Варвар-пришелец - Руби Диксон

class="p1">Раахош стонет и прерывается на мгновение, давая возможность перевести дыхание.

– Такая сладкая.

Это единственная передышка, которую я получаю, прежде чем он снова погружается в меня своим языком, а ноги сводит судорога от потребности во всем этом. О, Боже. Я так близка к оргазму, а все, что он сделал – уткнулся лицом в мою киску. Этот образ сводит меня с ума, и я, извиваясь, прижимаю бедра к его лицу и пытаюсь его оседлать.

– Моя, – рычит он в мою плоть, а затем снова проникает в нее языком.

Я кричу от волны накрывшего удовольствия, мои ноги напряжены, а руки крепко вцепились в меховую подстилку. Мое тело сотрясается в спазмах оргазма, и его соки струятся между ног.

От этого Раахош совсем теряет голову. Он рычит, и прежде, чем я успеваю перевести дух, переворачивает меня на спину. Затем берет свой член и входит в меня.

Я снова вскрикиваю. Такое чувство, будто его член прошел сквозь всю меня, настолько он большой. Это просто потрясающе. У меня и раньше был секс, но я никогда не ощущала своего партнера настолько отчетливо. Раньше ощущения были какие-то поверхностные.

Сейчас они яркие и насыщенные. Я чувствую каждый гребень его члена, каждый бугорок, каждую вену. И, черт побери, я определенно чувствую шпору над его членом. Когда Раахош двигается, его шпора скользит по половым губам и касается клитора, ощущаясь, как еще один палец.

Меня переполняют чувства.

Пришелец останавливается, прищуривает сияющие глаза и пристально смотрит на меня. Он даже перестает дышать. Я не могу понять выражение его лица.

– Лиз? Я… сделал тебе больно?

Его рука скользит по лицу, и я понимаю, что он пытается скрыть беспокойство.

– Я в порядке, – отвечаю, покачивая бедрами. – Прошу, не останавливайся.

Он рычит, и его лицо снова принимает дикое выражение. Удерживая рукой мои бедра, он глубоко входит в меня.

И я снова кричу, потому что, Боже, как я могу не кричать? Этот пришелец выворачивает меня наизнанку. Это самое потрясающее из всего, что я когда-либо испытывала. Его грива свисает над моим лицом, и я цепляюсь за нее так же сильно, как он вцепился в меня.

– Не смей останавливаться, – рычу я в ответ. – Даже не думай о том, чтобы остановиться!

Ноздри Раахоша раздуваются, и он входит в меня настолько глубоко, насколько это вообще возможно. Я вскрикиваю и снова кончаю, не отпуская его волосы, покачивая бедрами в такт интенсивным толчкам. Такое ощущение, будто оргазм, который я испытала несколько минут назад, не закончился и все еще продолжает накатывать на меня волнами. Я вскрикиваю от ощущений. С каждым новым толчком шпора Раахоша прижимается к моему клитору, и я чувствую, как распадаюсь на миллионы частиц. Я не смогу справиться с таким наслаждением. Я этого не вынесу.

Раахош начинает странно подергиваться, и на мгновение я думаю, что сейчас он пожалуется на боль в колене или мышечный спазм, настолько удивленным он выглядит. Но затем его дыхание со свистом вырывается из плотно сомкнутых губ, а тело охватывает судорога, и я понимаю, что он тоже кончил.

Раахош

Я переродился.

Ни одна мышца, ни одно сухожилие, ни один орган больше не принадлежит мне. Все это теперь в распоряжении Лиз. Я целиком и полностью принадлежу ей.

Я падаю на свою женщину, обессиленный от дикого совокупления. Все произошло довольно быстро, и мой член еще подергивается от оргазма глубоко внутри нее. Однако резонанс не затихает. С каждым мгновением он становится все интенсивнее, наши кхуйи поют в унисон.

Лиз отпускает мою гриву и морщится при виде длинных прядей, оставшихся на пальцах.

– Кажется… я вырвала прядь или две. Прости.

Она возвращает их мне.

– У меня есть еще, – говорю я, отбрасывая пряди в сторону.

Она может вырвать их все до последней. Мне все равно. Я лишь хочу остаться внутри нее навсегда. Перекатываюсь на бок и прижимаю ее лицо к своей груди. Я никогда не испытывал… ничего подобного.

Она моя. Целиком и полностью. Даже сейчас в ней мое семя. Я чувствую, как ее влагалище крепко сжимает меня в послеоргазменных спазмах. Она тихо вздыхает при каждом из них, и я полагаю, что они доставляют ей удовольствие. Я провожу рукой по ее золотистым, все еще влажным после купания косам.

– Моя пара, – шепчу я. – Моя Лиз.

Человек издает приглушенный звук – наполовину вздох, наполовину стон, преисполненный наслаждения. Она утыкается носом мне в грудь и гладит по руке. Я делаю то же самое, упиваясь ее телом. У нее нет мягкого пушка, как у са-кхуйи, но… мне это даже нравится. Ее кожа такая загадочная на ощупь, и прикосновение к ней напоминает о прикосновении к ее сладкой вагине.

Эти приятные воспоминания порождают желание прикоснуться к ней прямо сейчас. Мой член все еще глубоко погружен в ее вагину, и я провожу пальцами вокруг него, чувствуя, как ее кожа туго натянута.

Она втягивает воздух.

– Что…

– Мне нравится находиться внутри тебя, – говорю я, и ее без того разрумянившееся лицо заливается краской. – Тебе пришлось не на шутку растянуться, чтобы впустить меня.

– Хвастун, – подразнивает она, скользя рукой по моей груди. – По-моему, мы все сделали неправильно.

– Неправильно? – я потрясен тем, что разочаровал ее. – Я упустил какой-то человеческий ритуал?

Она хихикает и скользит пальцем по мышцам моей груди, затем щелкает по моему соску.

– Не совсем, если только ты не называешь прелюдию ритуалом, – она ерзает, и я чувствую каждый мускул ее тела вокруг своего члена. Резко вдыхаю, потому что готов снова заявить права на свою пару, но она что-то говорит, поэтому я стараюсь быть внимательным. – Зачастую, – продолжает она, – женщинам нравится, когда за ними ухаживают перед сексом. Это называется прелюдией.

«Прелюдия»? Я не понимаю. Она просила меня не останавливаться. Я все еще ощущаю вкус ее возбуждения на своем языке. Я задумываюсь на мгновение. Ах, возможно, сейчас самое время для того слова.

– Опять ты за свое, – говорю я ей.

Она хлопает меня по груди.

– Что ты имеешь в виду под «Опять ты за свое»? – она выглядит оскорбленной. – Я просто хочу гребаную прелюдию! Не думаю, что прошу о многом.

– Подожди. Разве это слово не обозначает ухаживание?

– Я попросила тебя о прелюдии, а ты говоришь мне «нет», – возмущается она.

– Я сказал «Опять ты за свое», – поправляю я. – Это неправильно? Ты говорила мне это раньше, когда я касался тебя.

Лиз бросает недоверчивый взгляд и толкает меня в грудь.

– Я понятия не