Нить Ариадны - Фред Томас Саберхаген

– Ничего мне от него не нужно, – ответил я, возвращая ему удивленный взгляд.

Перс старался побороть свою ненависть, глядя мне в глаза. Хотя он был явно поражен, даже напуган, но никогда не признался бы в этом даже самому себе.

– Астерион, ты мой племянник, и я желаю тебе добра.

– По меньшей мере наполовину племянник, наполовину дядя.

Он не стал отвечать на этот укол.

– Говорят, что ты понимаешь все, как и нормальный человек. Даже при такой башке.

Я начинал злиться. Сильно злиться. Этот человек убил нашего отца, причинил боль Ариадне и распускает дикую ложь обо мне, Минотавре.

– То же самое говорят и о тебе.

Услышав такое, царь вспыхнул от гнева. Его телохранители половчее перехватили древки копий. Они только и ждали приказа повелителя, чтобы наброситься на наглую рогатую тварь и вышибить из нее дух. Но, как я и думал, никакого приказа не прозвучало. Персу я еще был нужен. А поскольку он рассчитывал на мою помощь, ему пришлось взять себя в руки.

Отогнав Креона на почтительное расстояние, узурпатор произнес с театральным надрывом:

– Мы с твоим отцом не очень ладили. Но мы не были врагами.

– Ваше Величество имеет в виду отца Миноса, покойного правителя Корика, или Отца Зевса, правителя Вселенной? – любезно осведомился я. Конечно, я слегка преувеличил значимость Зевса, но не намного.

– Я имею в виду моего брата.

Изредка, в далеком детстве, я пытался выяснить посредством снов, что думает обо мне мой приемный отец, Минос. Но на самом деле я страшно боялся узнать правду. Минос не убил уродливого младенца, хотя мои рога, уже тогда торчавшие на голове, погубили его неверную супругу. Конечно, для жены, особенно жены царя, изменить с простым человеком – это одно, а зачать ребенка от самого Громовержца – это совсем другое. А еще я обнаружил, что мне необычайно трудно воспроизвести картину той ночи, когда я появился на свет.

– Царь Минос никогда не был мне врагом, – сказал я. – Вообще-то я его почти и не знал. Но за полгода раздумий я понял, что грущу.

Я помолчал, потом добавил:

– Конечно, царевны до сих пор скорбят.

– Как и все мы, мой мальчик. Как и все мы.

Тот, кто не знает Перса, вполне купился бы на искренность, звучавшую в его голосе. Он был хорошим актером, даже талантливым.

– Кстати, раз уж мы заговорили о твоих сестрах. Где Ариадна?

– Не знаю, – честно ответил я.

И снова порадовался своей нечеловеческой морде и голосу, за которыми так удобно прятать истинные чувства.

– А если бы знал, сказал бы мне, Астерион?

Я сделал вид, что серьезно обдумываю его вопрос.

– Любой мой ответ, Ваше Величество, более чем умозрительный.

Узурпатор с каменной рожей пялился на меня с полминуты. Потом зашел с другой стороны:

– Также пропала рабыня по имени Клара, которая обычно сопровождала царевну. Ты знаешь эту девушку?

– Может, и знаю, дядюшка. Но понятия не имею, где она сейчас. Вероятно, вместе с Ариадной.

Высокопоставленный дядя чуть моргнул, услыхав столь фамильярное обращение. Но голос его не дрогнул.

– Еще молодая знатная женщина с Диа по имени Эдит, одна из тех, кто должен был умилостивить повелителя Шиву.

– О ней я тоже ничего не знаю. Так, значит, пропала одна из восемнадцати? Что же там произошло? И сколько осталось в живых?

– На самом деле среди шестерых пропавших оказались двое из Дани. Второй – юноша Тезей. Один из слуг сообщил, что у него состоялось тайное свидание с Ариадной несколько дней назад.

– Тайное свидание?

– Да.

Я покачал головой, выказывая свою полную неосведомленность.

Перс нетерпеливо выложил весь список интересующих его вопросов.

– Видел ли ты в день церемонии Дедала или его сына? Или одного из солдат, который заблудился в Лабиринте?

«Ага, – подумал я, – значит, Алексу удалось бежать!» И продолжал медленно покачивать рогатой головой из стороны в сторону.

– Неужели они тоже исчезли? Но если я кого-нибудь из них встречу, я обязательно скажу им, что ты, дядя, их ищешь.

– В этом я не сомневаюсь, – молвил наш благородный дядя и глубоко вздохнул. – Я вижу, что хотя бы ты остался.

Я склонил голову в поклоне – пусть сам придумает, какой ответ это может означать.

– Где ты находился, Астерион, вчера на рассвете?

Я сперва хотел притвориться, что с головой ушел в воспоминания, и промариновать его еще с полчасика, но решил, что это слишком по-детски.

– Я пытался исследовать мир.

– Пытался исследовать… что это значит? – Он даже подался вперед и нахмурил брови.

– Единственным образом, дозволенным заключенному в этом месте, – через сновидения.

Кажется, узурпатор не особо верил в сновиденческие способности своего племянника, но он с легкостью позволил себя убедить, что это правда.

– Мы, Астерион, не всегда ладили друг с другом, – заключил он с таким видом, будто только что сделал невероятное и печальное открытие.

– Боюсь, что это так, дядя.

– Ты поверишь, если я скажу, что хотел бы стать тебе лучшим другом?

– Как я могу не верить своему законному повелителю?

В порыве чувств (хорошо продуманном порыве) он вскочил и сжал мою руку. В это мгновение я легко мог дернуть его к себе и свернуть ему шею. Но в следующую минуту я упал бы мертвым, и Эдит навсегда осталась бы пленницей Лабиринта – одинокая и беззащитная. Да и сама смерть Перса никак, просто-таки никак не улучшила бы положение моих сестер. Потому что Шива быстро нашел бы другую марионетку и усадил бы ее на опустевший трон.

Мне, кстати, стало любопытно, почему Шива не присутствует при нашей встрече. Кажется, царя и главного жреца Креона мучит тот же самый вопрос.

Естественно, Шива был разъярен тем, что жертвоприношение сорвалось – кровь и страдания юных жертв не придадут ему новых сил. Но все чаще окружающие задавались непростым вопросом – куда подевался Разрушитель после своего поспешного бегства? И где он сейчас?

Даже у богов – кто-то добавил бы «особенно у богов» – есть враги. Среди них, как и среди людей, процветают зависть и ненависть.

– По-видимому, храбрость не входит в число достоинств Разрушителя, – заметил я.

Все вокруг побелели, услышав мои слова.

Узурпатор возразил, что не находит ничего странного в том, что Шива сейчас отсутствует и не может помогать своим служителям и союзникам. Погоня за беглецами должна проводиться без вмешательства свыше. Прежде чем исчезнуть, бог Разрушения сообщил Миносу, что его ждут важные дела. «Сам разбирайся. А я уверен, что где-то рядом находятся другие боги!»