Пояс Богородицы - Роберт Святополк-Мирский

Азиз беззвучно зашевелил губами, как рыба, вынутая из воды.

— О светлейший! — поднял голову татарин с большой черной родинкой на лбу, — Азиз не может говорить! Позволь я скажу. Тот, что лежит, — купец. А это — его охрана. Мы их не трогали. Мы только спросили дорогу. Он показал нам свой товар. Вот! Откуда ни возьмись по траве поползли мгновенно передаваемые из рук в руки расшитые заячьи тулупы и легли у ног Азов-Шаха.

— А с купцом что? — спросил он.

— Не знаю, светлейший, — пожал плечами татарин с родинкой. — Упал и лежит. Может, со страху помер?

И тут Сафат решил рискнуть.

Сейчас? Другого случая может не быть!

— Позволь мне проверить, великий хан, — сказал он Ахмату, спрыгнув с коня. — Я знаю прекрасный способ определить, жив человек или нет. — И, улыбаясь, вынул из-за пояса острый нож.

Он склонился над лежащим Маниным, закрывая его собой от глаз Ахмата.

А в пяти шагах дальше Азов-Шах резко говорил Азизу:

— Я назначил тебя сотником по просьбе моего старого слуги. Но я вижу, что ты полный идиот, Азиз! Вчера было сказано всем — в эту сторону без приказа не двигаться! На литовских землях никого не трогать! Почему оружие людей купца лежит на земле? Кто его с них снял? Почему эти шубы оказались у твоих воинов? Ты нарушил приказ самого хана, Азиз, и ты будешь сурово наказан! Тебя как зовут? — вдруг спросил он татарина с родинкой.

— Латиф! — вскочил тот.

— Назначаю тебя сотником, Латиф!

— Благодарю, светлейший, — ударил лбом в мягкую землю Латиф.

— А ты, Азиз, разжалован и арестован. Чуть позже я распоряжусь твоей судьбой! Под стражу! — скомандовал Азов-Шах, и двое воинов из ханской охраны мгновенно обезоружили Азиза.

Пока происходил этот разговор, к которому было приковано общее внимание, Сафат, склонившись, уколол Манина острием кинжала в шею за ухом. Манин вздрогнул и, открыв глаза, тут же сморщился от боли.

— Ни звука, — шепнул ему Сафат. — Ты меня не знаешь! Я выполняю волю великого князя.

Он помог ему подняться и хлопнул по спине. Потом увидел один из лежащих на траве расшитых тулупов и взял его, разглядывая узор.

Азов-Шах, расправившись с Азизом, подъехал ближе.

— Что с ним? — спросил он у Сафата.

— Будет жить, — сказал Сафат, пряча за пояс нож — Вот тут за ухом, — показал он, — есть одна точка. — Уколешь и смотришь — если человек жив, но без сознания, он обязательно очнется, а если не очнется, значит, уже не жив.

— Скажи, купец, они напали на тебя? — спросил Азов-Шах у Манина.

Манин видел, что Сафат, рассматривая узор на тулупе и как бы восхищаясь им, покачал головой из стороны в сторону.

— Нет, — ответил купец Манин., — мы просто сами испугались, неожиданно увидев большой отряд татар.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнул Азов-Шах, — можешь собрать свой товар и ступай туда, куда шел, с миром! Мы друзья всем подданным короля Казимира!

— Благодарствую, — поклонился до земли купец Манин.

— Латиф! — скомандовал Азов-Шах, — собери сотню и марш на Оку к остальным силам!

— Какой красивый узор! — восхищенно воскликнул Сафат и показал издали тулуп Ахмату. — Позволь, о великий, я задержусь на минуту, чтобы купить себе этот мастерски расшитый тулуп — я надену его, когда мы с победой будем входить в Москву!

— Ладно, илчи, догонишь! — улыбнулся Ахмат.

Татары возвращались к холму.

У Сафата было несколько минут.

— Слушай внимательно, — сказал он Машину. — Скажи Аннице, чтобы немедля отправила гонца к великому князю от моего имени — он ждет. Пусть передаст, что основные силы соберутся на Угре и будут ждать войско Казимира. Сами приготовьтесь к войне — тех, кто служит Литве, трогать пока не будут, но из Бартеневки, которая на этой стороне Угры, пусть все уходят — московитов они не пожалеют! Если тебе надо будет что-то мне передать — не бойся, езжай как купец прямо в главный лагерь и говори, что везешь товар илчи Сафату — тебя сразу пропустят! И вот еще: скажи Аннице — пусть бережется как следует — сам хан Ахмат хочет ее схватить!

Он протянул Манину золотую монету.

— За что? — удивился купец.

— За тулуп. Он мне в самом деле будет нужен.

Сафат бросил Манину монету, вскочил в седло и, перебросив тулуп через луку, помчался вдогонку хану и его свите, которые еще не успели подняться на вершину холма.

Догоняя хана, Сафат горячо поблагодарил Аллаха за то, что он был так милостив к нему, явив чудесным образом купца Манина здесь и сейчас.

Сложились ли особым образом звезды на небе, или люди сотнями своих муравьиных дел, тревог и усилий, сами того не ведая, поворачивали скрипучее колесо истории, но в эту минуту ни один смертный не знал, чем все закончится.

Однако, обернувшись и пристально вглядываясь во тьму времен, можно увидеть, что в ту осень судьба совершенно не благоприятствовала последнему хану Золотой Орды, но была очень милостива к тем, кто готовил ее сокрушительное падение… все в руках Господа!

Тайнопись Z

От Симона Черного

3 сентября 1480

Дом брата Аркадия Волошина в имении под Серпейском

Елизару Быку Рославль,

Дорогой брат!

Я благополучно прибыл в Литву после утомительного путешествия из Валахии, где все теперь находится в нежных, но крепких ручках сестры Марьи. Я уверен, что при помощи брата Неждана, который, как мне кажется, с первого взгляда неравнодушен к ней и готов выполнять любое ее поручение прежде, чем она его выскажет, сестра Марья успешно справится со всеми задачами, которые я перед ней поставил.

Теперь я нахожусь в небольшом имении, принадлежащем престарелым родителям нашего брата Аркадия, которого, к слову говоря, мне пришлось срочно отозвать из Великих Лук. Дело в том, что братья из Волоколамска сообщили мне, что игумен Иосиф Волоцкий, который, как тебе известно, давно интересуется нашими делами, разнюхал, будто к его духовному ученику князю Борису Волоцкому прибыл из Новгорода новый священник, о котором он ничего не знает. Иосиф настолько этим заинтересовался, что решил сам отправиться в Луки, чтобы лично побеседовать с новгородским братом. Зная ум, настойчивость и проницательность Иосифа, я решил не рисковать и велел немедля отозвать брата Аркадия, тем более что там, в Луках, для нас нет больше ничего интересного. Здесь же, напротив, в ближайшее время будет вершиться История, а у меня, как ты знаешь, есть, быть может, единственная слабость — я люблю присутствовать при поворотных исторических событиях и своими глазами наблюдать их ход. Могу гордиться тем, что в продолжение моей не столь уж долгой жизни мне удалось быть свидетелем, по крайней мере, десятка событий, которые оказали влияние на дальнейший ход вещей. Помнится, я недавно упоминал, как своими глазами видел приезд в Московию будущей великой княгини, и ты еще посмотришь — ее появление здесь решительно изменит историю…