том, что до моря отсюда меньше километра – стоит перевалить через хребет…

Четыре часа дня. До темноты – как до Мурманска. Отправляю Величко в разведку, а Торбина в дозор – на вершину горушки, откуда недавно спустился сам.

Стас возвращается часам к шести. Отдышавшись и теребя по привычке шрам на носу, докладывает:

– В общем, картина такая. Холм имеет вытянутую форму и тянется вдоль моря километра на два. Под ним с материковой стороны вьется наш овражек – я спокойно дошел по нему почти до деревушки.

– Та, от которой мы уезжали автобусом?

– Да. Там еще лодки на песке: рыбацкие разбросаны как попало, а пиратские стоят ровным рядком.

– Понятно. Значит, мы рядом с их базой…

В конце короткого совещания решаем взобраться наверх и выбрать наилучшее место для наблюдения. Ведь посланные на поиски пиратские группы должны вернуться обратно. До наступления темноты остается около четырех часов, и нам надлежит быть готовыми к любым сюрпризам.

Африка

Сомали; район городка Эйл

– Один отвлекает стрельбой с фланга и уводит пиратов от берега, остальные спокойно плывут к «Тристану»! – запальчиво фантазирует Величко. – Чем не план? По-моему, очень мудро.

– А как посоветуешь отвлекающему «счастливчику» потом добираться до судна? – язвительно интересуется Торбин.

Нет, этот план нас не устраивает. Качаю головой и подвожу черту:

– Мудрые, Стасик, пьют водку на могилах тех, кто хотел пить шампанское…

Мы сидим на верхушке оконечности хребта и обсуждаем нарисовавшуюся проблему. Полчаса назад из разведки вернулся Торбин и подробно изложил суть отнюдь не детской проблемы. Собственно, мы и сами не слепые – распрекрасно видим с импровизированного наблюдательного пункта, как не на шутку взбешенные нашей выходкой пираты заблокировали бухту. Да-да, заблокировали в буквальном смысле: вдоль берега пылает больше сотни костров с интервалом «хер проскочишь», по песчаной косе туда-сюда рыщут группы вооруженных парней в камуфляже. А пространство между танкером и пиратской базой патрулируют несколько лодок с включенными прожекторами. Ни о какой краже лодки не может быть и речи – обитаемое побережье со стоянками рыбацкого и пиратского флота кишит вооруженным народом.