Бедная мисс Финч - Уилки Коллинз

— Мы будем иметь причину радоваться знакомству с ним, — повторил Оскар, складывая письмо. — Нюджент не написал бы так без основания. Кто может быть этот немец?

Мистер Финч внезапно поднял голову и поглядел на Оскара с некоторым беспокойством.

— Брат ваш упоминает, что он нажил деньги, — сказал достопочтенный настоятель. — Надеюсь, он не имеет связей с денежным рынком! Он, пожалуй, заразит вашего брата склонностью к неосторожным спекуляциям, составляющей, так сказать, наследственный грех Соединенных Штатов. Ваш брат, одаренный, без сомнения, таким же щедрым характером, как и вы…

— Гораздо лучшим характером, нежели я, мистер Финч, — добавил Оскар.

— Обладающий, так же как и вы, дарами фортуны, — продолжал ректор с возрастающей восторженностью.

— Обладавший ими когда-то, — ответил Оскар, — но теперь далеко не обремененный дарами фортуны.

— Как!!! — вскричал мистер Финч с испугом.

— Нюджент прожил свое состояние, — продолжал Оскар совершенно спокойно. — Я дал ему денег на поездку в Америку. Брат мой — гений, мистер Финч. Слышали ли вы когда-нибудь, чтобы гений был способен сдерживать себя в тесных житейских границах? Нюджент не довольствуется такой скромной жизнью, как я. У него княжеские запросы. Деньги для него ничего не значат. Это не беда. Он наживет новое состояние своими картинами, а пока я ведь всегда могу дать ему денег взаймы на прожитие.

Мистер Финч встал с видом человека, справедливые ожидания которого не были оправданы, невинная доверчивость которого была возмутительно обманута. Какова перспектива! Другой человек, вечно нуждающийся в деньгах, поселится около приходского дома, другой человек будет обращаться к Оскару за ссудой денег, и человек этот — его брат.

— Не могу смотреть так легко на расточительность вашего брата, — проговорил ректор уже на пороге, обращаясь к Оскару со всею величественною строгостью, на какую только был способен. — Жалею и порицаю мистера Нюджента за злоупотребление дарами, ниспосланными ему всеблагим Провидением. Советую вам подумать, прежде чем решитесь поддерживать расточительность вашего брата, давая ему деньги взаймы. Что говорит великий поэт человечества о дающих взаймы? Бард Авонский гласит: «Заем губит часто и себя, и друга». Запомните, Оскар, это высокое изречение. Луцилла, воздерживайся от беспокойства, на которое я уже имел случай обратить твое внимание. Я принужден оставить вас, мадам Пратолунго. Забыл свои приходские обязанности. Мои приходские обязанности ожидают меня. До свидания! До свидания!

Он оглядел нас всех троих с весьма кислым лицом и вышел из комнаты. Нехорошо, однако, начинает этот брат Оскара, думала я про себя. Сначала дочь гневается на него, а потом и отец следует ее примеру. Даже из-за Атлантического океана мистер Нюджент Дюбур производит на нас неблагоприятное впечатление и смущает семейное спокойствие, еще не успев показаться в доме.

Ничего заслуживающего внимания не случилось более в этот день. Вечер провели мы очень скучно. Луцилла была не в духе. Что касается меня, то я не успела еще привыкнуть к отвратительному цвету Оскарова лица. Я была задумчива и молчалива. Вы никак не угадали бы, что я француженка, если б увидели меня в первый раз в день возвращения в приходский дом.

На следующее утро случилось небольшое событие, которое следует отметить.

Наш димчорчский доктор, давно уже недовольный жизнью в глухом захолустье, получил назначение в Индию, представлявшее большие выгоды честолюбивому человеку. Он заехал проститься с нами перед отъездом. Я улучила минуту поговорить с ним об Оскаре. Он полностью согласился со мной, что старание скрыть от Луциллы перемену, произведенную в его прежнем пациенте нитратом серебра, просто нелепо. Не пройдет и нескольких дней, говорил он, как она об этом узнает. С этим предсказанием, высказанным мне наедине, он нас оставил. С его отъездом исчезал, не забудьте, главный свидетель лечения Оскара. Это обстоятельство оказалось впоследствии настолько важным, что следует обратить на него внимание. Прошло еще два дня, и ничего не случилось. На третий день утром предсказание доктора едва не сбылось при помощи нашей Цыганки, забавной маленькой Джикс. Пока мы с Луциллой и Оскаром гуляли в саду, ребенок внезапно выскочил из-за дерева и, обхватив Оскара за ноги, ласково закричал ему во весь голос: «Синий человек!» Луцилла тотчас же остановилась и спросила:

— Кого ты называешь синим человеком?

Джикс отвечала смело:

— Оскара.

Луцилла схватила ребенка на руки.

— Почему же ты называешь Оскара синим человеком? — спросила она.

Джикс указала на лицо Оскара, но потом, вспомнив что Луцилла слепа, обратилась ко мне:

— Вы скажите ей! — воскликнула Джикс радостно.

Оскар схватил меня за руку и поглядел на меня умоляющим взглядом. Я решилась не вмешиваться. Довольно и того, что я позволяла ее обманывать, я дала себе слово не принимать, по крайней мере, деятельного участия в этом обмане. Краска проступила на лице Луциллы. Она поставила ребенка на землю.

— Что же вы оба онемели? — спросила она. — Оскар! Я требую, чтобы вы объяснили мне, как получили прозвище синего человека?

Предоставленный себе самому, Оскар возмутительным образом прибегнул ко лжи, да еще ко лжи неловкой. Он объяснил, что получил это прозвище в детской во время отсутствия Луциллы за то, что однажды представлял синюю бороду и окрасил лицо, чтобы потешить детей. Если бы Луцилла хоть сколько-нибудь подозревала истину, она теперь открыла бы ее, несмотря на свою слепоту. Но рассказ Оскара только раздражил ее. Я заметила, что она лишь усилием воли над собою подавила шевельнувшееся в ней чувство презрения к нему.

— Забавляйте впредь детей как-нибудь иначе, — сказала она. — Хотя я и не вижу вас, мне все-таки неприятна мысль, что вы уродуете лицо свое, окрашивая его синею краской.

С этими словами она отошла от нас, очевидно, недовольная женихом в первый раз с тех пор, как узнала его.

Оскар опять поглядел на меня умоляющим взглядом.

— Вы слышали, что она сказала о моем лице? — шепнул он.

— Вы упустили отличный случай рассказать правду, — отвечала я. — Полагаю, что вы будете горько раскаиваться в безрассудном и жестоком старании обмануть ее.

Он покачал головой с непреклонным упрямством слабого человека.

— Нюджент так не думает, как вы, — сказал он, подавая мне письмо своего брата. — Прочтите вот это место, Луцилла теперь не услышит.

Место, на которое он указывал, заключало в себе лишь следующие строки:

«Твое последнее письмо успокаивает меня насчет твоего здоровья. Я совершенно согласен с тобою, что благоразумие велит принести какую бы ни было жертву, чтобы только излечиться от этих ужасных припадков. Относительно желания твоего скрыть от твоей невесты происшедшую в тебе перемену могу лишь сказать, что ты, вероятно, лучше знаешь, как следует поступать в данных обстоятельствах. Я воздерживаюсь от высказывания всякого мнения до свидания с вами.»