Битая карта - Иэн Рэнкин

— Здесь очень мило, благодарю вас. — Ребус поставил сумку на кровать, увидел осуждающий взгляд и составил сумку на пол.

— А покрывало я сама делала, — сказал она с улыбкой. — Мне как-то раз даже порекомендовали заняться этим профессионально — открыть продажу собственных покрывал. Но в моем возрасте… — Она усмехнулась. — Это мне посоветовал джентльмен из Германии. Он приезжал в Шотландию закупать джемы. Вы можете себе такое представить? Он тут на несколько дней задержался…

В конце концов она вспомнила о своих обязанностях. Сейчас она пойдет и приготовит им маленький ужин. Ужин. Ребус посмотрел на часы. Если они не остановились, то еще не было и половины шестого. Он рассчитывал только на ночлег и завтрак, так что сегодня вечером любая горячая еда для него как подарок. Моффат коротко объяснил ему, как добраться до ближайшего паба — «туристское место, туристские цены», — и отбыл наслаждаться радостями Даффтауна. Ишь, богобоязненный…

Ребус снял брюки, и в этот момент дверь открылась и на пороге появилась миссис Уилки.

— Это ты, Эндрю? Мне послышался какой-то шум. — Глаза ее смотрели невидящим взглядом. Ребус постоял несколько мгновений неподвижно, проглотил комок.

— Приготовьте нам ужин, — тихо сказал он.

— Ах да, — сказала миссис Уилки. — Ты, наверно, проголодался. Тебя так долго не было…

Ребус решил, что неплохо бы принять ванну. Он заглянул в кухню, увидел, что миссис Уилки возится у плиты, мурлыкая что-то себе под нос, после чего направился в ванную. Защелки на двери не было. Вернее, защелка была, но висела неприкаянно на одном шурупе. Он оглянулся, но не увидел ничего, чем можно было бы подпереть дверь, и тогда рискнул и включил оба крана. Напор был сильный, и ванная быстро наполнилась горячей водой. Ребус разделся и погрузился в воду. Плечи его занемели от долгой езды, и он как мог помассировал их. Потом поднял колени, и его плечи, шея и голова ушли под воду. Утопление. Он вспомнил доктора Курта, его пояснения о разнице между утоплением и погружением в воду мертвого тела. «Руки прачки»… отслоение ногтей и волос… ил в бронхиальной трубке…

Услышав какой-то шум, он всплыл на поверхность. Протер глаза, моргнул и увидел, что миссис Уилки стоит в дверях с кухонным полотенцем и смотрит на него.

— Ой! — испуганно сказала она. — Ради бога, простите. — И она удалилась со словами: — Я совершенно забыла, что вы здесь! Я собиралась… ну да бог с ним, что я там собиралась. Это может и подождать.

Ребус зажмурил глаза и ушел под воду…

* * *

Еда, к его удивлению, была совсем неплохой, хотя и непривычной. Сырный пудинг, вареная картошка и морковь. На десерт миссис Уилки подала разогретый на пару консервированный сладкий пудинг с заварным кремом из пакетика.

— Очень удобно, — прокомментировала миссис Уилки.

В ванной она была настолько потрясена видом голого мужчины, что это вроде бы вернуло ее к реальности, и они принялись говорить о погоде, туристах и правительстве; наконец трапеза закончилась, и Ребус предложил помыть тарелки, но, к немалому своему облегчению, получил отказ. Тогда он попросил у миссис Уилки ключ от входной двери и с приятной тяжестью в желудке, чистый, в чистом белье отправился в «Вересковый дом».

Будь он владельцем паба, никогда не выбрал бы для него такого названия. Он сунулся было в зал, но, никого там не увидев, через другую дверь направился к стойке, у которой стояли, посмеиваясь, женщина и двое мужчин; бармен тем временем прилежно разливал виски через дозатор. Ребус остановился в двух шагах от них:

— Добрый вечер.

Мельком взглянув на него, посетители молча кивнули, а бармен ответил на приветствие. Он поставил на стойку три стакана с двойной порцией виски.

— И один налейте себе, — сказал мужчина из группы, протягивая бармену десятифунтовую банкноту.

— Спасибо, — сказал бармен. — Я выпью немного позже.

Стена с полкой, где стояли дозаторы, бутылки и стаканы, была зеркальной, потому Ребус мог легко наблюдать за троицей клиентов. Мужчина, расплатившийся с барменом, по произношению был англичанин. На площадке перед баром стояли только две машины — видавший виды «Рено-5» и «даймлер». Ребус без труда догадался, кто на чем приехал…

— Да, сэр? — обратился к нему бармен — владелец «Рено-5».

— Пинту «Экспорта», пожалуйста.

— Минуточку.

Удивительно, что трое состоятельных английских туристов пьют виски у стойки. Может быть, они не заметили, что в «Вересковом доме» есть зал со столиками. Все трое выглядели слегка помятыми и явно навеселе. Лицо женщины в обрамлении крашеных платиновых волос производило жуткое впечатление. Щеки у нее были слишком красные, а веки слишком черные. Сделав затяжку сигаретой, она выгибала шею и выдыхала дым в потолок. Ребус попытался посчитать число складок у нее на шее. Может быть, тут работало правило годичных колец на дереве…

— Прошу. — На подставку перед ним бармен поставил пинту пива, Ребус протянул ему пятерку.

— Тихо у вас сегодня.

— Середина недели, да и не сезон, — заученно проговорил бармен. — Позже народу будет побольше. — Он направился к кассе.

— Нам еще раз то же самое, когда освободитесь, — сказал англичанин, единственный из троих, кто уже опорожнил свой стакан. Ему было под сорок — меньше, чем женщине. Вид у него был подтянутый, процветающий, но слегка хулиганский. Что-то было такое в его фигуре — в том, как он сутулился, словно нависая над стойкой, того и гляди рухнет на пол или бросится на жертву. Его голова слегка покачивалась в такт с движениями сонных век.

Третий из группы был самым молодым — лет тридцати пяти. Он курил французские сигареты и смотрел на бутылки над стойкой. Либо на бутылки, либо на меня в зеркало, подумал Ребус, как я смотрю на него. Да, не исключено. Этот третий как-то нарочито стряхивал пепел с сигареты. Ребус обратил внимание, что и курит он, не затягиваясь, — удерживает дым во рту, а потом разом резко выдыхает. Если его спутники по-прежнему стояли, то он уселся на высокий табурет у стойки.

Ребус вынужден был признать, что он заинтригован. Невероятная троица. И похоже, это только начало…

В зал вошли двое новых посетителей и, судя по всему, вознамерились там остаться. Бармен поспешил к ним, и это дало повод для обмена репликами между двумя мужчинами и женщиной.

— Черт побери, ну и хамло. Он нас так и не обслужил.

— Успокойся, Джейми, мы вроде не умираем от жажды.

— Ты уж говори за себя. Я и не почувствовал, как выпил. Нужно было вообще четвертную заказывать.

— Допей мою, — сказала женщина, — только не заводись.

— Я и не завожусь, — сказал сутулый, хищного вида англичанин, который и точно завелся.

— Тогда иди в жопу.

Ребус едва сдержал ухмылку. Женщина произнесла это так, будто обменивалась любезностями с приятелем.