Пока течет река - Диана Сеттерфилд

– По всем признакам она была мертва, но потом оказалось, что это не так, – пояснила она.

Краткость формулировки позволяла обойтись без невероятных подробностей, и Рита пошла по этому пути. Чересчур лаконично, пожалуй, зато правдиво. А при попытке рассказать об этом подробнее вы рисковали очень скоро вступить в противоречие со здравым смыслом.

– Понимаю, – сказал Армстронг, хотя на самом деле ничего не понял.

Все трое вновь посмотрели на девочку. Та уже отложила в сторону куклу и впала в прежнюю апатию.

– Малышка немного не в себе, – печально сказала Марго. – Это признают все, кто ее видел. Но при всем том к ней как-то сразу привязываешься – чем это объяснить, я не знаю. Прошлой ночью даже гравийщики – а уж этих чувствительными не назовешь, – даже гравийщики к ней прониклись. Не так ли, Рита? Хиггс уже был готов взять ее к себе домой, как потерявшегося щенка. Да и я сама, при всех моих детях и внуках, о которых нужно заботиться, не откажусь оставить ее у себя, если выяснится, что ей некуда податься. И ты, наверное, тоже – да, Рита?

Рита не ответила.

– Мы полагали, что он – ее отец. Я о мужчине, который принес девочку, – продолжила Марго. – Однако из ваших слов я поняла, что…

– Как он, этот мистер Донт?

– Он поправится. Его травмы выглядят хуже, чем есть на самом деле. Дыхание ровное, а цвет лица улучшается с каждым часом. Думаю, скоро он придет в сознание.

– В таком случае я отправлюсь в Оксфорд и найду своего сына. Ближе к вечеру он будет здесь, и еще до темноты данный вопрос разрешится.

После этих слов Армстронг откланялся.

Марго начала готовить трактир к предстоящему дню. А день обещал быть хлопотным, учитывая, как быстро разносились по округе слухи. Она даже начала подумывать об открытии для публики большого летнего зала. Рита занималась ребенком и следила за состоянием второго пациента. Джо вызвался ей помочь. Пока он наливал чай в чашку Риты и поправлял штору, чтобы свет не потревожил спящего, девочка неотрывно следила за каждым его движением. А когда он покончил с этими делами и подошел к ней, она протянула руки ему навстречу.

– Ну и дела! – воскликнул Джо. – Занятная ты девчонка! Похоже, тебе приглянулся старина Джо.

Рита уступила Джо свое место и посадила к нему на колени девочку, которая уставилась снизу вверх ему в лицо.

– Какого цвета у нее глаза, как по-твоему? – спросил он у Риты. – Голубые? Серые?

– Может, серо-зеленые? – предположила она. – Это зависит еще и от освещения.

Они обсуждали цвет ее глаз, когда раздался уже третий за это утро стук в дверь. Оба вздрогнули.

– Да сколько можно?! – послышался возглас Марго, сопровождаемый сердитым топотом, когда она двинулась через зал ко входной двери. – Кого еще там принесло?

Затем раздался скрип дверных петель, и…

– О! – вскричала Марго. – О!

Мистер Воган находился на Сивушном острове, в сернокислотном цехе, где производил опись имущества, готовясь к его продаже с аукциона. Эту скучную работу он мог бы поручить своим помощникам, но как раз сейчас хотелось занять себя какой-нибудь рутиной. При других обстоятельствах ему было бы больно расставаться с этим проектом. Воган вложил в него немало сил и средств: приобрел особняк в Баскоте с прилегающими землями и островом, оплатил планирование и исследования, перегородил запрудой протоку, засадил обширные поля сахарной свеклой, построил железную дорогу и мост для подвоза свеклы… И все это помимо главного: строительства завода на острове. У него хватало энергии на столь амбициозное начинание в ту пору, когда он был еще холост, и позднее, когда женился и стал отцом. По правде говоря, он решил свернуть проект не по причине его бесперспективности (как раз с этим все было в порядке), а просто потому, что больше не хотел им заниматься. С потерей дочери он потерял и интерес к работе. Другие его предприятия – принадлежавшие ему фермы и доля в отцовской горнорудной компании – приносили достаточно прибыли; так стоило ли напрягаться, решая текущие проблемы и развивая производство, если проще было все это забросить? Воган даже получал своеобразное удовлетворение от демонтажа, распродажи, переплавки и окончательной ликвидации целого мира, на создание которого он потратил так много времени и денег. Кропотливое составление описи давало ему возможность забыться. Он подсчитывал, измерял, заносил в реестр – и это его успокаивало. Это помогало ему не думать об Амелии.

Этим утром он тотчас по пробуждении попытался вспомнить ускользающий сон, но так и не смог, хотя подозревал, что это был тот самый, невыразимо жуткий сон, который часто посещал его в первые дни после исчезновения дочери. Осталось только чувство опустошенности. Чуть позже, когда он шел через двор, ветерок донес до него издали высокий детский голос. Разумеется, все детские голоса на большом расстоянии звучат очень похоже. Он это знал. Но два этих утренних события выбили его из колеи, так что срочно потребовалось занять себя чем-нибудь однообразно методичным.

Но и здесь, в одном из складских помещений, его взгляд случайно наткнулся на нечто, открывшее перед ним лазейку в прошлое, и он вздрогнул от неожиданности. Это была большая банка с леденцами из ячменного сахара, забытая в пыльном углу. И тотчас видением возникла она – запускающая пальцы внутрь банки и очень довольная, когда попадались два слипшихся леденца и ей разрешали отправить в рот оба. Его сердце бешено застучало, банка выскользнула из пальцев и разбилась на бетонном полу. Все пошло прахом: ему уже не восстановить душевное спокойствие до конца этого дня, как и ей не материализоваться сейчас в этой комнате.

Он громко позвал кого-нибудь, чтобы убрать мусор, и вскоре услышал топот, но, к удивлению Вогана, в дверях появился не его помощник с метлой, а человек из его домашней прислуги: садовник Ньюмен. Он начал говорить, даже не переведя дух, отчего речь его вышла сбивчивой и трудной для понимания. Среди прочего Воган уловил слово «утонула».

– Отдышись, Ньюмен, и повтори спокойно.

Садовник начал заново и на сей раз более-менее внятно рассказал историю о девочке, утонувшей в реке и потом чудесно ожившей.

– Сейчас она в рэдкотском «Лебеде», – заключил он. И уже почти шепотом, словно едва осмеливаясь произнести такое, добавил: – Говорят, ей на вид около четырех лет.

– Боже правый! – Его руки взметнулись вверх, но замерли на полпути. – Пусть моя жена до поры об этом не знает, хорошо? – попросил он и тут же по лицу садовника догадался, что запоздал с этой просьбой.

– Миссис Воган уже отправилась туда. Новость сообщила миссис Джеллико, наша прачка, а ей рассказал об этом прошлой ночью один из посетителей «Лебедя», видевший все своими глазами. Мы не догадывались, о чем она хочет поговорить с хозяйкой, – иначе мы бы ее и близко не подпустили. Но мы подумали, что она хочет попросить расчет. А потом вдруг видим: миссис Воган бежит к эллингу, да так быстро, что за ней не угонишься. Когда мы туда подоспели, она уже отчалила в своей старой лодке и почти скрылась из глаз.