Боец 2. Лихие 90-е - Валерий Гуров

же пакуя лицом в землю. Здоровяк-омоновец бесцеремонно завалил меня, больно прижал тяжелым сапогом между лопаток, затрудняя дыхание.

— Руки, сука! — холодное дуло автомата уперлось мне в затылок.

Касаясь щекой земли, я видел, как другие омоновцы, вернувшись с добычей с черного хода, паковали братву Кривого. Видел, как жестко повязали самого Яшку Кривого, у которого хватило мозгов попытаться сопротивляться. Но если против лома нет приема только тогда, когда другого лома не нашлось, то против омоновцев в принципе ничего не работает… Сопротивляться тут было бесполезно, парни хорошо знали свое дело.

На наших запястьях начали защелкиваться браслеты. Омоновцы обыскали нас на предмет запрещенки. Ни у меня, ни у кого из кладбищенских при себе ничего не оказалось.

— Ствол на землю! — донесся почти от самого ресторана крик, потом звон и удар.

Меня согрела догадка — бли-и-ин, а что если Демид, на сходку поехав, эту хрень с омоновцами тоже предугадал? Карен-то за не фиг делать мог ментам про сходку слить. Правда, теперь непонятно, как эти козлы сами отмазываться от ментов будут. Их со стволами накрыли, с поличным.

— Вставай, — скомандовал омоновец, который был занят мной.

И делом помог — за руки, схваченные наручниками потянул, поднимая меня на ноги, будто пушинку. Дури-то в бойце хоть отбавляй. Здоровый бычара, сильный. Я зашипел, больно, сука.

— Командир, полегче, а?

— Иди давай! — омоновец меня прикладом поторопил.

К ресторану подъехало еще несколько машин, трансфер до участка нам организовать. Нас запихнули в ментовской «Уазик». Прямо перед моим лицом захлопнулась дверцы. Вопросов нет — попался, сам виноват и последствия понимал, когда в криминал лез, что однажды такая песня будет. Хочется верить, что нам лишнего менты не пришьют, мы-то с пацанами чистые.

По «Уазику» постучали прикладом автомата, давая команду водителю — полный, езжай. И мы тронулись. Арестованные, но главное, что живые. Уф…

Глава 13

Ехали мы недолго, отделение Ленинского района оказалось недалеко. Дверцы «Уазика» с противным скрипом открылись, и перед нами появился омоновец.

— На выход, по одному!

Уж не знаю, был это тот самый силовик, который вязал меня у черного входа ресторана или нет — все они в экипировке на одно лицо. В машине я понял, что Демида с нами сажать не стали, отдельно повезли на «шестерке», чтобы он не мог даже пытаться своим личным составом руководить и какую-то единую стратегию по показаниям выдать. Менты знали, как работать, к 93-му году шишек набили и слабые места потихоньку подтягивать начали. Раненого братка тоже паковать не стали — по-человечески, на скорой с конвоем повезли. Ну а нас шестерых провели в участок — в наручниках, полураком. Менты показывали сразу, что никто церемониться с бандитами не будет.

Следом к отделу подъехало еще два «Уазика», набитых людьми Карена и Яшки Кривого. Ясно было, что кто-то по сходке в ресторане-таки слил информацию в милицию. И пока я не мог понять, кто именно. Потому что расклад, какой мы сейчас имели, был выгоден именно кладбищенским. Наши осознанно не стали тащить с собой стволы, и по закону серьезных вопросов к кладбищенским не могло возникнуть. В лучшем случае — административка по хулиганке на четырнадцать суток, и ее ещё тоже еще доказать надо. А вот для братков Карена и Яшки расклад был удручающий. Здесь уже налицо уголовка… выгода Демида была в том, что взбунтовавшихся могут закрыть на сроки за незаконное хранение и применение оружия в тюряге.

Вот и напрашивалось, что это именно со стороны кладбищенских слив произошел. И я бы охотно в это поверил, если бы не слышал сегодня днём, как Демид и Заур обсуждали возможность облавы ментов и слив со стороны Карена, которому и было предъявлено, что он якшается с ментами. Короче, ситуация мутная. Ноо меньше всего верится, что о сходке в милиции сами узнали, без чьей-либо подсказки. Поживем — увидим, а пока нас вели в отделение.

Сержантик, стоящий на входе, поспешил открыть дверь, спешно выбросив недокуренную сигарету. Отделение представляло собой удручающее зрение — вокруг разруха, все сломано-переломано…Зато у дежурного музыка играла на весь участок — «Веселые ребята» пели свой самый известный хит про работящего дядю и волнующегося тетю.

— Ничего себе, — прокомментировал дежурный, аж со своего места поднимаясь и быстро взглядом пересчитав нас по головам.

— Куда их? — спросил омоновец у дежурного.

Я подумал, что нас шестерых определят в «обезьянник», где уже куковала местная алкашня. Но нет, планы у ментов были другие. С лестницы, ведущей на второй этаж, вышел мужчина, одетый в рубашку и поношенные брюки — по гражданке, значит, опер наверняка. Лет ему было до тридцати, хорошо сложен, а в руке он держал кружку с горячим чаем, на которой был нарисован фрегат.

— Ох ты, рыбка крупная попалась… — он со звуком отпил чай. — Быстро вы управились. Митяй сказал, что главарей задержали?

— Карен, Демид и Яшка Кривой, — ответил омоновец. — Там еще две полные машины с задержанными.

И с этими словами, как будто кто срежиссировал сцену, в участок как раз начали заводить остальных. Первым шел Яшка Кривой, злой как собака — красный весь, дышит тяжело. Во-первых, не нравится ему, что его скрутили не самым культурным образом и теперь вот поставили раком. Во-вторых, понимает, что за пистолет, из которого он палил и который менты у него изъяли, может реальный срок прилететь. Потом завели Карена и Демида. Карен вел себя ровно, голову не поднимал. У него, в отличие от Яшки, ствола не было. Демид посмотрел на свою братву, по мне взглядом скользнул, излучая всем своим видом спокойствие и достоинство.

— Его, его и его, — опер показал на главарей. — Отдельно по кабинетам посадите, а пехоту сразу на опрос, на второй этаж, к Санычу. Он подъезжает как раз.

Первыми, как и было сказано, увели Демида, Карена и Яшку. Кривой, жутко раздраженный, проходя мимо мента с чаем, попытался заехать ему в колено ногой. Мент успел отскочить, расплескав почти всю кружку, а Яшку Кривого тут же согнули в бараний рог омоновцы.

— Блин, вот только рубашку свежую надел, — раздосадовано покачал головой мент, вздыхая.

Чай расплылся коричневым пятном чуть выше живота. Дежурный сориентировался — сунул клочок туалетной бумаги коллеге, чтобы тот вытерся. Я не знал, как зовут мента с чаем и какую должность он занимает, но по нашему делу он явно был в курсах.

Нас сопроводили на второй этаж по ветхой лестнице и коридору с облупленными стенами. Поставили лицом к стене, возле каждого автоматчик-омоновец встал.

— Ноги расставь!

«Мой» омоновец, не особо церемонясь, ударил своим ботинком по внутренней части моей стопы, добиваясь, чтобы я широко расставил ноги. Стоять в таком положении было жутко неудобно, но выбора тут