Хамелеон. История одной любви - Агата Лель

Пока он гостил у родителей в Москве, я не выходила из дома, полностью погрузившись в своё горе. Я оплакивала наше с ним не состоявшееся счастливое будущее. Я была неопытна и слишком импульсивна. Дура.

На пятый день его отъезда, прорыдавшись как следует в Риткину жилетку, и выпив полбутылки папиной наливки, мы, дабы отвлечься, пошли тусоваться в центр на дискотеку. Там мы встретили нашу прежнюю компанию.

Мой бывший Сашка расстилалась передо мной, как бдительный пастух не покидая ни на секунду, очаровывая своим неоспоримым обаянием которое никуда не делось. Я не забывала о Савве, но так же я помнила о том, что он меня предал! Он уедет. В Москву. Всё кончено. Я согласилась, чтобы Сашка проводил меня до дома. Сама не знаю зачем…

Он явно хотел возобновить отношения, рассказывая, что после меня у него ни с кем ничего не клеится.

Мы два часа проговорили в подъезде, я рыдала у него на плече, оплакивая такой бесславный конец нашего с Саввой романа. Сашка меня успокаивал, и шептал, что непременно все будет хорошо. Но я знала, что хорошо уже не будет никогда. В тот вечер мы разошлись с ним по-дружески, не было ни объятий, ни поцелуев, но я снова прорыдала пол ночи, чувствуя себя предателем.

Через два дня вернулся Савва, и взахлеб начал рассказывать мне о новом институте, о возможностях, которые даст ему выбранная профессия. Говорил о нас, о том, что через год, вместе с родителями, постарается помочь мне поступить в московский ВУЗ.

— У отца хорошие связи, и квартира у нас большая, первое время мы можем пожить там, а потом если захочешь, снимем отдельное жилье. Кать, не бойся, все хорошо будет.

А я (повторюсь — я была полной дурой!), я обозвала его предателем, и отправила ко всем чертям, зачем-то ляпнув, что снова встречаюсь с Сашкой. Я не знаю, зачем это сказала, что двигало мной в тот момент. Наверное, потому, что боялась быть брошенной в скором времени. Тогда я решила, что так будет правильнее.

Савва был в шоке, он не мог поверить моим словам. Он курил одну за другой, и все выяснял, как давно я решила с ним порвать. Мне хотелось выглядеть гордой и самодостаточной, и я плела какую-то чушь по разность взглядов, словами повзаимствоваными из умных книг. Я говорила, а сама мечтала броситься ему на шею.

Врала я очень убедительно.

В конце концов он услышал то, что я так настойчиво ему доносила, развернулся и ушел, бросив на прощание, что когда я одумаюсь он ждет моего звонка. Но я не позвонила, и он уехал. Совсем. Мотоцикл он продал. Мы даже не попрощались.

Конечно, ни о каких отношениях с Сашкой не могло быть и речи, и после отъезда Саввы я впала в затяжную депрессию…

-

Целую неделю я не ела и не пила, сидя дома и проклиная свой дурацкий характер. Море горьких слёз было пролито в то время. Как-то ко мне забежал Глеб, узнать как дела, но у меня не хватило смелости спросить московский номер Саввы. Мне не хотелось выглядеть полной дурой в его глазах.

Первое время Савва звонил мне сам, а я, беззвучно рыдая, бесхребетно слушала его голос, до тех пор пока он так и не дождавшись ответа клал трубку… Я считала, что поступаю правильно, освобождая нас обоих от обязательств, которые так и не будут выполнены. Я действительно страдала, но время шло, и жизнь на этом не остановилась. Я старалась отпустить этого человека, старалась как могла, выдирая с корнями и кровью его образ из сердца. Я пыталась забить свою голову чем и кем угодно, лишь бы поменьше думать о нём… И у меня это получилось. Практически. Время действительно лечит.

Когда я, встречаясь уже с другим человеком, в минуты минора вспоминала дни проведенные с Саввой, я сильно жалела, что все закончилось именно вот так. Нелепо. Глупо. Незавершенный гештальт — это именно о нем. Меня это гложило и не давало покоя. Уже не нарывало, но фантомные боли остались.

Вот если бы судьба дала мне шанс исправить хоть что-то…

И судьба дала мне этот шанс.

Спустя два с половиной года нам суждено было встретиться вновь.

Мне было девятнадцать. С момента нашего с Саввой расставания утекло много воды.

После него в моей жизни был один короткий роман-таблетка, больные двухгодичные отношения, затем ещё одно помутнение рассудка, которое я малодушно приняла за любовь. Я больше не думала о нём, все осталось в далёком прошлом. Но я его помнила. Помнила все. Просто не думала. А смысл? Разные города, разные жизни. Я изменилась. От меня прежней осталось только… Да ничего не осталось. Я стала другой.

Конец декабря. Народ бегает по магазинам, докупая недостающие продукты к праздничному столу и создавая огромные очереди. Все куда-то спешат, утопая в снегу мужчины тащат на плечах мохнатые ели. Повсюду мигают разноцветные огоньки, кажется, даже сам воздух пропитан радостью, счастьем и надеждой… Даже самые черствые сухари начинают верить в волшебство. Все в предвкушении. Каждый ждёт своего личного чуда…

Последние деньки декабря — самая горячая пора для студентов. Это страшное слово — сессия! Все как оголтелые носятся по коридорам с конспектами в руках, зубрят стоя у кабинетов, шуршат пакеты с презентами, любыми способами избавиться от хвостов — задача каждого учащегося, тащить старые долги в новый год плохая примета.

Я особо не суетилась. Учёба вообще не мой конёк. Я никогда не корпела над учебниками и мне было плевать на отметки. Ритка, для которой каждый предмет давался с завидной лёгкостью, практически все делала за меня. Она писала конспекты, она сдавала за нас обеих курсовые, за нас обеих посещала пары. Так уж повелось ещё со школы. В технаре (кстати, в котором когда-то учился Савва) я оказалась от безысходности, поэтому мне было всё равно сколько трояков будет красоваться в моём дипломе.

— Ритка, ну если будете соображать Петровне на принтер, ты мне набери, ладно? — затолкав рот последний кусок сосиски в тесте, и отряхнув руки, я поднялась из-за стола.

— А ты куда? — с набитым ртом спросила Ритка, и матернулась. Кто-то, проходя мимо, толкнул её руку, и она разлила чай себе на джинсы. В студенческой столовой было не протолкнуться. Только за нашим столиком на четверых поместились семеро.

— А я домой сваливаю, бесполезно тут топтаться. К зачету все равно не готова. И нам с Серегой ещё за вином топать, ты забыла?

— А, ну давай. Мне красное, не забудь! И кальмаров возьмите! — крикнула Ритка мне в догонку.

Забирая дубленку из раздевалки, я думала о предстоящем празднике. Этот Новый Год мы планировали отмечать у меня дома. Родители великодушно уступили нам квартиру, и народу должно было собраться прилично, некоторых я даже ни разу не видела. Ну знаете же как оно бывает? Ты приглашаешь друга, а он тащит с собой брата, который тащит своего друга… А, по фигу. Лишь бы закуски хватило. На счёт алкоголя я не волновалась, его всегда с лихвой.

— Катька, я сейчас. До физрука сгоняю, и пойдём, — Серёга чуть приоткрыл пакет, — краску отдать надо. — Уже тише заговорщески шепнул он.