Адам не женится на Еве - Лариса Соболева

– Может, и стетоскоп, я не знаю, как называется эта штуковина, к врачам не обращаюсь.

– Зря. У т… тебя голова п… п… пробита.

– Моя голова целая. Так купишь?

– За… зачем?

– Я видела в кино, как открывают сейфы. Стетоскопом прослушивали сейфы, прокручивая цифры. Когда попадаешь на верную цифру, должен быть щелчок, но услышать его можно только через стетоскоп. Это очень просто. Вот.

Богдан исторг вздох, похожий на стон.

В кабинете следователя Каткова Олег и еще пара оперативников смотрели единственный в своем роде детектив с единственной актрисой – племянницей Галдина, которая тащила по полу к лифту сумку с чем-то невероятно тяжелым.

– Что она тащит? – озадачился Олег.

– Расчлененный труп, – хихикнул оперативник Санин. – Остальные части тела во второй сумке. А вот и вы, Глеб Аркадьевич, секунд на десять опоздали.

Стоя в пассивной позе перед телевизором, Катков, без перерывов хлебавший чай, не соизволив вынуть из кружки чайную ложку, косо взглянул на него, потом снова уставился на экран, когда Олег вернул запись. Да, несколько секунд, можно сказать, катастрофически помешали следствию, а девчонку выручили. Стоило ей задержаться, Катков уже допрашивал бы ее. Вошел мужчина, передал Каткову несколько листов, вышел.

– По-моему, предмет с углами… – предположил второй оперативник, Цибаев, очень ответственный и очень серьезный.

– Что? – очнулся Катков.

– Внутри сумки что-то наподобие куба, – указывая пальцем на экран, сказал Цибаев. – Посмотрите, Глеб Аркадьевич, когда она натягивает ручки и тащит сумку, внизу обозначаются два угла. Это какой-то ящик. Олег, верни назад.

– Да, да, – согласился Катков, присмотревшись. – Ладно, выключайте. Итак, отпечатки пальцев на пистолете, из которого убит Галдин, идентичны отпечаткам на ключе зажигания, те же пальчики – и много – в квартире убитого. Оставила их эта девочка, уже можно сказать точно. Ибо! На ручке двери в том месте, за которое она бралась, что зафиксировано камерой слежения, ее отпечатки, как и в квартире. Подозреваемая…

– Ничего себе – подозреваемая, – хмыкнул Олег.

– Пока не доказана вина, она подозреваемая, – назидательно сказал Катков.

– А тут и доказывать нечего, – потянуло поспорить Олега. – Наглая, самоуверенная преступница. Оставила пальчики везде, где нельзя…

– Она начинающая, неопытная, – весело сказал Санин. – Поэтому забыла стереть пальчики.

– Я продолжу, – вернул их внимание к себе Катков. – Из квартиры Галдина подозреваемая вынесла нечто очень тяжелое, предположительно, ящик…

– Сундук с бабками, ради которых она безжалостно пришила дядю, – подбросил идею Санин.

– А почему пачку бабок на столе оставила? – ввернул Олег.

– Не заметила.

– Вот ее портрет, – сказал Катков, подхватив листы с изображением Даны. – Заметьте, это не фоторобот, а живой снимок, увеличенный. К счастью, камера зафиксировала удачный ракурс, узнать ее не составит труда. Первостепенная наша задача – найти девушку. Вы двое этим и займетесь, Олег работает со мной. Опросите всех жителей города с фамилиями Галдины…

– Глеб Аркадьевич, мне кажется, она не племянница, – сказал Олег.

– Мне тоже. Но это простейший путь, он имеет право на существование и, кстати, может оказаться верным. Далее. Она молоденькая, значит, где-то учится или училась, проштудируйте школы, учителя должны ее помнить…

– Она могла учиться не в нашем городе, – подал голос Цибаев.

Красноречивый взгляд Каткова ясно говорил: не лезь поперед батьки в пекло, он продолжил:

– У нас в запасе есть и другие средства. Объявим розыск, не исключено, что она убралась из города, хотя это маловероятно.

– Почему маловероятно? – спросил Олег. – Столько наследила! Ей в самую пору убраться подальше отсюда.

– Меня как раз и настораживает именно то, что наследила слишком много, – сказал Катков. – Неужели она безнадежная, дремучая дура? Не смотрела кино, не читала книг?

– Молодежь сейчас читает только эсэмэски, – вставил Цибаев. Ему всего-то лет тридцать, от молодых, по мнению Каткова, недалеко ушел, но себя он уже вычеркнул из их состава.

– Любой преступник заботится о самосохранении, любой! – Нет охоты объяснять прописные истины, а приходится, посему тон Каткова теперь напоминал жужжание мухи. – Будь то малолетний воришка, опытный рецидивист или новичок. В данном деле странность состоит в том, что подозреваемая не позаботилась о себе. Это первое. Второе. Если девочка застрелила у Бабаджанова Галдина, то как она доставила его в машину? Труп перенесли в багажник, о чем свидетельствуют пятна крови с внешней стороны машины.

– У нее был сообщник, – подсказал Олег.

– Естественно, – буркнул Катков. – Почему сообщник не напомнил ей, что пальчики надо стирать везде, к чему они прикасались, а еще надежней работать в перчатках? Кстати сказать, отпечатков в машине нет, кроме как на ключе и пистолете.

– Стерла, – развел руками весельчак Санин.

– А пистолет, из которого стреляла, забыла протереть? – последовало вялое возражение от Каткова.

– Что, если ствол сообщник подбросил втайне от нее? – предположил Олег. – Короче, подставил девчонку.

Каткову надоело опровергать очевидную чушь:

– Ответ даст подозреваемая, а я дал команду развесить фото девочки на щитах в местах массового скопления людей.

– Да кто читает наши листовки? – махнул рукой Санин.

– Стукачество культивировалось у нас на протяжении многих десятилетий, – поднял указательный палец Катков. – Оно у нас в крови, так что надежда есть.

– Может, дать сводку на телевизионные каналы? – предложил Олег. – Мол, разыскивается девушка и так далее?

– Вот этого не надо, – отказался Катков.

– Но почему? – недоумевал Олег. – На щитах же ее фото развесят.

– На щиты она не обратит внимания, щиты изучают очень дотошные люди, а телевизор, мне думается, девочка смотрит. Пока необязательно ставить ее в известность, что она разыскивается органами, так мы выиграем время, и, может быть, кто-то откликнется на призыв в листовке. Все ясно? Олег, едем к Бабаджанову.

Зося накрыла стол на крошечной веранде. Этот дом хорош тем, что вокруг полно зелени, а виноградник обвивает его полностью. Зелень скрывает двор, Зося имеет возможность хотя бы побыть на свежем воздухе и не бояться, что ее увидят. Соседи живут своей жизнью, носа к ним не суют.

На костылях приковыляла Ада, с трудом – от помощи Зоси отказалась – опустилась на стул, рядом поставила костыли, прислонив их к стене. При дневном освещении на нее можно смотреть без содрогания, впрочем, Зося, наверное, привыкла к ней. Ада скрюченными пальцами (в аварии повредились сухожилия и пока не восстановились после операций) размешала сахар в чашке с кофе, задумчиво глядя в одну точку. Она была не расположена к разговорам, Зося это заметила, но их все равно не избежать, поэтому сама затронула больную тему: