Курганник - Николай Немытов

Макар быстро переоделся и присел перед дорогой на стул. Волнение не отпускало его все утро, и теперь он позволил мыслям спокойно течь по своему руслу, как перед сном. Легкая дремота охватила тело, смежила веки, слова «Отче наш» привычно потекли в памяти.

Он не слышал ничего — ни гула автомобильных моторов, ни шагов нагрянувших чужаков. Даже когда забарабанили кулаком в двери, кузнец спал крепким сном…

— Где этот гребаный кузнец? — Сивый принялся дубасить в дверь.

— Чаво шумишь. — Из соседней двери сварочного цеха вышел худощавый мужичонка в серой робе. — Ва-первых, здорова.

Он протянул Сереге темную от загара руку, но тот только поморщился.

— Где кузнец?

— А шо энто ты не здоровкаешься? — обиделся мужичок.

— Здоровее видали. Где кузнец?

Виктор стоял у коричневого «москвича» под присмотром парней. Еще ныла грудь от удара: здоровый бугай этот Сивый, и носяра у него крепкий — кровь быстро остановилась. Чем же зацепил его Зотов?

Вторая машина — салатовая «копейка» — едва не подпирала двери кузни.

— Видали, да и хрэн с вами, — совсем обиделся серый мужичок. — Нужен кузнец — сам ыши. — Он отвернулся, пошел в мастерскую.

Сивый начинал злиться, хотел догнать старого пердуна, но в этот момент на двери кузни шаркнул засов, и на пороге появился Зотов: за спиной рюкзак, рукоять тесака из-за правого плеча, на широком офицерском поясе фляжка с «федоровкой».

Вот тебе здрасьте! На дом напали, девушку едва не изнасиловали, друга — Виктор осторожно прикоснулся к солнечному сплетению — избили, а он стоит как ни в чем не бывало. У Ковалева создалось такое впечатление, что друг пользуется не только лекарственными травами… Сказать, что Зот полностью отстраняется от окружающего, нельзя. Кузнец вел себя нормально, реагировал быстро, говорил логично, хотя и мало. Но вот этот взгляд и легкая улыбка на губах… Как говорится, придурок. А с другой стороны, кузнец словно понимает происходящее лучше остальных и такое положение его забавляет.

Вот и теперь Макар выглядел вполне безмятежным, спокойным. Закрыл цех на ключ и повернулся к парням.

— Ой-ой! Кого мы видим, — раскланялся Сивый. — Привет, придурок.

— Витька отпусти, — спокойно сказал Зот, правильно оценив обстановку.

Серега засмеялся, скалясь ему в лицо. Пацаны стали сходиться в полукруг. Волки. Нет, не волки. Щенки, ведомые волком. И плевать им, что за спиной кузнеца тесак. Знают, паскудники, что Макар оружие в ход не пустит.

Зотов посмотрел на них исподлобья и быстрым движением схватил Сивого за ключицу. Тот ойкнул, скрутился в три погибели.

— Беги!

Повторять Виктору не пришлось. Но куда бежать? Да еще босиком — домашние шлепанцы он потерял во дворе дома, когда пацаны волокли его к машине. Ковалев бросился назад по дороге к селу. Пушистая пыль брызнула из-под ступней, а мелкие камешки впились в нежную кожу.

На ходу оглянулся. Зотов пробился сквозь строй нападающих, как шар сквозь кегли.

— Держите его! — орал Сивый, матюкая кузнеца и сопливых товарищей.

Виктор никогда не видел, чтобы кто-то так стремительно бегал. Зотов пулей перемахнул через водяную колонку, проскочил между ивами и оказался впереди Виктора. Преследователи ринулись в погоню, но едва первый приблизился к колонке, Ковалев различил в траве длинное змеиное тело, покрытое коричневым рисунком. Парень заорал, отстранился, падая на бегущих позади товарищей. Гадюка стремительно свилась кольцами, подняла голову, украшенную роговым наростом в виде короны. Трава вокруг нее шевелилась от множества меньших тел. Виктор похолодел от увиденного и тут же получил толчок в спину.

— Беги, — шепнул Макар у самого уха.

Когда одна небольшая змейка появилась у ног Ковалева, тот подпрыгнул на месте и дал стрекача не хуже друга.

Надолго Виктора не хватило. Дыхание дало сбой, ступни горели, пот ручьями потек по лицу, выедая глаза. Ковалев остановился, желая дать передышку избитым ногам, однако раскаленная пыль, словно кипяток, жгла ноги.

— Извини, — пыхтя, произнес Виктор, когда Зот подошел к нему. — Больше нет сил.

Макар не осуждал и не ругался. Молча снял домашние тапочки, что были на его ногах.

— Надевай.

— А ты?

Зотов не стал долго объяснять, а просто указал в сторону мастерской — коричневый «москвич» выехал из-под навеса и развернулся. Погоня!

— Он приставал к Лизе, — быстро затараторил Виктор, обуваясь. — Она отбилась…

Довольная улыбка коснулась губ кузнеца.

— …и убежала с лохматым. На нем был мой пиджак.

— Волоха, — ответил Зотов, разворачиваясь в сторону от дороги к балке.

Золотая трава путалась, цепляла за ноги, но рычащий позади автомобиль подгонял. Виктор никогда бы не подумал, что в домашних тапках так легко бежать, словно в кроссовках. Ступни после знакомства с проселком горели, но чувствовали себя уютно. Одна досада — это не добавляло сил. Виктор выдыхался.

Он вспомнил уроки бега в секции карате: главное — выдохнуть весь воздух, тогда вздох произойдет рефлекторно. «Э-эй-се-о!» — произносишь при выдохе и свободно вдыхаешь. Только тренировки давно заброшены, навыки забыты, а попытка дышать по правилам окончательно сбила с ритма.

Макар на ходу вытащил тесак, кажется, увеличил скорость — наш паровоз! — вдруг взмахнул руками, подпрыгнул и словно провалился сквозь землю. Виктор добежал до места исчезновения друга, отшатнулся. Не удержавшись, сел на пятую точку. Ровное полотно степи здесь понижалось, заканчивалось обрывом. Макар стоял на дне оврага, прикрыв глаза ладонью, смотрел на Ковалева.

— О господи! — всхлипнул тот, вытирая мокрое лицо.

Черт его дернул приехать к этому чокнутому кузнецу? Да ушла жена — да хрен на нее! Чи не горе! Или не хватило бы коньяка, чтоб забыться? Или не хватило бы шлюх, чтоб забыть свою дуру? Да вечером по центральным улицам города ходят такие девочки — только просигналь им, открой дверцу «ауди», не вылезая из машины, и они сами подерутся за место рядом с тобой. Шелест зеленых бумажек — самое верное заклятие в мире, делающее всех податливее и доступнее.

У Виктора на секунду мелькнула мысль откупиться от преследователей. Он-то тут при чем? Им кузнец нужен. С таким намерением Ковалев поднялся на ноги. Рычащий «москвич» затормозил, с водительского места вылез Сивый и, скалясь, двинулся на Ковалева.