Моя пушистая проблема - Мария Вельская

— Тогда, когда меня похитили, — призналась со вздохом, — но, Тай, проявления были и раньше. Почти сразу, как я сюда попала.

— Ясно. Боюсь, ты недолго это удержишь втайне. Не от Жнеца.

— Да что такого в нем особенного, Тай? — да, не выдержала. Развели тайн, а бедной девушке мучайся!

— Что? Так быстро и не расскажешь. Ты воспитывалась, как человек, и это, конечно, проблема. Но решаемая…

Пирожные подверглись пытке ощипыванием, а мы замерли на несколько минут, словно стремясь отодвинуть неизбежное. Почему-то казалось, что после откровений друга я не смогу воспринимать спасителя-похитителя по-прежнему.

— Так давай, реши её. Я внимательно слушаю. Я хочу знать, от чьей воли теперь так плотно завишу.

Спина при этой мысли зачесалась, но ощущения от метки не были такими интенсивными, как раньше

— Ладно, ладно, — Тай вскинул ладони вверх и откинулся на кресло, хмурясь. — Что ж, слушай… Эренрайте Вайре — последний своем роду. Конечно, у него были родители, вроде бы остались сводные братья и сестры, но он унаследовал род своего далекого прадеда через поколения. Потому что владетелем Северного хребта может стать только обладатель силы Жнеца. Говорят, что когда-то именно здесь, на Севере, проходила грань между миром живых и миром мертвых. И весьма часто бывали попытки эту грань разорвать.

Разрыв грани — это несущаяся на ничего не подозревающих людей и нелюдей смерть. Быстрая, неумолимая, хищная. Те, кто делал это, желал власти. Власти над душами и помыслами и мертвой бессмертной армии. Но не бывает так, что за тебя заплатят другие. В конечном итоге, цену за свои поступки все равно заплатишь именно ты сам. Только ты — и никто другой.

Ну да это философия, а проблема в том, что богине смерти крайне не нравились такие шутники. Именно тогда и появились Жнецы. Те, кто принимал её силу с детства. Те, кто вырастал с мыслью о том, что является её оружием. Те, кто мог закрывать завесу. “Мертвая кровь” — шептались о них в древности. И боялись. Боялись заслуженно. Потому что Жнецам не нужно было оружие, чтобы убить. Даже магия в привычном смысле была не нужна. Они были сами воплощенной волей Моррааны. Её мечом, её силой.

И ох как не понравилось это другим расам, которые привыкли решать свои междоусобные проблемы с помощью мертвых армий и пополнять опустошенные резервы силой похищенных душ!

— Значит, и сейчас дело может быть именно в этом? — раньше из-за недостатка информации мне бы это и в голову не пришло. А вот сейчас…

— А что происходит сейчас — кроме твоего похищения? Которое, безусловно, отвратительно по сути, но здесь виден отчетливый след ревнивой дуры, а не заговорщиков.

— А ты уже в курсе, кто виноват? — зацепилась за скудные сведения. Молчание всегда раздражает. Недостаток информации — вот, чего я не выношу!

— Э, нет, подруга! Это тебе пусть расскажет лорд Вайре. Мне строго-настрого запрещено передавать какие-либо сведения! — мне шутливо погрозили пальцем, и разговор окончательно переключился на другие темы.

Однако, в голове занозой уже сидела твердая мысль, что, даже спустя столетия, все проблемы Жнеца взаимосвязаны. Да и то, что я видела в лесу… Поговорить с Вайре нужно было как можно быстрее! И любым — любым образом удержать себя в руках!

Однако, как всегда, ты полагаешь одно — а судьба располагает по-своему.

И с лордом Вайре я увиделась ещё очень нескоро. Когда я достаточно пришла в себя и выдержала кучу обнимашек от всех причастных вокруг (включая Миррима, которого никто, конечно, не смог удержать на месте), стало слишком поздно что-либо решать. Лорд Вайре отбыл в столицу по приказу императора. Почему? Зачем? Ответить не мог никто. Со мной остались Тай и за старшего по охране ценного тельца — Игнос Заэрг.

Да, тот самый мой проводник. Впрочем, он был вполне корректен и совершенно не докучал.

Что касается дела “кто все-таки виноват и кому шерсть выдрать” — у меня вопрос отпал, когда стало понятно, что замок остался без управляющей. Вероника Рагор бесследно исчезла и просвещать о её судьбе меня никто не спешил — даже тетушка Хелена и вездесущий Ирис.

В общем, мало что изменилось, учитывая, что волчицы продолжили прибывать. Снова и снова. И весьма… целеустремленно, надо сказать.

А моя внутренняя кошка готова была их куцые волчьи хвосты просто выдрать и общипать до шерстинки! Это наша территория, наш волк, наше хозяйство! Никакого выбора не нужно!

Ну, это она так считала. А я вот понимала, что влюбиться в снежного Жнеца станет роковой ошибкой. Какой там из меня оборотень и как я такая вообще получилась — вопрос. А он родовитый, известный, могущественный и ещё десяток эпитетов. Любовницей я не стану — нет уж, проходили. Страсть приходит и уходит, а я хочу семьи, уюта, котят… тьфу ты, детей.

Проблема сейчас не в этом. А в том, что в последние дни волки начали ко мне принюхиваться. И это плохо. Очень-очень плохо, потому что, если они поймут, что я не человек… просто не знаю, чего от них ожидать!

Хорошо хоть Тай обещал как-то решить эту проблему.

— Арра Майари, прикажите слугам, пусть на ужин приготовят отбивные…

— Стейки, непременно из нежной говядины.

— У нас слишком тонкий и изысканный вкус!

Владелицы “изысканного” вкуса — две яркоглазые брюнетки-близняшки хищно облизнулись, глядя на меня и постукивая когтями по столу.

— Непременно, — я уже привыкла за это время ко всяким оборотническим штучкам.

Жаль только, что с братьями-кошаками никак не могла встретиться — они тоже как сквозь землю провалились!

— И не забудьте, что завтра первый День Выбора! Когда будет господин Вайре?

— Это возмутительное неуважение — так долго нас игнорировать, — протянула вторая сестричка.

— Полагаю, лорд прибудет завтра, прекрасные арры. У него срочные дела в столице. Воля Владыки ждать не может!

Красавицы скисли и притихли — не критиковать же Владыку оборотней, в самом деле!

Правда, ненадолго.

— Сообщите нам немедленно, как только он прибудет! И напомните портнихе, чтобы наши заказы забрали в срок!

— Обязательно, до вечера все будет готово! — ответила, сверкая милой улыбкой. Надеюсь, она была не слишком плотоядной.

Непростой день закончился в покоях Миррима. Мелкий отказывался засыпать, пока я не посижу с ним и не расскажу чего-нибудь интересное. А ещё все время ерзал, косился на меня и к чему-то активно принюхивался. Хотела бы я знать — к чему именно! Может ли быть так, что он отчетливее чует мою кошку? Проклятье, мне срочно нужна консультация!

— Арра Мая, я хочу, чтобы ты была моей мамой, — разнеслось вдруг в тишине комнаты.

Сердце судорожно сжалось. Хорошо, что я ничего не пила и не ела — так и поперхнуться можно. Но почему это признание отозвалось такой сладкой болью? Почему мне впервые в жизни захотелось… чего? Согласиться?