Ночной снайпер - Фридрих Незнанский

— Так для того и было задумано… Куда они теперь денутся… Взрыв общественного возмущения дошел и до них.

Отключив аппарат, Николай Григорьевич посмотрел на себя в зеркало, криво усмехнулся.

Ну, еще один только звонок, подумал он, чтобы решить небольшую, но досадную проблему, и на этом можно поставить точку.

Он набрал номер.

— Свирид, привет. Слух прошел, будто в твое агентство обращалась Елена Артемова, просившая проконтролировать, чем занимается в свободное время вдова ее брата Сергея, недавно похороненного? Только перестань жевать, а то не разобрать, что ты скажешь…

— Ну, было дело, — ответил Свирид. — Это тебе верно доложили. И слух у тебя не притупился. Да, обращалась. Все узнавала, кто я по зодиаку… А что ей на самом деле нужно?

— Она хочет забрать дом Артемова.

— Очень похоже на то. Так мы ей сказали все, как ты велел, что, мол, стараемся, следим денно и нощно, да только вдовушка Сергея Артемова ведет себя целомудренно, и ловить там нечего. А что, есть какие-то новости или проблемы?

— Новости. Теперь можешь ей сказать, что завтра прилетает старый воздыхатель вдовушки из Нальчика и он остановится в гостинице «Белград», номер семьсот сорок два. Где безутешная вдова Сергея Артемова его и навестит. Пусть сама туда придет и застукает ее в постели воздыхателя… Запиши, а то забудешь! Кстати, Тамара Артемова ему еще не давала, и он до сих пор надеется. Записываешь?

— Да, уже записал…

— Там я заранее заказал соседний номер, посадишь своих ребят с записывающей аппаратурой. Словом, если появится охранник Тамары Артемовой, ну ты знаешь его, Пашка.

— Ну, знаю такого. Борзой, прошел спецназ. Давно за ним наблюдаю. И, говорят, в настоящее время трахает эту самую вдову Сергея Артемова, у которого он был охранником, как и Толян по кличке Мамонт.

— Кто тебе это рассказал? — спросил Николай Григорьевич.

— Толян и сказал. Не без внутренней зависти. Он же к тебе в агентство ушел, как только Артемов кроссовки отбросил?

— Верно говоришь…

— А Пашка так при ней и остался. Не отпустила. Но теперь, думаю, все изменится… А так ни в чем компрометирующем этот Пашка не замечен. Толян его нахваливает. Мол, бойцы такого класса на дороге не валяются. У самого руки чешутся его поломать. Да и все пацаны мне говорят, кто знает, мол, подготовка у Дугина на самом высоком уровне. Хочу его потом, когда уволюсь и открою свое агентство, у тебя перекупить, если не возражаешь… Хочу такого иметь.

— За сколько? — поинтересовался Николай Григорьевич.

— Сто штук, больше не могу, — осторожно сказал Свирид. — Или за полтораста, если половину подождешь… Поэтому я бы не портил товар. Не калечить Пашку, а поучить, провести воспитательную работу… И все! Никаких силовых контактов. Толян, конечно, как Мамонт в посудной лавке, затопчет кого хочешь, даже Пашку, разные ведь весовые-то категории, очень разные… Но лучше бы он воздержался! Ты поговори с ним. Мол, не надо бы Пашку мочить. Еще пригодится.

— Это ты ему сам скажешь. Когда уволишься и откроешь свое агентство, я, так и быть, сдам Толяна тебе в аренду на пару месяцев, вот ты ему, как будущий директор, и объясни… Кстати, а разве ты не собираешься махнуть со мной на Кипр, как сделку провернем и кредит получим?

— Пока не думал.

— А ты думай. В Европе тоже есть где развернуться! Да, так что я хотел сказать: если Пашка начнет там выступать, типа, Отелло… Отелло хоть знаешь, кто такой?

— Приблизительно. У Норда был в группе, здоровый такой, под два метра, с Украины, этот?

— Балда, — усмехнулся Николай Григорьевич. — Классику нужно читать. Шекспир, одноименная трагедия. Рассказывать долго. Словом, там негритосу приснилось, будто застукал свою белую телку с белым мужиком, и задушил ее.

— А этого, белого? — спросил Свирид. — Так отпустил?

— Долго объяснять, говорю, — недовольно ответил Николай Григорьевич. — Словом, здесь нужно, чтоб все было наоборот.

— Чтобы она его задушила? — не понял Свирид.

— Да нет… Она слабая женщина, — терпеливо напомнил Николай Григорьевич. — И ей помочь надо, если Пашка начнет выступать, типа, ревновать с применением силовых приемов. Понял, наконец?

— Понятно. Решил их всех одним махом столкнуть лбами? Хитер… Что еще?

— Как там с нашей «Единой пейджинговой компанией», что слышно? Есть контакт?

— Контакт нормальный, — сказал Свирид. — Этот последний сканер, что ты привез, сечет любые коды на раз. Начальство не нахвалится. И даже не спрашивает, откуда он взялся… Расшифровывает все подряд, в течение десяти минут.

— Еще бы… — хмыкнул Николай Григорьевич. — Я чуть пару банков не разорил, когда брал кредит на покупку таких устройств. Не хотелось упускать, когда пообещали продать… Ничего, банк «Империал» и лично Лев Александрович Замойский мои счета оплатят. Как ты думаешь, он не обедняет?

— Еще спасибо скажет, если все сделаешь, как задумал! — воскликнул Свирид. — А я по телику буду наблюдать и за вас болеть.

— Ты еще не сказал, что выудил у «Единой пейджинговой»?

— Да появился кое-какой материал. И очень небезынтересный. Правда, намеки все больше. И беспокойство. Чего-то они все зашевелились, понимаешь? Как крысы перед кораблекрушением…

— Ладно, потом покажешь и расскажешь, — сказал Николай Григорьевич.

По прилете в Архангельск Турецкий занял кабинет в областной прокуратуре города, куда он прилетел вместе с Герой Шестаковым и экспертом-криминалистом Леней Барышниковым из своей следственной бригады.

Они некоторое время смотрели теленовости, где снова и снова все комментировали покушение средь бела дня на депутата Госдумы Петра Кольчугина, потом Турецкий прямо из кабинета соединился с Генпрокуратурой.

— Зоя, ты не в курсе, кто будет расследовать этот взрыв, где едва не погиб этот депутат?

— Константин Дмитриевич просил передать, чтобы вы там не задерживались, а как можно быстрее возвращались в Москву, — сказала Зоя. — Насколько я поняла, дело о покушении на депутата Кольчугина собираются объединить с делом об убийстве его помощников, которое вы ведете.

— Резонно… Кто-нибудь из наших осматривал место взрыва?

— Да, туда уже выезжали ребята из вашей группы…

— Соедини меня с ними… Прямо сейчас.

Пока она разыскивала членов его оперативно-следственной группы, оставшихся в Москве, Турецкий еще раз пробежал взглядом протокол биологической экспертизы, произведенной в автобусе, сгоревшем недалеко от места, где был убит Афанасьев, бывший помощник депутата Кольчугина. По всему выходило, что погибли двое так и неопознанных мужчин. А теперь еще этот взрыв в Москве. Хоть разорвись! Значит, дело разрастается как ком… Конечно, эти материалы по взорванному автобусу следует присоединить к делу об убийстве Геннадия Афанасьева, хотя никаких видимых поводов для этого пока нет. Турецкий вопросительно взглянул на Геру, пыхтящего своей трубкой, от которой исходил сладковатый дым.