Смертельный спуск. Трагедия на одной из самых сложных вершин мира – К2 - Аманда Падоан

Восхождение в гималайском стиле может показаться более безопасным, но это не всегда так. Многие клиенты коммерческих экспедиций не имеют опыта восхождения ведущим, не до конца понимают механику лазания, не умеют вязать страховочные узлы, им приходится полагаться на узлы, завязанные неизвестно кем. Клиенты в хорошей физической форме поднимаются быстрее и часто вынуждены ждать из-за идущих впереди более медленных альпинистов. Или же клиенты идут группами, нагружая одну страховочную станцию весом нескольких тел, что «повышает вероятность разрушения точки страховки», как сказал Вилко. Если страховка не выдерживает, следует срыв, и люди падают, запуская «поезд смерти». В 2008 году все альпинисты поднимались на К2 в гималайском стиле, но у каждой команды был собственный подход. Так, клиенты «Прыжка с разбегу» почти целиком полагались на перильные веревки, вспомогательный персонал и искусственный кислород. Голландская команда придерживалась чистого стиля.

* * *

Ранним утром 28 июля Чхиринг, Пасанг и Шахин вышли из базового лагеря и отправились вверх по маршруту Абруцци. По вспоминаниям Чхиринга, снежный покров был рыхлый, с проталинами, «словно богиня побила снег молотом». Ледобуры вытаяли либо пропали. Свежий снег скрыл вешки, которыми были отмечены оставленные припасы, и перила на некоторых участках. Попытки вытащить веревки из-под снега могли спровоцировать сход лавины, поэтому пришлось провешивать новые перила.

Пасанг, прокладывая маршрут, тропил, отгребая ногами снег, проверяя, нет ли скрытых трещин, и отмечая ненадежные снежные мосты красными флажками. Добравшись до следущего лагеря, он обнаружил, что ветер сорвал и унес несколько палаток. Пришлось установить новые.

После обработки маршрута из базового лагеря наверх потянулись клиенты. Каждый пользовался жумаром, прикрепленным веревкой к страховочной обвязке. Вторая группа восходителей поднимались по следам первой, чтобы снизить вероятность схода лавины или попадания в трещину. «Делаешь шаг. Делаешь вдох. Еще один шаг. Еще один вдох, – говорит Вилко. – Думаешь только о том, как переставлять ноги». Пользуясь ледорубом или лыжной палкой для сохранения равновесия, в первый день альпинисты поднялись на высоту, эквивалентную примерно трем небоскребам Эмпайр-стейт-билдинг.

Есть несколько способов лучше справиться с нагрузкой в высокогорье. Один из них – глубоко вдыхать, сжимать губы и сильно выдыхать, как при надувании воздушного шарика. В медицине это называется «положительным давлением в конце выдоха». Пациенты с эмфиземой или другими заболеваниями дыхательной системы непроизвольно используют эту технику, и исследования показали, что она улучшает газообмен и предотвращает скопление жидкости в легких. Форсированный выдох повышает давление воздуха, что улучшает работоспособность альвеол – они получают больше кислорода и отдают больше углекислого газа.

Многие альпинисты поднимаются по-особому – так называемыми шагами отдыха. Это походка с небольшими паузами в начале каждого шага и полным распрямлением колена опорной ноги. В этом случае вес ложится на выпрямленную ногу, и уменьшается нагрузка на икроножные и бедренные мышцы. Такое передвижение со стороны выглядит неловким, несколько ходульным, но помогает отсрочить неконтролируемые сокращения мышц от усталости.

Некоторые участники команд, будучи профессиональными гидами, знали наиболее безопасные и эффективные способы подъема. Другие шли как могли и тратили впустую много энергии. «Приглядываясь к походке каждого, я понял, что далеко не все такие умелые альпинисты, какими себя выставляли», – вспоминал Марко, проработавший горным гидом восемнадцать лет. Это беспокоило не только его. «Некоторые восходители вообще не имели представления об элементарной технике безопасности, – вспоминал швед Фредрик Стренг, участник американской команды. – При подъеме они выворачивали камни, которые могли попасть по идущим ниже альпинистам, наступали на веревки кошками, вшестером закреплялись на веревке, рассчитанной на вес только двоих. Когда я увидел толпу на горе, то думал: «Какого черта? Они убьют нас». Фредрик был настолько расстроен, что выходил из палатки ночью во избежание столпотворения на маршруте. Он надеялся, что когда два маршрута соединятся у четвертого лагеря, желающих идти дальше поуменьшится, так как усталость и высота отсеют наиболее слабых.

Альберто Зерайн время от времени вообще избегал перильных веревок. Он следовал совету, который дал ему его друг Хорхе Эгочеага, присутствовавший на собрании в базовом лагере. «К2 просто предназначена для трагедии», – сказал Хорхе, добавив, что лучше не участвовать в «этом цирке» и подниматься самостоятельно. Поэтому Альберто шел сам зачастую параллельно основному маршруту и нес с собой все необходимое. Он поднимался впереди основной массы альпинистов, догнал Шахина и помог ему обработать маршрут к лагерю II.

Лагеря часто располагают под скальными выступами для защиты от лавин. Таких мест на горе немного, поэтому, как правило, на небольшом участке многолюдно. Лагерь II в этом отношении не был исключением. «Мы сидели друг у друга на головах», – вспоминал Эрик. К вечеру в лагере собралось более тридцати человек, «ходить по нужде далеко было слишком опасно, и пространство между палатками быстро превратилось в канавы с нечистотами». Для приготовления еды и питья альпинисты набирали самый белый снег, какой только могли найти в темноте, и бросали в котелки таблетки йода. Многие протирали руки антисептиком, прежде чем приняться за еду. Но достаточно лишь небольшой частицы фекалий, чтобы подхватить желудочно-кишечное заболевание.

Шахин во втором лагере выпил перед сном две чашки молочного чая, какой обычно пьют балти, и лег спать. Но через несколько часов он перегибался пополам у выхода из палатки – позывы рвоты следовали один за другим. «Это однозначно был инфекционный гастроэнтерит из-за грязной воды, – вспоминал Эрик, который давал лекарства Шахину. – Он мог подхватить это, выпив чай (именно так думал сам Шахин), но, возможно, и раньше, а не во втором лагере». Эрик дал Шахину противорвотное и антибиотик и посоветовал утром уходить вниз.

Но Шахин не хотел спускаться. Он никогда не бросал своих подопечных на восхождении и не собирался так поступать на К2. Он внушил себе, что к наступлению дня должен чувствовать себя лучше, и залез в палатку. Балти пытался уснуть, но его рвало всю ночь, хотя желудок давно опустел.

Утром началось кое-что похуже: у Шахина появилось бульканье в легких. Альпинисты уже готовились выходить, а Шахин только смог натянуть ботинки. Шатаясь, он прошел три метра до палатки Альберто, который как раз начал ее собирать.

– Оставь палатку, а в третьем лагере спи в моей, – сказал Шахин. Он отдал Альберто курагу, около тридцати пяти метров веревки, три ледобура и пакет овсянки.

– Сможешь спуститься сам? – спросил Альберто. Шахин отмахнулся, не желая ничего обсуждать. Он хотел, чтобы Альберто забыл о нем. Описав точное местонахождение своих палаток в высотных лагерях на маршруте Абруцци, он проинструктировал Альберто заменить его в день штурма вершины и руководить обработкой маршрута через Бутылочное горлышко.

Альберто положил в рюкзак все, что дал ему Шахин, и отправился