Мировой кризис. Восток и Запад в новом веке - Тимофей Сергейцев

Европейская история закончилась потому, что мировая гегемония одной страны над миром установилась, или, если быть предельно точным, в 1992 году считалось, что ничто больше, после крушения СССР, не должно было мешать ее установлению и реализации.

Конечная цель Истории в подлинном европейском понимании – власть над миром. Ничто другое со времен Аристотеля и Александра Македонского на самом деле европейцев и не интересовало по-настоящему. Раздвинуть пределы собственной власти до границ ойкумены – вот подлинная историческая цель, которой вооружил Аристотель Александра, а на самом деле всю европейскую цивилизацию. Империя Македонского, Римская империя, католические империи Средних веков, Наполеон, Британская империя, Гитлер. Сегодня США.

Справедливости ради, недолгая цель у русского коммунизма распространить себя на весь мир тоже была. Мы импортировали идею строительства всеобщего коммунистического мира (которым мы как лидеры коммунистического строительства должны были править) вместе с самой идеологией коммунизма из Западной Европы. «Де-факто» от нее отказался уже Сталин к концу 30-х годов, а полностью и «де-юре» отказ от идеи коммунистического мирового господства был зафиксирован вначале с роспуском Коминтерна, затем в послевоенном устройстве мира, а затем в программном тезисе «о мирном сосуществовании двух систем» и Хельсинкском Акте.

Россия дважды в своей истории вставала на пути реализации проектов мирового господства: мы остановили Наполеона и Гитлера. Благодаря России не состоялись претензии на мировую власть для французов и немцев, хотя и те, и другие почти полностью покорили Европу.

Кстати, в войне с Россией и Наполеон, и Гитлер очень рассчитывали на то, что сами русские снесут неугодную им собственную власть. Для Наполеона это должны были сделать крепостные крестьяне и франкоговорящее европолюбивое дворянство, которым он нес «Конституцию и свободу». Для Гитлера – все обиженные на Советскую власть и Сталина, от белогвардейской эмиграции до коллективизированного крестьянства и репрессированных в Гулаге. Расчеты не оправдались.

Сегодняшний американский проект мирового господства полностью покорил не только Европу, но и почти весь мир. Россия, как «не до конца согласная» с этим, должна быть уничтожена, как Карфаген, это есть предмет сегодняшнего правящего западного консенсуса.

Американцы рассчитывают, что в этой войне с Россией россияне сами «сбросят ненавистную Путинскую власть» и рассчитывают на то же, на что рассчитывали Наполеон и Гитлер. России не должно быть. Пусть останутся на ее месте несколько стран, находящихся под внешним управлением, и исправно качают природные ресурсы для «цивилизованного» мира. В свободное от перекачки ресурсов время выжившие русские могут играть на балалайке, пить водку и разводить медведей. В качестве этнозаповедника: татары еще смогут совершенно свободно скакать на лошадях, а якуты – ходить на охоту.

Один раз нас уже удалось обмануть, в августе 1991-го, мы очень хотели в единый мир либеральной демократии, да и «альтернатива» в виде ГКЧП была совершенно неконкурентоспособной. Никто не вышел защищать ГКЧП, поскольку никто не хотел отождествлять этих слабых, никчемных людей с будущим своей страны. Тогда от нас требовали отказаться от коммунизма, теперь будут требовать отказаться от Путина. Вот только свергните его, и будет вам счастье. Научил ли нас, как народ, чему-то август 1991-го?

Путин, конечно, сильно отличается от Горбачева – очевидно. Отличается ли он и его властно-политическая группа от ГКЧП? Нас заставят узнать это в ближайшее время. Популярные сегодня рассуждения о том, что Россия нынче оказалась в одиночестве перед «мировым» сообществом, не стоят и выеденного яйца. Уже нет никакого мирового сообщества 23 года. Есть американский мир, и есть отдельные несогласные с этим миром. Можно, конечно, сдаться, ведь недаром так модным стало сейчас рассуждать о том, что, дескать, сдались бы Гитлеру, уже бы давно пили немецкое пиво. Не нравится Гитлеру, тогда надо было еще раньше сдаться – Наполеону. Круассаны бы ели, как в Париже.

Мы остаемся для западного мира нецивилизованными варварами. Дело тут совсем не в культуре. Культура у нас вполне себе европейская. Мы приняли ее почти всю, включая философию, за исключением католицизма. Добровольно. Чем быстрее мы прекратим искать фальшивую культурную самобытность, например в евразийстве – тем лучше. Нет такого культурного феномена, это «пустышка». Это очень важно – самим себя не обманывать. И, самое главное, не нужно путать культуру и цивилизацию. Культура у нас преимущественно европейская, а цивилизация вполне себе российская. Тут нет никакого противоречия, ибо культура есть глобальная и общемировая субстанция норм и образцов, а цивилизация – локальный способ реализации тех или иных культурных норм в определенном иерархическом или гетерархическом порядке. Далеко не каждая цивилизация обогащает культуру через рефлексию способов ее жизнеустройства. Вот советская цивилизация – обогатила.

Цивилизация есть весьма конкретный способ жизни социума, организованный через власть. Это понимали еще древние греки. Цивилизация есть власть, а не культура. Мы станем для Запада цивилизованными, только если полностью покоримся и подчинимся его власти. Правда, как завоеванные мы будем всегда третьего сорта. Нас никогда не удавалось завоевать, а значит, подчинить, цивилизовать. Мы всегда брали сами из мировой культуры то, что нам было необходимо, и экспериментировали, реализуя у себя и «на себе». С разной степенью успеха.

В этом исторический смысл существования больших человеческих общностей. Народ, не способный ставить на себе культурно-цивилизационные эксперименты, а уж тем более неспособный отстоять для себя такое право, неминуемо исчезнет как культурно-исторический субъект. Вот где находится настоящий конец Истории. У каждого народа он свой. А Фукуяма был не прав.

Западноевропейская цивилизация со времен Аристотеля и Александра Македонского в качестве высшей цели своего существования признает только идею мирового господства. Можно сколько угодно обсуждать правильность этого тезиса, но если посмотреть на историю западного мира, то ничего другого, обозначенного в качестве предельной цели собственного существования, мы не обнаружим.

Мировой порядок, установившийся после последней попытки построения проекта мирового господства (Гитлер), был конструкцией, противостоящей именно таким попыткам. Имеются в виду ООН и принципы ее работы. Рождение ООН – это такой же инструмент, противостоящий возможной гегемонии одного государства, как и Венский конгресс 1815 года, закрепивший «европейский концерт» как формулу невозможности мировой власти после проекта покорения мира Наполеоном.

Необходимо понимать, что холодная война, объявленная Черчиллем, была прежде всего войной против этого мирового порядка, не допускающего мировой гегемонии одной страны. Идеологическое оформление этой войны как войны с коммунизмом – всего лишь идеологическое оформление. Логическая суть процесса заключалась в устранении СССР как одного из основателей и оснований мирового порядка, установленного по результатам Второй мировой войны. Вот почему крушение СССР является крупнейшей геополитической катастрофой ХХ века. Вместе с СССР рухнул и мировой порядок.