Битая карта - Иэн Рэнкин

— Сержант Нокс тоже собирался приехать, но дела задержали. Он просит его извинить и надеется, что я смогу вам помочь, это ведь мой медвежий угол, так сказать.

Ребус, поглаживая затекшую руку, улыбнулся его словам. Потом помассировал поясницу, распрямился и шумно выдохнул. Позвонки хрустнули и встали на место.

— Издалека ехали? — сказал, глядя на него, констебль Моффат. — Но вы довольно быстро добрались. Я всего пять минут как здесь.

— Вы еще раз тут все осмотрели?

— Нет. Думал, лучше дождаться вас.

Ребус кивнул:

— Давайте начнем снаружи. Большой дом. Я хочу сказать, что после такой дороги я ожидал увидеть что-нибудь поскромнее.

— Ну, дом здесь давно, в этом все дело. При нем был отличный сад, хорошая дорога, да и лес не подступал так близко. Но было это еще до моего рождения. Думаю, дом построили в двадцатые годы. Это остатки большого поместья. Его распродавали по участкам. Раньше тут нанимали специальных людей, которые содержали место в порядке. Но те дни давно прошли, и теперь мы имеем то, что вы видите.

— И все же дом, кажется, в хорошем состоянии.

— Да, но черепица кое-где пообвалилась, да и окна не мешало бы подремонтировать.

Моффат говорил с уверенностью знатока. Они шли вокруг дома — двухэтажного сооружения из прочного на вид камня. На взгляд Ребуса, такой дом смотрелся бы на своем месте и на окраине Эдинбурга, а потому видеть его здесь — на поляне, в глуши — было странновато. У дома имелась и задняя дверь, возле которой стоял единственный мусорный бак.

— Отсюда вывозят мусор?

— Вывозят, если уговоришь их сюда заехать.

Ребус поднял крышку. Запах отвратительный. Тухлый шмат лосося — ему показалось, что это лосось, — куриные или утиные кости.

— Удивительно, что здесь не побывали звери, — сказал Моффат. — Олень, лесная кошка…

— Похоже, это уже давненько лежит, да?

— Да, я бы не сказал, что осталось с прошлой недели, сэр. Если вы это имеете в виду.

Ребус посмотрел на Моффата.

— Я это имею в виду, — подтвердил он. — Всю последнюю неделю и еще несколько дней миссис Джек не было дома. Она ездит на черном «БМВ». Предположительно приезжала сюда.

— Если это и так, то никто из тех, с кем я говорил, ее не видел.

Ребус вытащил дверной ключ.

— Посмотрим, не найдется ли внутри чего-нибудь, что говорило бы об ином. — Но сначала он вернулся и взял две пары новых пластиковых перчаток, одну передал констеблю. — Не знаю, подойдут ли они вам, — сказал он. Но перчатки подошли. — Отлично. Постарайтесь ничего не трогать даже в перчатках. Можно стереть или смазать отпечатки. Помните: мы имеем дело с убийством, а не с лихачеством на дороге или кражей коровы. Ясно?

— Да, сэр. — Моффат шмыгнул носом. — Вкусная картошка? Я отсюда чую запах уксуса.

Ребус захлопнул дверцу машины.

— Идем.

* * *

В доме пахло сыростью. По крайней мере в узком коридоре. Двери, выходившие в коридор, были распахнуты, и Ребус вошел в первую — в комнату, которая тянулась до самой задней стены дома. Обставлена комната была так, чтобы ее обитатель чувствовал себя комфортно: три дивана, два кресла, кресла-мешки, лежали декоративные подушки. Были тут еще телевизор и видеомагнитофон, стереосистема на полу, один из громкоговорителей опрокинут. А еще — полный кавардак.

Начать с кружек, чашек и стаканов. Ребус понюхал одну из кружек. Вино. Вернее, уксусный осадок, оставшийся в кружке, когда-то был вином. Пустые бутылки бургундского, шампанского, арманьяка. И пятна — на ковре, на подушках, на одной из стен, в которую швырнули стакан, от удара разбившийся. Пепельницы переполнены. Из-под одной из напольных подушек торчало ручное зеркало. Ребус нагнулся к нему. Следы белого порошка по кромке. Кокаин. Он оставил зеркальце на месте и подошел к стереосистеме, посмотрел, какие у хозяев музыкальные предпочтения. Записи в основном на кассетах. «Флитвуд Мак», Эрик Клэптон, «Симпл майндс»… и оперы. «Дон Жуан» и «Свадьба Фигаро».

— Попойка, сэр?

— Да, вот только когда? — У Ребуса создалось впечатление, что этот кавардак — результат не одного вечера. Множество бутылок было сдвинуто в сторону, чтобы освободить небольшое пространство на полу, в центре которого стояла единственная бутылка — именно стояла, не лежала — и две кружки, одна со следами помады.

— И сколько народа в этом участвовало?

— Человек шесть, сэр.

— Возможно. Многовато выпивки для шестерых.

— Может быть, они не убирали после предыдущей попойки.

Именно это было на уме и у Ребуса.

Дальше по коридору находилась гостиная, которая когда-то, возможно, служила столовой, но теперь использовалась как импровизированная спальня. Матрас занимал половину пола, на другой половине лежали спальные мешки. Здесь тоже было несколько пустых бутылок, но ни кружек, ни стаканов. К стене были прикноплены репродукции. На матрасе лежала пара туфель, мужских, девятого размера, из одного торчал синий носок.

Им осталось еще осмотреть кухню. На самом, казалось, почетном месте здесь стояла микроволновка, рядом пустые консервные банки и пакеты с чем-то, называющимся «микроволновый попкорн». В консервных банках прежде был суп из омаров и тушенка из оленины. Двойная раковина была завалена тарелками и наполнена серой грязной водой. На складном столике стояла неоткрытая бутылка лимонада, пакеты с апельсиновым соком и бутылка сидра. Здесь же был и обеденный стол побольше, его столешница заляпана супом, но никакой другой грязи или тарелок на нем не обнаружилось. Но на полу вокруг него валялись пустые пакетики из-под жареной картошки, перевернутая пепельница, сухарики, столовые приборы, пластиковый фартук и несколько салфеток.

— Быстрый способ очистить стол, — сказал Моффат.

— Да, — подтвердил Ребус. — Ты видел «Почтальон всегда звонит дважды»? Последний, с Джеком Николсоном?

Моффат отрицательно покачал головой.

— Но я его видел в «Сиянии».

— Ну, это совсем другое кино, констебль. В «Почтальоне» есть эпизод… да ты про него, наверное, слыхал… в котором Николсон и жена его босса освобождают кухонный стол, чтобы заняться на нем сам знаешь чем.

Моффат подозрительно посмотрел на стол.

— Не-а, не слыхал, — сказал он. Такая идея явно была для него внове. — Как, вы говорите, называется фильм?..

— Да это так, мысли вслух, — сказал Ребус.

* * *

Потом они пошли наверх. Ванная оказалась самым чистым помещением в доме. Рядом с унитазом лежала стопка журналов, но все были старые — слишком старые, чтобы в них могла отыскаться какая-нибудь улика. На втором этаже располагались и две другие спальни — одна импровизированная, как внизу, в другой стояли новая кровать с пологом, шкаф, комод и туалетный столик. Как это ни невероятно, но на стене над кроватью висела голова хайлендской коровы. Ребус принялся рассматривать предметы на туалетном столике: пудра, губная помада, духи и косметика. В шкафу висела одежда, в основном женская, но еще мужские джинсы и вельветовые брюки. Грегор Джек не смог сказать, какую одежду, уезжая, взяла с собой его жена. Он даже не был уверен, что она вообще что-то взяла, но потом обратил внимание, что отсутствует ее небольшой зеленый чемодан.